– Если вы нравитесь мужчине, значит, именно ваша внешность
пришлась ему по душе. А Брижит Бардо нервно курит в сторонке.
– Его друзья приняли меня за уборщицу, – подетски
пожаловалась Люда, захватывая воздух оттопыренной нижней губой.
Нос у нее, ясное дело, был заложен и напоминал маленькую
сливу, побледневшую от мороза. Астраханцев точно знал, что, если бы Люда
нравилась ему, ему хотелось бы целовать и этот нос, и ее мокрые глаза, и
распухшие от слез губы... О чем только думает этот идиот Грушин?!
Глава 12
Грушин лежал и думал о том, что время стремительно уходит,
что Люда растворяется в пространстве, и он никогда ее не отыщет. Он понятия не
имел, кто она такая, почему появилась в его квартире и куда исчезла. Конечно,
она поступила нечестно! Ускользнула в ту минуту, когда он реально вышел из
строя. Впрочем, она могла этого и не заметить.
Он вспомнил ее глаза прямо перед тем, как на него накатила
тошнота. Люда стояла у окна, освещенная солнцем, и выглядела такой храброй и
беззащитной одновременно, что сжималось сердце. Элина предлагала выставить ее
из квартиры, а Белоусов уже достал бумажник, чтобы заплатить ей деньги... А он
сам при этом молчал, как тупой осел! Господи, что она тогда о нем подумала?!
На ее месте он бы тоже сбежал и из гордости никогда больше
не вернулся бы.
С этой неутешительной мыслью он провалился в сон, а когда
проснулся, на улице уже стемнело, а комната была заполнена густыми тенями.
Ганимед Ванильный Дым залег на соседней подушке, издавая низкие утробные звуки
и впиваясь когтями в синтепон. На постели сидела незнакомая женщина. Вернее,
нет, уже знакомая – Люба. Сложив руки на коленях, она смотрела в окно
рассеянным взором. Она была абсолютно несчастна, Грушин понял это мгновенно,
едва вырвавшись из пелены сна.
– Простите, я, кажется, вырубился, – пробормотал он,
попытавшись сесть. Но тут же снова упал на подушку, потому что локти были
ватными.
– Извиняться совершенно ни к чему. Вам же дали лекарство,
так что все закономерно.
Она поднесла ему чашку с теплым питьем. От чашки пахло
медом, и Грушин почувствовал вдруг, что внутри него все размякло и поплыло. Все
было безнадежно.
– Вы хотели рассказать мне свою историю, – сказал он,
жалея всех на свете несчастных влюбленных. Себя, Любу...
– Вы точно хотите узнать о моих приключениях?
– Да, – покорно ответил Грушин. – Действительно
хочу. Должен же я понять, что случилось с женщиной, которую я позвал к себе
жить. То есть с вами.
– Теперь ничего не получится, – покачала головой
Люба. – Я имею в виду – у нас. Кое-что произошло.
– У меня тоже.
– В самом деле? А что конкретно?
– Про меня потом. Давайте начнем все-таки с вас. Кажется, вы
начинали рассказывать, но я тогда уже проваливался в сон и ничего не запомнил.
– Дело в том, – улыбнулась ему Люба, – что в жизни
случаются странные совпадения. Отправляясь в Москву, я записала ваш адрес на
листке бумаги. А когда приехала, поняла, что не могу разобрать номер дома – не
то десять, не то шестнадцать.
Грушин снисходительно хмыкнул. Глаза его были подернуты
пленкой, как у черепахи, впавшей в долгую задумчивость.
– Дальше, – потребовал он, почувствовав, что Люба
замялась.
– Короче, я ошиблась адресом. И перепутала одного профессора
с другим.
Именно эти ее слова произвели на Грушина сокрушительное
впечатление.
– А! – неожиданно воскликнул он и подпрыгнул на
постели, словно его ударило током.
Ганя тоже подлетел вверх и, зверски мяукнув, улетел на пол,
кошачьим аллюром пронесся через всю комнату и выскочил вон.
– Кто живет в той квартире, куда вы по ошибке попали? –
страшным голосом спросил Грушин и схватил Любу за запястье с такой силой,
словно собирался выдавить из нее всю кровь до капли.
Вид у него сделался до того диким, что она онемела. Поэтому
даже не вскрикнула и не попыталась вырваться.
– Профессор Астраханцев. Дмитрий Валерьянович.
– Астраханцев! – закричал Грушин и выпрыгнул из
постели.
На нем были боксерские трусы в полоску и белая футболка,
обтягивавшая его, как носок. Торс у Грушина оказался выдающимся, и Люба мрачно
подумала, что лучше бы она приехала прямо по нужному адресу. Все могло сложиться
иначе... Впрочем, нет, вряд ли. Этот профессор не вызывал в ней никаких особых
эмоций, только сочувствие.
Грушин между тем принялся бегать по комнате, издавая
невнятные восклицания. Она не сразу поняла, что он собирает свою одежду и
швыряет на постель.
– Вы никуда не пойдете! – решительно заявила Люба,
загородив одежду собой. – Доктор сказал, вам нужно лежать.
– Он обязан был это сказать, – ответствовал Грушин.
Глаза его горели дьявольским огнем. – Доктора всегда перестраховываются.
По их мнению, человеку лучше всего проводить жизнь в постели, сложив ручки на
животе.
– Вы похожи не на отравленного, а на душевнобольного, –
честно призналась Люба, усевшись на его штаны. – Куда это вы собрались?
– К Астраханцеву, – коротко сообщил тот.
– Зачем?! – испугалась Люба.
– К вам это не имеет никакого отношения. – Сделав
ловкий маневр, Грушин схватил носки и принялся с остервенением натягивать их на
себя, подскакивая то на левой ноге, то на правой.
– А к кому имеет отношение? Не успела я произнести его
фамилию, как вы взвились, точно вас подбросило взрывом.
– Моя Люда говорила об Астраханцеве, – признался
Грушин, продолжая лихорадочные сборы. – Она сказала примерно то же, что и
вы: «Кажется, я ошиблась профессором». И она точно произносила эту самую
фамилию. Помнится, я тогда изумился – что это за тип? Вот теперь все, кажется,
встало на свои места. Астраханцев знает ответы на мои вопросы, – плотоядно
добавил он. – Поэтому я должен его увидеть. Срочно!
– Но не могла же ваша Люда тоже перепутать адрес! Здесь ведь
речь об одной цифре – ноль вместо шестерки. Подумайте сами. Как могло
случиться, что Люда в то же самое время, что и я, ехала к Астраханцеву, а
приехала к вам?
Грушин на мгновение замер, немного подумал и заявил:
– Как и почему вы все перепутали, я уже знаю. А теперь я
хочу узнать, как все перепутала Люда. Уверен, что именно Астраханцев – ключ к
решению головоломки.
– Вы неважно себя чувствуете, – вновь попыталась
остановить его Люба.
– Я чувствую себя отлично. Ноги ходят, голова думает. Что
еще нужно для счастья? Слушайте, пойдемте со мной.
– Ни за что! – воскликнула она с надрывом. –
Астраханцев женат.
– Ну и что? – удивился Грушин. – Я знаю массу
женатых людей, личная жизнь которых не имеет к семье никакого отношения.
