– Ты, конечно, шутишь, – сказал Помпей. – Подумай, как это будет выглядеть в глазах толпы, если консул выпустит гладиаторов против народа. Это будет скандал. Нет, хуже: это будет ошибкой.
Цезарь немного подумал и улыбнулся:
– Ты прав. Я пошутил. Тем не менее я пошлю за некоторыми из моих лучших гладиаторов и размещу их поближе к Риму, просто на всякий случай.
Помпей судорожно втянул воздух:
– Это будут твои похороны, Цезарь. Не допусти, чтобы это обернулось похоронами для меня или нашего друга Красса.
Марк вспомнил свой разговор с Порцией в саду. Было совершенно очевидно, что, какой бы союз ни существовал между тремя влиятельными аристократами, это был непростой союз, основанный на взаимных подозрениях, а не на симпатии. И все же Цезарь позволил, чтобы племянник этого человека женился на его единственной племяннице, – такой шаг говорил больше о его честолюбии, чем о любви к своей плоти и крови. На этот раз Цезарь избавил Марка от наказания, но не стоило забывать, что раб для него ничего не значит, и Марк еще сильнее укрепился в этом чувстве.
Обдумывая ситуацию, Цезарь поглаживал подбородок.
– Если другая сторона решила использовать банды, чтобы подмять нас, тогда мы должны силе противопоставить силу. Хитрость в том, чтобы найти посредника, у которого есть связь с уличными бандами Рима. Кого-то, кого можно убедить использовать свое влияние в нашу пользу. – Он в упор посмотрел на Помпея. – И такой человек есть.
Помпей подумал немного, и в глазах его отразилась тревога.
– Только не его. Не Клодия. Пожалуйста, не Клодия. Этот человек – головорез, немногим лучше, чем обычный преступник. Мы не можем его использовать.
– Но почему? Он вполне способен решить наши проблемы.
– Или добавит их, или сделает их еще хуже.
– Тогда давай позовем его. Попросим прийти сюда и поговорим с ним.
– Под каким предлогом?
Цезарь подумал немного и улыбнулся:
– Пусть поможет нам опознать человека, который напал на племянницу. После этого мы поменяем тему разговора и прощупаем, на чьей он стороне. Что ты думаешь?
Помпей покачал головой:
– По-моему, ты сошел с ума. Но… ты прав. Никто не связан с преступным миром Рима больше, чем Клодий.
Цезарь кивнул:
– Итак, решено. Сейчас Клодий на своей вилле в Байях. Я немедленно пошлю за ним.
Наступило молчание. Порция посмотрела на Марка и обратилась к дяде:
– Сначала мы должны решить вопрос с Корвом.
– Кто это?
– Мальчик с кухни, который спас мне жизнь, – напомнила ему Порция. – Я обещала, что прослежу, чтобы его похоронили как положено.
– Это необязательно, – отмахнулся Цезарь.
– Я дала слово, дядя.
Он хмуро посмотрел на нее. Марк затаил дыхание: откажет или нет? Цезарь пожал плечами и согласился:
– Ну ладно, можешь взять одну из повозок. Сделай это завтра на рассвете и возвращайся сюда, как только все закончится.
– Хорошо, дядя.
Цезарь щелкнул пальцами Фесту:
– А ты пойдешь с ними. Возьми с собой двух лучших твоих людей.
– Да, хозяин.
– Теперь я должен остаться наедине с генералом Помпеем. Покиньте нас.
Один за другим все вышли из кабинета. Марк оглянулся на Цезаря и Помпея, которые тихо разговаривали. Он сосредоточил свое внимание на Помпее, крупном, нарядно одетом в пурпурную тунику и плащ, обладающем преувеличенным чувством собственного достоинства. Марк решил доказать Помпею, насколько тот был неправ, обвиняя Марка в том, что он плохо защищал Порцию. Только завоевав уважение этого человека, он сможет претендовать на единственную награду, которую хочет получить от Помпея и Цезаря, – свободу для себя и своей матери, а потом отмщение Дециму и его приспешнику Термону.
XIII
Солнце еще не поднялось, когда повозка покатилась по тихим безлюдным улицам столицы. Петухи на городских стенах пока не пропели, и многочисленные жители Рима еще спали в своих особняках и многоквартирных домах. Фест и его подручные возглавляли маленькую процессию людей, одетых в плащи. Запряженная мулом двухколесная повозка везла простые похоронные носилки, на которых лежало тело Корва, завернутое в простую белую ткань. Марк держал вожжи, Порция шла за повозкой, Луп следовал за ней на небольшом расстоянии. Тело покоилось на дровах для погребального костра. Рядом лежал топор, чтобы нарубить дров, если привезенных окажется мало. Никто не произнес ни слова на всем пути к городским воротам, через которые их пропустили сонные к концу своей вахты часовые.
За стенами города по земле стелился редкий туман. Повозка грохотала по дороге, ведущей на юг, в сторону Кампании. Недалеко от ворот они прошли мимо большой открытой могилы, в которую были свалены и посыпаны известью тела неизвестных бездомных. По обе стороны дороги возвышались небольшие холмы – это были более ранние общие могилы. Дальше вдоль дороги виднелась первая гробница. На расстоянии казалось, что она плывет в тумане. Марк не смог унять нервную дрожь при виде других надгробий, растянувшихся далеко вперед по обе стороны.
– Что это за место? – в ужасе спросил он.
– Некрополь, город мертвых, – тихо объяснил Фест. – Это место, где покоятся останки многих поколений римлян. Законы города запрещают кремацию или захоронение умерших в пределах города, – кроме самых почетных жителей.
Марк кивнул, с опаской глядя на смутные очертания гробниц по обе стороны дороги. Они молча продолжали идти, пока Фест не остановился.
– Туда, – указал он на голый бугорок неподалеку.
Марк кивнул и повел мула с мощеной дороги на неровную почву. Повозка тряслась, громыхая между молчаливыми надгробиями, и наконец выехала на открытое пространство. Дорога к бугру была плотно утоптана, две колеи вели к вершине, на которой Фест приказал остановиться. Привязав мула к сухому пню, Марк увидел, что земля местами выжжена. Это были следы предыдущих кремаций.
Фест подозвал Лупа и Марка:
– По обычаю погребальный костер готовят люди, ближайшие к умершему. Но может быть, вы предпочтете, чтобы это сделали мои люди?
Марк посмотрел на Лупа, однако по его трясущимся губам понял, что писарь не готов принять решение. Он кашлянул и ответил:
– Луп и я можем это сделать.
– И я, – добавила Порция.
Фест хотел было возразить, но потом кивнул:
– Как пожелаешь, хозяйка.
Луп и Марк подняли носилки с повозки и отнесли их на некоторое расстояние. Порция, взяв связку дров, подошла к ним и положила дрова рядом с телом.
– Нет, не так это делают, – тихо сказал Фест. – Позволь, я покажу.
