Книга Космическая тетушка, страница 78. Автор книги Елена Хаецкая

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Космическая тетушка»

Cтраница 78

Немного сдал Хугебурка, сделался еще более сухим и унылым. У него имелся теперь свой счет в том же банке, что и у Бугго, но идея спокойной старости по-прежнему оставалась для него чистой абстракцией: пока не угомонится Бугго Анео, об отставке нечего и думать. И он об этом не думал. Имелись у старшего офицера «Ласточки» заботы поважнее: сопровождать капитана в конторы и с кислым видом маячить поблизости, пока она обсуждает условия контракта и торгуется, отчаянно ругаясь; разыскивать ее по кабакам и вытаскивать из дурацких историй; часами обсуждать с ней то или иное предложение для «Ласточки» – и перемещаться по космосу, где за минувшие годы они прогрызли столько нор и ходов.

Несколько раз им с Бугго приходилось отбивать Антиквара от разъяренных врагов – Калмине время от времени попадал в трудные ситуации, но обычно все заканчивалось вполне благополучно. Случалось, пускался в необъяснимые странствия Охта Малек – как и все люди, механик был не чужд слабостей. Он был предан кораблю и капитану почти болезненно – так, как чуткая душа бывает предана телу и никак не меньше; но не всегда хорошо ориентировался во времени и пространстве.

После тяжелого ранения Бугго осталась хромой, но даже увечье не приблизило к ней старость и не уменьшило ее женской притягательности. Хугебурка с неподкупной свирепостью продолжал охранять ее – от хитрых людей и дурных обстоятельств, как будто был пожилой дамой, приставленной к юной, легкомысленной особе. И, как правило, старшему офицеру очень не нравилась компания, в которой он обнаруживал в конце дня своего капитана.

* * *

Они привезли на Варидотэ большую партию сверхпрочной сверхпрозрачной посуды – как бы несуществующей. В страшной моде был эффект заполнения «пустого пространства» яствами: над столом словно бы висели в воздухе куски мяса и изящно нарезанные фрукты; тушеные овощи приподнимались над пустотой в невидимых тарелках, разложенные пестрыми горками; на расстоянии ладони от скатерти подлива принимала причудливые формы…

Это были хорошие дни. Антиквар, пышный, чуть располневший за годы благополучия, тонул в море местных красавиц и осыпал их подарками, советами и любовью. Бугго, в роскошных нарядах, скрадывающих своей нелепостью изъяны ее фигуры, расхаживала по конторам, бесстрашно глотала там крепкие напитки и критиковала контракты, а вечерами – в том же платье, несколько уже чумазом, – отплясывала в барах на краю летного поля. Она знала, что поблизости спит в темноте ее «Ласточка», и от этого на душе делалось тепло, точно всю ее окутывало меховым палантином.

В тот вечер у капитана «Ласточки» было странное общество. Двое молодых людей, парень и девушка. Они не столько забавляли, сколько раздражали ее. Бугго приметила этих двоих сразу, как только вошла в бар: иссиня-черная кожа, острые, точеные черты и узкие глаза, словно бы рассекающие широкую гладь лица повыше круглых скул.

Завидев Бугго, они быстро отвели от нее взгляд, сблизились лбами и зашептались. Бугго усмехнулась – с ленцой, многоопытно, – взяла себе выпивку и местную закуску из каких-то фиолетовых морепродуктов, похожих на отрубленные человеческие пальцы. Удобно устроилась возле стены под тусклой лампой.

– Кто они? – спросила она у кабатчика, показывая на парочку.

– Эти? – Он передернул плечами. – С Овелэ. Нелегальные эмигранты, я думаю. Сидят тут каждый вечер, пьют что подешевле. И берут всего стакан. Один на двоих. Только место занимают.

– Ясно, – сказала Бугго, царственным жестом показывая собеседнику, что он свободен.

Народу в баре было немного, и почти понапрасну выделывала невероятные трюки на кольцах под потолком миниатюрная гимнастка с детскими глазами и ртом взрослой, много плакавшей женщины. Она осторожно перемещала свое тело, обтянутое серебристо-синим шелком, изгибалась под невероятными углами, то разводила ноги, то сводила их и касалась пятками затылка, отогнув пальцы, глядевшие в прорези блестящего чулка.

Бугго то и дело посматривала на воздушную танцовщицу, но больше интересовалась собственной выпивкой. Пышные юбки, собранные внизу в валик и подвязанные десятком бантов, заняли изрядное пространство вокруг Бугго, служа препятствием всему внешнему, буде оно затеет посягнуть на особу капитана. Банты то и дело развязывались, и Бугго наклонялась, чтобы затянуть их потуже, и тогда в низком вырезе на спине видны были ее смуглые лопатки – одна ассиметрично задранная, как подраненное крыло, – и две пушистые родинки, одна под другой, прямо на соседних косточках позвоночника.

Выпрямляясь, Бугго вдруг встретилась глазами со щелочками на лице одного из овелэйцев и даже вздрогнула: он приблизился к ней совсем незаметно.

– Да ну вас, – сказала Бугго, откидываясь к стене. – Что это вы подкрадываетесь?

– Извините, – тихо отозвался он, не пошевелившись.

– Садитесь, раз подошли, – все еще сердитая, Бугго кивнула ему подбородком. – Нечего было шептаться. Я все видела.

Второе синекожее существо, девушка, гибким движением переместилась к столику Бугго, и оба овелэйца тотчас устроились: один напротив Бугго, другой – возле ее правого локтя.

При виде этого переселения кабатчик пронзительно скрипнул гигроскопичным полотенцем по небьющемуся пластику бутылки, и почти сразу же вслед за тем из угла, точно извиняясь за неприятный звук, зазвенела тихая, сдержанная музыка: там стояла старая музыкальная шкатулка размером с небольшой шкаф. Такие были в моде лет сорок назад и теперь сохранились только в барах – завлекать ностальгически настроенных клиентов.

Юношу-овелэйца звали Иза Таган, а девушка произнесла совсем невнятное имя – что-то вроде «Оале Найу».

– Ну? – сказала им Бугго, ставя локти на стол и чуть наклоняясь вперед.

– О, совсем ничего! – проговорила девушка Оале Найу.

«Вот как?» – подумала Бугго.

И еще, блаженно: «Мой бар, мой порт, мой корабль… мое имя! Да, Хугебурка прав».

А вслух проговорила:

– Про вас, ребята, ходят слухи, будто вы – нелегальные эмигранты с Овелэ.

Они переглянулись. Их лица были лишены возможности краснеть. Да и мимика у них, как показалось Бугго, совсем небогатая. Ей трудно было понять, какую реакцию вызвали у этих двоих ее слова.

Юноша вежливо ответил:

– Да, это правда.

– Что же, там так плохо – на Овелэ?

– Да, – сказала на сей раз девушка.

– Зачем же нелегально? – Бугго спрашивала с таким видом, точно вся эта беседа ведется ею исключительно от скуки, от нежелания молчать, а на самом деле ей совершенно безразличны и Овелэ, и двое молодых людей, сидящих за ее столиком в странном напряженном ожидании. «Можете не ожидать», – говорил им тон Бугго.

– У нас не было денег, – сказала Оале Найу. – Мы выбирались с Овелэ в грузовом трюме.

Бугго утерла воображаемую слезу.

– И как вы устроились на Варидотэ? – продолжала она. – Не обижают вас здесь?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация