– Юрка, ты? – оглянулся отец Варфоломей.
– Я, батюшка, – кивнул Гринчук.
– Снова допрашивать пришел?
– Нет. Извини, опоздал. И сегодня опоздал, и тогда опоздал.
– Ничего, – тихо сказал священник.
Гринчук постоял молча возле могилы.
– Михаил где? – спросил Доктор.
– Жив, – коротко ответил Гринчук.
– А Тотошка умер, – сказал Доктор и вытер щеку. – Погиб.
– В дом пошли, – снова позвал священник.
– Я не могу, – Гринчук взглянул на часы.
– Все торопимся, – покачал головой отец Варфоломей.
– И все не успеваю, – Зеленый посмотрел на тучи, лениво ползущие над самой головой. – Спросить хотел, батюшка…
– Допросы твои…
– Да нет, я просто хотел спросить. Если есть возможность спасти человеческую душу, можно ради этого закон нарушить?
Отец Варфоломей посмотрел на задумчивое лицо Гринчука.
– Душа от Господа, а закон от кесаря. Отдай Богу богово, а кесарю…
– Понял, – кивнул Гринчук.
– Ты что задумал, Юрка? – насторожился священник.
– Ничего. Честно, ничего.
– Я в дом пойду, – сказал отец Варфоломей.
– Вы меня не проводите? – спросил Гринчук Доктора.
– Проводить? – переспросил Доктор. – Да, конечно.
Отец Варфоломей тяжело вздохнул и пошел к дому. Гринчук с доктором не торопясь прошли до ворот кладбища, постояли минут пять там, разговаривая, а потом капитан сел в подъехавшую машину.
– Подумали? – спросил Полковник, когда Гринчук сел на заднее сидение возле него.
– О почетном звании мента для новых русских? Не гожусь я в телохранители и охранники крутых пацанов.
– Вы и не нужны в качестве охранника и телохранителя. Вы нужны именно в качестве мента. Неподкупного мента, способного найти виноватого или не допустить до преступления вообще.
– Угу, – кивнул Гринчук, – а все эти ваши дворяне новые русские будут беспрекословно подчиняться капитану Гринчуку.
– Будут.
– И подчиняться я буду вам?
– Нет. Вы никому не будете подчиняться. Вы будете отчитываться, в случае необходимости, перед советом. Деньги вы будете получать от меня, но это будут не мои деньги. Это будут взносы всех… – Полковник улыбнулся, – …новых русских дворян. И поверьте, они будут очень заинтересованы в том, чтобы никто персонально не мог вам приказывать. Да я вам уже все это объяснял.
– Объясняли, – Гринчук посмотрел на Полковника. – Но вы мне так и не объяснили толком, почему ваш Михаил попал под тот взрыв. Я не верю в совпадения.
– Правильно делаете. Совет, когда я предложил использовать Михаила в качестве…
– Мента.
– Нет, не мента, а человека, способного работать с ментом в паре, обеспечивая ему прикрытие и гарантируя, что виноватый так или иначе предстанет перед советом для наказания. Совет потребовал проверки, – Полковник немного брезгливо выпятил нижнюю губу. – Я связался с Михаилом, которого на тот момент звали Георгием, и попросил о встрече. В тот вечер возле клуба.
Подразумевалось, что он окажется возле машины со взрывчаткой. Только взрывчатки там должно было быть всего несколько граммов. Мы хотели снять на видеокамеру действия Михаила в экстремальной ситуации. Никто не мог предположить, что исполнитель решит увеличить заряд.
– Мягко вы это называете – увеличить заряд. Сколько народу погибло.
– Мы не могли этого предположить, – повторил Полковник. – Камеру тоже снесло взрывной волной и мы смогли увидеть только, как Михаил не стал подходить к машине, продемонстрировав тем самым свою подготовку.
– Потом его подобрали Крысы, а потом на Крыс наехали пацаны Гири…
– А перед этим он потерял память, и включилась программа выживания. Наши доктора до сих пор отказываются верить, что в таком состоянии он смог убить несколько подготовленных человек.
– Всяко бывает на свете, – неопределенно сказал Гринчук.
– Теперь я хочу знать, вы согласны принять мое предложение?
– Мент для новых русских… – протянул Гринчук. – Я ведь человек заподлистый.
– Знаю, – кивнул Полковник.
– Я вообще-то собирался на пенсию…
– Я предлагаю вам остаться ментом. Вы же ничего другого делать не умеете. Да и не хотите.
– Не хочу, – согласился Гринчук.
– Материально вы будете обеспечены… Ну, практически без ограничений.
– В разумных пределах, конечно, – Зеленый засмеялся.
– Если бы вы знали, насколько такие пределы растяжимы.
– Я смогу посмотреть.
– Вы получите квартиру в нашем доме.
– Какое доверие!
– Не нужно иронизировать, многие готовые на что угодно, чтобы попасть туда.
– А я не готов.
– Вы останетесь на службе. Официально все будет выглядеть как то что создано специальное подразделение с вами во главе.
– И в моем лице, – добавил Гринчук. – Или еще кто-нибудь может затесаться в вашу элиту?
– А вам кто-то нужен?
– Есть у меня на примете один человек… Если у него с анкетными данными не все в порядке – ничего?
– Я же вам уже говорил, что документы – все лишь бумажки. Это можно будет решить.
– Ага, – Гринчук потер руки. – А теперь говорите, что вы хотите от меня.
Полковник удивился, но не слишком уверенно:
– Мне от вас ничего не нужно, кроме согласия.
– Полковник, маленькая ложь порождает большое недоверие, как сказал, кажется, Шеленберг Штирлицу. И был, между прочим, совершенно прав. Колитесь, Полковник.
– Ладно, – кивнул Полковник, – колюсь. Я хочу, чтобы вы взяли к себе в напарники Михаила.
Гринчук присвистнул, хотя именно нечто подобное он и предполагал.
– Он же пошел в разнос. Насколько я знаю, вы держите его под наркозом.
– Я чувствую себя виноватым перед ним, – произнес медленно Полковник. – Это я выдернул его в этот проект и из-за меня он вынес такое, чего я не пожелал бы и своему злейшему врагу. Сейчас он в бессознательном состоянии и у него только два выхода. Выход первый – вы соглашаетесь и я передаю вам код выключения.
– Что?
– Я передаю вам фразу, с помощью которой вы можете выключить боевой режим у Михаила.
– Вот так скажу заклинание и он…
– Да, и он придет в себя. Понадобится немного времени, чтобы организм восстановился, но, в общем, Михаил сможет работать с вами. Поверьте, специалист он исключительный.
