После того как они с Ванессой закончили с планом размещения гостей, Чес закрылась в своей комнате и прислонилась к двери. Она была одна в доме, за исключением персонала. Все остальные уехали на коктейль в соседнее поместье. На этот раз ей удалось отделаться от участия в вечеринке.
Молодая женщина оттолкнулась от двери и подошла к окну.
По крайней мере, теперь кое-что прояснилось. Это объясняло поведение Тома — человека, которого Чес больше не могла называть обычным повесой, и не только из-за того, что в нем обнаружилась новая сторона, но еще и потому, что за все время их знакомства она не заметила никаких признаков поведения дамского угодника.
Но что ей это даст? Трудно сказать.
Размышления Чес прервали Лерой и Пикканин, промчавшиеся мимо окна. В зубах у Лероя было что-то большое.
Чес выбежала из комнаты на веранду, чтобы догнать собак, и, выскочив из-за угла, тут же врезалась в Тома.
— Ухты! — Каким-то образом ему удалось удержать их обоих от падения. — Чес! Означает ли это, что ты так сильно по мне соскучилась?
— Нет, — выдохнула она. — То есть… я хотела сказать, что очень рада, что ты вернулся, но у Лероя что-то в зубах и…
Он приложил палец к ее губам.
— Все в порядке.
— Но ведь я только что видела…
— Это кость.
Чес заморгала, пытаясь выровнять дыхание.
— Должно быть, это очень большая кость.
— А он большой пес. Как ты?
— Отлично. — Она взглянула на него. — А как Новая Зеландия?
— Стоит на месте. — Он улыбнулся и взял ее за руку. — Хочешь немного прогуляться?
— Если ты только что приехал, тебе нужно…
— Нет, не нужно. Итак…
— Ты не знаешь, что я хотела сказать!
— Не важно. Единственное, что я хочу, — это побыть где-нибудь с тобой наедине.
— О…
— Неподалеку поддеревьями есть лавочка.
Лавочка, действительно, находилась недалеко от дома, но это был словно другой мир. Ивы уступали место эвкалиптам, окружающим лужайку, в центре которой находился пруд с песчаными берегами, выглядящий таким манящим в жаркий летний день.
— Вот здесь мы купаемся, — сказал Том. — Кажется, я тебе говорил.
— Да, — отозвалась Чес и взглянула на свои брюки и блузку. — Я не одета для классического воссоздания Афродиты.
— Не думаю, что Афродита вообще была одета, но это не то, что я имел в виду. Садись.
Когда она села, он опустился рядом и вытянул позади нее руку.
— Итак, что вы откопали, пока я продавал годовиков в Новой Зеландии, доктор Ватсон? — спросил он, глядя на нее с лукавым блеском в серых глазах.
Чес сделала большие глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Он насмешливо вскинул бровь.
— Я думал, ты была поглощена разгадкой тайн, связанных с Томом Хокингом. Его намерения, его перспективы, его мотивы, его история, свои ли у него зубы, сколько аппетитных блондинок устилают его путь, ну и так далее…
Чес сдавленно охнула.
— Это…
— Не смешно? — подсказал он. — Не правда?
— Именно! Но знай, есть только одна вещь, которая меня интересует: как он отреагирует на это?
Она сбросила босоножки, быстро выскользнула из брюк, стащила с себя блузку и, не оглядываясь, вошла в воду. Вода была прохладной и освежающей. Молодая женщина нырнула, а когда вынырнула, Том вынырнул перед ней.
Его каштановые волосы прилипли к голове, вода блестела на мокрой груди — он успел снять рубашку. А что еще он снял?..
— Ну уж нет, даже и не думай! — пропела она и ускользнула прочь, словно угорь.
Ему потребовалось несколько энергичных взмахов, чтобы поймать Чес. К тому времени они оба смеялись и тяжело дышали.
— Надеюсь, вы хотя бы частично презентабельны, мистер Хокинг, — проговорила она.
— Как и вы, мисс Бартлетт, — ответил он серьезно, но с озорным блеском в глазах, — я остался в нижнем белье. Этого достаточно? И вообще, чья была идея?
— Моя. Жаль только, что я не видела твоего лица.
Он заключил ее в объятия.
— Могу сказать тебе, что на нем было написано: последнее слово всегда должно оставаться за этой девушкой!
Чес рассмеялась. Она стояла на цыпочках, а он вполне свободно стоял на дне, и его плечи выступали над водой. Они были гладкими, загорелыми и сильными, и она подумала, что ей лучше отплыть прочь, пока она не совершила какую-нибудь глупость.
Например, прижалась губами к этим плечам или крепкой шее или обвила ее руками и поцеловала в губы.
Возможно, она именно так и сделала бы, но в этот момент Лерой с шумом выскочил из кустов, сопровождаемый, разумеется, Пикканином. Собаки притормозили, обозрели сцену и затем с радостным лаем ринулись в воду.
На несколько минут воцарился полнейший хаос. Лерой выскочил из пруда, схватил рубашку и брюки Тома в зубы и прыгнул обратно в воду. Пикканин, не желая отставать от него, подхватил брюки и блузку Чес и попятился с ними к пруду.
Когда Чес и Том в конце концов вышли на берег, выудив свою одежду, она отплевывалась и держалась за бока от смеха.
— Это не собака, а черт какой-то, — выдохнула Чес, плюхнувшись на скамейку. — Если он не жует мои вещи, то пытается утопить меня или мою одежду! Можешь не говорить, — предостерегла она, когда Том сел с ней рядом, — он чуть больше самого огромного щенка, которого я когда-либо видела!
— Осторожнее, вот он бежит, — предостерег Том в свою очередь. — Приготовься к еще одному душу.
Лерой выкатался в иле, выскочил на берег, расположился прямо перед ними и как следует встряхнулся. Чес нашла убежище в объятиях Тома, хохоча еще больше.
— О боже, — простонала она наконец, когда собаки убежали. — Думаешь, мы в безопасности?
— Ммм, — он стер пальцами грязные брызги с ее щеки. — Но только не от этого.
Она знала, что сейчас произойдет, и не сделала попытки избежать этого. Какой смысл сопротивляться тому, что казалось ей таким правильным, таким необыкновенным?
Его пальцы на ее влажной коже пробуждали трепет восторга. Ее нижнее белье состояло из кружевного комплекта кофейного цвета с шелковыми розочками.
— Очень сексуально, — пробормотал он и спустил одну тоненькую бретельку, обнажая грудь. Тугие розовые бутоны ее сосков снова набухли, как тогда, когда она нырнула в воду, но на этот раз это был прямой отклик на его прикосновение.
Он наклонил голову и подразнил обнажившийся сосок языком.
Чес издала хриплый звук и изогнулась навстречу ему, когда восхитительные ощущения, которые он пробуждал, омыли все ее тело. Потом Том отыскал ее губы, и она снова хрипло застонала, когда он поцеловал ее, пальцами продолжая свое исследование. Спустив вниз влажное кружево, Том обхватил ладонями ее ягодицы.
