— Так лучше, — прошептала она.
Понадобилось мгновение, чтобы значение слов дошло до него, затем он сел на кушетку, держа Чес в своих руках.
— Извини, — добавила она, облизав пересохшие губы, — но так я чувствую себя в безопасности — или что-то вроде этого… — И со вздохом облегчения положила голову ему на руку.
Что-то вспыхнуло в его глазах.
— Чес, я должен убедиться, что у тебя нет никаких других повреждений, кроме шишки.
— Нет. Я уверена, что ничего не сломано, и я не чувствую никаких внутренних болей, только слабость и разбитость во всем теле. Лошадь наступила на меня?
— Даже не зацепила.
— Ты сумел удержать жеребца?
— Каким-то чудом — да.
— Ну, никакое это не чудо, — пробормотала Чес.
Он поморщился.
— Спасибо, но могло бы быть гораздо хуже. Ох, уж эти зеваки с их собаками! В сущности, одна ты пострадала. Даже собака цела и невредима.
— Не так уж я и пострадала. Думаю, что сейчас смогу убедить тебя в этом. Я знаю, кто я, где я, кто ты, и могу назвать тебе дату своего рождения. И у меня не двоится в глазах.
— Хорошо. Значит, нет никакой спешки.
— Именно. — Она закрыла глаза и немного полежала в молчании, чувствуя растущее ощущение покоя и умиротворения, постепенно сознавая, что это ощущение неразрывно связано с мужчиной, в чьих объятиях она лежит.
Чес подняла веки и обнаружила, что он неотрывно смотрит на ее губы.
— С нашей стороны было бы большой глупостью… сближаться, — выдохнула она.
Он заглянул ей в глаза, и его губы дернулись.
— Перед некоторыми глупостями очень трудно устоять.
— Да, но мне нелегко расставаться со своими убеждениями.
— Я уже понял. С другой стороны, возможно, никакая это не глупость, а вполне естественный порыв.
Она слегка нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что, если я хочу, чтобы ты поцеловал меня, и ты хочешь этого же, значит, все в порядке?
Он пожал плечами.
— Обычно да, но есть только один способ выяснить.
— Да, но что потом? Я не хочу, чтобы ты на что-то рассчитывал.
— Не буду. Ты всегда в такие моменты так много болтаешь?
Она закусила губу.
Том улыбнулся и провел пальцами вниз по ее голой руке.
— Мне нравится ощущение твоей кожи, она такая гладкая. И еще твои глаза. Не думаю, что когда-нибудь видел такую глубокую синеву, но они могут быть, — его взгляд сделался грустным, — такими сдержанными и непреклонными.
— Мы познакомились при обстоятельствах, которые любую девушку сделают немного сдержанной.
— Ты великолепна, Чес, и не позволяй ни одному мужчине думать иначе. Но хватит разговоров. — Он привлек ее ближе и приблизил свои губы к ее губам.
— Я…
— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Давай посмотрим, могут ли поступки говорить громче слов.
Харриет Хокинг услышала про происшествие у конюшни и помчалась посмотреть, как Чес и не может ли она чем помочь.
Когда ей сказали, что Том и Чес в кабинете, она, возможно к счастью, вначале заглянула внутрь, прежде чем открыть стеклянную дверь.
Из-за больших растений в кадках и наваленных на столе книг и бумаг было плохо видно, но Харриет вытянула шею, и то, что она увидела, заставило ее застыть на месте.
Ее сын и свадебный консультант сплелись в страстном объятии!
Глаза ее расширились, рот открылся, она резко развернулась и побежала обратно к дому. Клэр с нетерпением ждала ее на веранде.
— Ну, как она? Сильно пострадала? «Скорую» вызвали?
— Нет. Думаю, с ней все в порядке. То есть я уверена, что с ней все в порядке, потому что Том ее целует. Ох, Клэр, я подозревала, что это может произойти. Возможно, Чес Бартлетт — именно та женщина, которую Том искал всю жизнь!
— О, боже мой, — медленно проговорила Клэр Хокинг. — Боже мой, боже мой!
— Что? — нахмурилась Харриет. — Я думала, она тебе нравится.
— Ну да. Просто очень жаль, что мне никто ничего не сказал.
— О чем?
— Об этих подозрениях. Иначе я бы не сделала того, что сделала.
Раздражение Харриет переросло в дурное предчувствие.
— А что ты сделала, Клэр?
— Только что звонила Сара Олдфилд. Она оказалась неподалеку — кстати, ты знаешь, что она развелась? — и захотела заглянуть и навестить нас. Признайся, она была милой девочкой, даже несмотря на то, что они с Томом расстались. Поэтому я пригласила ее на ночь. Места же у нас сейчас хватает.
Харриет закрыла глаза.
— Как ты могла? В первую очередь, — проговорила она сквозь зубы, — ты должна была спросить разрешения у Тома! Что мне теперь делать? Она оставила свой номер телефона?
— Нет. Не думаю, что ты что-то можешь сделать, Харриет. Знаешь, теперь Сара и Том могут быть просто хорошими друзьями.
— Или же Сара осознала, что совершила ужасную ошибку, и хочет все исправить!
Наконец Том поднял голову. Чес заморгала и с наслаждением пошевелилась в его руках.
— Это было нечто, — сказал он с мерцанием в серых глазах, обнимая ее стройное тело.
— Да. — Грудь Чес быстро вздымалась и опускалась под тонким шелком блузки.
— Как твоя шишка?
— Какая шишка?
Он лукаво улыбнулся. Чес затрепетала. Она целиком и полностью отдалась его объятиям и его поцелую. Желание бурлило в ней, вспыхнувшее от ощущения и вкуса этого мужчины. Еще никогда прикосновения и ласки не казались ей такими естественными, такими восхитительными, заставляющими ее плавиться от желания и ощущать себя настоящей Афродитой…
Она покраснела.
Он вопросительно вскинул бровь, следя взглядом за приливом яркого румянца, появляющегося на щеках.
— Что с тобой?
— Просто пришла в голову одна странная мысль, вот и все.
Он обвел ее рот большим пальцем.
— Скажи мне.
— Думаю, не стоит.
— А я думаю иначе. Не припоминаю, чтобы сделал что-то, что могло заставить тебя покраснеть.
— Одно слово пришло на ум, — осторожно сказала она. — Афродита.
— А! Богиня любви и красоты. Что ж. Послушай, разве она родилась не из морской пены?
— Да.
— Так я и думал. Возможно, ты не знаешь, но у нас есть запруда на реке, где мы часто купаемся. Она глубокая, уединенная, и там песчаное дно. Прекрасное место для… э… воссоздания классики.
