«Значит, скучный и занудный», – расшифровала для себя
Амелия.
– И забавный.
«Иначе – глупый».
– И очаровательный.
«Иначе – сноб».
– Все его любят.
«Все любили мистера Блобби».
– Я так рада, что ты вернулась, теперь у меня есть
подружка невесты.
– Сочту за честь, – вздохнула Амелия. –
Конечно же, будет девичник?
– Небольшой.
Амелия положила трубку с ощущением того, что ей все это
снится. Да в самом ли деле эта беседа имела место? Неужто она действительно
разговаривала с Карис Лусарди, а не с кем-то еще?
Она лежала на диване, вдыхая аромат английских сортов мыла,
по которым скучала во время турне, и прислушиваясь к щелчкам автоответчика.
Ровена оставила пятнадцать посланий в течение часа.
– Привет. Меня здесь нет сейчас. Вы можете связаться со
мной через Ровену Мартин.
Кассета была на исходе.
– Если бы только это было возможно! Амелия Эштон, это
Ровена Мартин, я звоню тебе в шестнадцатый раз за час, чтобы дать тебе
последний шанс работать снова в музыкальном бизнесе!
Ровена буквально кричала. На сей раз Амелия сдалась. С
тяжелым вздохом она поднялась с дивана и взяла трубку, отсоединив автоответчик.
– О’кей. Ты можешь теперь перестать кричать.
– Амелия! Ты там! Какого черта ты там делаешь? Мы тут с
ума сходим!
– Ну да, конечно!
– Нельзя быть такой. – Амелия поразилась внезапной
мягкости тона Ровены. – Мы страшно беспокоимся. Скучаем по тебе, малышка.
Мы любим тебя, только и всего.
– Вы любите, когда продаются записи. Я не вернусь до
понедельника, Ровена. Я узнала, что моя лучшая подруга выходит замуж в пятницу,
и я должна быть у нее на свадьбе.
– Но ты обещаешь вернуться в понедельник? О’кей.
Отлично. Мы закажем тебе билет на «конкорд» на воскресенье. – Голос Ровены
звучал удивительно спокойно.
– Но ты понимаешь, что я не смогу вернуться к концерту
в Кливленде?
– Нет проблем. Это под контролем.
Амелия свела брови вместе. Не иначе кто-то подсыпал чего-то
Ровене в чай.
– Так ты хорошо отдыхаешь? – спросила Ровена.
Амелия подтвердила.
– А может, ты окажешь своему любимому менеджеру
крохотную услугу?
– О нет! Ровена, если ты собираешься попросить меня о
чем-то более существенном, то я скажу решительное «нет»!
Ровена тут же перестала разыгрывать из себя паиньку:
– Ах вот как! Не забывай, что ты многим нам обязана!
– Я вам обязана? – ахнула Амелия не веря
собственным ушам. – Да у вас не будет работы без меня!
– Ошибаешься, Амелия, – возразила Ровена. –
Ты не самая большая рыба в моем садке.
– В самом деле? На прошлой неделе я была самой
раскупаемой певицей на земле! Скажи мне, Ровена, какая рыбина, по-твоему,
крупнее в эти дни?
– Трейси Хостелли, – без колебаний сказала Ровена.
– Этот старый шептун?
– Этот чрезвычайно богатый шептун, – поправила ее
Ровена. – И весьма влиятельный. Господь знает, что ты не заслуживаешь
этого, Амелия, но он хочет, чтобы ты подпевала ему в одной из его новых композиций.
Он сейчас записывается в Лондоне, и слава Богу, что тебя угораздило отправиться
именно туда, а не на какой-нибудь остров в Шотландии. Так что ты находишься в
нужном месте и в нужное время и способна сделать работу. Я записала тебя на
завтра на утро. Это будет происходить в студии «Слоновий глаз». И займет не
больше чем полдня.
– А если я не захочу это делать?
– Дорогая, здесь, на Восточном берегу, существует
пословица: что взлетело, должно приземлиться. Очень даже скоро ты, вероятно,
будешь радоваться тем гонорарам, которые принесет тебе этот единственный номер.
В особенности если ты перестанешь вести себя как капризный ребенок.
Глава 7
Все было решено. Перед тем как вечером лечь спать, Амелия
совершила необычное для себя действие – нажала на кнопку будильника и в девять
часов утра уже находилась в приемной «Слоновьего глаза». Помощник менеджера
студии был настолько потрясен появлением живой звезды в столь раннее время, что
никак не мог понять, что она просит его принести чашку чаю.
Трейси Хостелли – это было его настоящее имя – опаздывал.
Люди из его окружения возмущались, что он назначил столь ранний сбор, явно не
собираясь поспешать. Пока Амелия потягивала чай с двумя кусками сахара – о чем
она не просила, – менеджер Хостелли со все возрастающим раздражением
отвечал на телефонные звонки. Похоже, каждый из них исходил от какой-нибудь
расстроенной девицы с разбитым сердцем.
– Нет, Марион, я не знаю, где он находился прошлой
ночью. Я его менеджер, а не его мама. Он сказал, что позвонит тебе? В таком случае,
я уверен, у него есть отличное объяснение, почему он это не сделал… Нет, я не
знаю, встречался ли он с какой-нибудь девицей… Об этом поинтересуйся в
бульварных листках.
Повесив трубку, менеджер Хостелли посмотрел в сторону Амелии
и выразительно вскинул брови.
– Черт бы побрал этих баб! Ведь ни одна не
поинтересуется мной! Летят как мухи на говно. Ты тоже собираешься втрескаться в
него?
– Постараюсь не допустить этого, – ответила
Амелия.
И вдруг в комнате воцарилась тишина. На пороге появился
Трейси Хостелли с гибкой, хотя и пышных форм, блондинкой. Он небрежно бросил
красный велюровый плащ помощнику инженера и поцеловал изумленного менеджера в
лысину.
– Простите за опоздание, все простите.
– Ничего, Трейси, – ответил менеджер и строго
посмотрел на музыкантов, подавляя ропот недовольства.
Амелия взглянула на часы. Хостелли опоздал на целый час. Она
могла бы еще поспать. Разница во времени давала себя знать.
– Приступим к работе? – Хостелли направился в
четвертую студию, и все окружение покорно последовало за ним, словно племя
Моисея, шагающее по дну расступившегося Красного моря. Амелия взяла свою
сумочку и пошла за ними. Трейси Хостелли! Ну и позор! Он даже не обратил
внимания на ее присутствие.
В студии Хостелли сел на один из стульев за огромным столом.
Менеджер сел рядом. Блондинка уселась по другую руку от Хостелли. Инженер,
которого блондинка лишила привычного места, нервно засуетился и стал трогать
кнопки управления на столе.
– Короткая конференция, – объявил Хостелли, жестом
приглашая музыкантов приблизиться к столу.
Музыканты столпились перед столом, бормоча что-то об
условиях работы и сверхурочной оплате. Амелия присоединилась к ним. Она кивнула
парню, которого узнала, – это был ударник, принимавший участие в записи ее
композиции пару лет назад. Он кивнул ей в ответ и покраснел.
