Карис было бы приятно это услышать.
Органист перестал играть. Карис и ее отец подошли к алтарю.
Красивый, плотного телосложения, мужчина осторожно откинул с ее лица вуаль. Это
было похоже на сцену из волшебных сказок.
А затем невеста и шафер встретились друг с другом взглядом –
и все собравшиеся в церкви дружно ахнули, когда Карис воскликнула: «О Боже
мой!» – и упала в обморок.
Да разве могла она когда-либо ожидать, что шафером на ее
свадьбе окажется не кто иной, как Ребел Род?
Однако свадебный обряд возобновился, как только невеста
очнулась. Все пришли к заключению, что Карис всегда была предрасположена к
нервным срывам и неудивительно, что треволнения дня и подготовка к важнейшему
для нее событию так подействовали на ее нервную систему и стали причиной
обморока. К тому же разве Род не был как две капли воды похож на кузена Тони,
который свалился с Бруклинского моста в 1984 году? А ведь Тони был любимым
кузеном Карис. Возможно, она подумала, что увидела привидение или что-то в этом
духе. А поскольку невеста самого Ребела Рода – Мелани – находилась среди
собравшихся в церкви, он не посмел высказать какие-нибудь иные предположения на
сей счет.
Тем не менее Карис оставалась бледная, как ее свадебное
платье, когда начался прием в бело-розовом шатре на лужайке клуба любителей
гольфа. Амелия, сидя за столом рядом с многочисленными братьями и сестрами
Карис, видела замешательство шафера и наблюдала за этим не без удовольствия.
– Тебе здесь нравится? – спросил Амелию Луис,
должно быть, в пятый раз за день.
– Да, – снова кивнула Амелия, передавая ему свой
бокал, чтобы он его наполнил.
– Я все еще не могу в это поверить, – снова
проговорил Луис. – Моя сестренка, моя милая сестренка выходит замуж!
Кажется, еще только вчера вы вдвоем играли в ее комнате в нашем доме. В какие
игры вы постоянно играли, Амелия? В доктора и няню?
– Вроде того. – Амелия с улыбкой сделала глоток
шампанского. Чаще всего они в эту комнату не попадали, а по водосточной трубе
сбегали из дома в поисках настоящих докторов в местном медучилище.
– А ты теперь выросла, – продолжал шептать Луис.
Его рука оказалась под столом и легла на обтянутое шелковым чулком колено
Амелии. – Ты теперь такая знаменитая и гордая, что больше не хочешь иметь
дело со своими старыми друзьями.
– Напротив, – со смиренной улыбкой возразила
Амелия, в то время как рука Луиса скользнула вниз и вверх по ноге к тому месту,
где кончались чулки. – Я ощущаю, что некоторые из моих друзей изменили
свое отношение ко мне.
– Я испытываю к тебе все те же чувства, –
признался Луис.
– В самом деле? – удивилась Амелия. Но что это
может означать? Уж не думает ли он, что ей до сих пор требуются средства для
лечения юношеских угрей?
– Ты мне всегда нравилась, но понимаешь, ты ведь была
подружкой моей маленькой сестренки. Я не мог приставать к тебе…
– Никогда бы не подумала, – пробормотала Амелия.
Луис наклонился к ней ближе. Амелия ощущала его дыхание над
своим ухом. Должно быть, бриллиантовые серьги от этого запотели, подумала она.
– Но ты выглядишь еще лучше сейчас, – пробормотал
он и сжал ей колено. Выпив полбутылки шампанского, он тем не менее выглядел
достаточно свежим. Амелия вспомнила, как наблюдала за его переодеванием в окно
его спальни, сидя у Карис в шалаше на дереве, тогда ему было двадцать с
небольшим. Ей запомнилась его широкая бронзовая грудь с зачатками черных
завитков. Амелия посмотрела на тыльную сторону ладони, которая покоилась на ее
бедре. Из-под манжета выглядывали черные жесткие волосы. Ногти у него были
чистые – не такие, как тогда, когда он проводил все свободное время в гараже,
возясь со своей первой машиной.
– Леди и джентльмены! – Отец Карис пытался
привлечь внимание собравшихся, постукивая ложкой по хрустальному бокалу.
Невеста и жених собирались разрезать торт. Луис и Амелия
последовали за другими гостями, обступившими счастливую чету. Слева от
молодоженов, напряженно улыбаясь, стоял Ребел Род с Мелани. Он был настолько
пьян, что Амелия усомнилась в том, способен ли он достичь эрекции в предстоящую
ночь.
Карис и Том погрузили нож в торт, изготовленный тетушкой
Марией. Раздались вежливые аплодисменты. Не хлопал лишь Луис, но вовсе не
потому, что был чем-то недоволен, а потому, что одна его рука находилась на
плече Амелии, а другая – на ее упругих ягодицах. Когда гости двинулись, чтобы
вновь занять свои места за столом, Луис увлек Амелию в сад, подталкивая ее в
попку.
– Давай выйдем, – прошептал он.
– Разве у меня есть выбор? – спросила Амелия.
К счастью, была ясная и теплая сентябрьская ночь. Факелы, с
которых капал воск, горели вдоль дорожек между деревьями, ночные бабочки
кружили в их свете. Луис и Амелия шли, не говоря ни слова, пока шатер не
скрылся из глаз.
Затем он отпустил ее руку, которую дотоле вежливо держал,
обнял ее и прижался ртом к ее губам.
– Луис, Луис! – пробормотала Амелия, пытаясь
нащупать землю своими скользкими туфлями с пряжками, но увы! Она находилась в
его объятиях, и он раскачивал ее из стороны в сторону, не прерывая поцелуя, пока
у нее не закружилась голова. Под конец Амелия перестала стучать кулачками по
его могучей спине и отдалась поцелую. Все оказалось не совсем так, как она себе
представляла, сидя в шалаше на дереве одиннадцать лет назад, но, в общем, все
было не так уж плохо.
Луис оторвался от Амелии, чтобы вздохнуть. Оказавшись на
земле, Амелия достала пудреницу, чтобы посмотреть, что случилось с помадой на
губах.
– Я сделал тебе больно? – спросил Луис.
– Нет, – ответила Амелия, приглаживая
брови. – Но это был такой поцелуй!
– В него вложено пятнадцать лет подавляемого желания.
Амелия была поражена. Меньше всего она могла предположить,
что Луис способен подавлять свои желания.
– В таком случае… – Она обвила его шею руками.
Луис тихонько хрюкнул и ткнулся носом в пахнувшее «Шанелью»
плечо. Он положил ладонь ей на попку и стал задирать юбку до тех пор, пока не
стали видны подтяжки.
– Погоди, нас могут увидеть, – Амелия услышала
голоса и подтолкнула Луиса в кусты, окружавшие площадку для гольфа.
Во время этого движения защелки на ее чулках отстегнулись, и
Амелия хихикнула. Луис также засмеялся и развернул ее, прижав к стволу большого
дерева.
– Ах, Луис, – выдохнула Амелия, чувствуя через
тонкие серые брюки его эрекцию. Она положила руку на пульсирующий ствол.
Луис застонал и снова задрал ей юбку, так что бедрами она
ощутила шероховатую кору. Она попыталась чуть отодвинуться от дерева, чтобы не
поцарапаться, но не тут-то было. Луис елозил ногами вверх-вниз вдоль ее правого
бедра, словно пытаясь утолить свой пятнадцатилетний зуд. Он дышал ей в ухо, и
дыхание его становилось с каждым движением все более прерывистым.
