Четвертый с «Канахи» бросил на своих товарищей торжествующий взгляд: он был рад тому, что все это время молчал. Анаксо покраснела, а Халинц сказал:
– Я подготовлю для вас доклад о том, что случилось с моим кораблем.
– Это был не ваш корабль, – не удержался «дорогой Феребея».
Бугго крикнула:
– Господин Калмине!
По тону капитана Антиквар понял, что необходимо войти в кают-компанию. Он явился, обтирая красноватые «усы», оставшиеся от соуса.
– Возьмите мою порцию и перенесите на другой столик, – приказала Бугго.
Калмине подхватил тарелку, на которую указала Бугго, и доставил ее к обычному месту капитана. Затем обернулся к Бугго.
– Эти господа закончили завтрак, – сказала Бугго Анео, поднимаясь, чтобы пересесть. – Извольте убрать все, что они не доели. До свиданья, господа. Господин Халинц, жду вас через три часа в кают-компании. Обсудим ваш предстоящий доклад. Почему-то мне кажется, что вы будете нуждаться в моем содействии. Прошу меня извинить.
Антиквар с бесстрастным видом принялся собирать тарелки. Анаксо успела выхватить еще одну тефтельку. Порция Халинца, занятого разглагольствованиями, осталась почти нетронутой, и он проводил ее таким печальным взором, что Бугго почувствовала себя полностью удовлетворенной.
* * *
«Мир так обжит, что все, даже люди, начали в нем повторяться, – думала Бугго. – Уже не в первый раз так выходит, что одного и того же человека я встречаю дважды, трижды… Неприятно».
Халинц явился в кают-компанию точно в тот срок, который указала ему Бугго. Впрочем, если он хотел задобрить ее своей пунктуальностью, то ему это не удалось. «Лучше бы ты опоздал, гнида», – явственно отразилось на лице капитана.
Она сказала:
– Садитесь. Представьте мне ваши наброски к отчету.
Он выложил на стол планшетку. Затем огляделся по сторонам:
– Нельзя ли попросить чоги? Мне без чоги как-то плохо думается.
– Если без чоги думается плохо, то и с чогой дела пойдут ненамного лучше. Не следует возводить напитки в абсолют, – назидательно произнесла Бугго. – Не будем терять времени. Читайте.
Халинц скромно произнес:
– Ну, это только предварительные наброски, излагающие существо дела в самых общих чертах… – И начал зачитывать: – «Случаются корабли с несчастливыми судьбами. В этом они подобны людям…» – Он поднял на миг глаза. – Эту мысль я потом разовью более подробно, изящно…
Он сделал неопределенный жест рукой, как бы изображая в воздухе виньетку.
– Стоп, – сказала Бугго. – Стирайте.
Халинц остолбенел.
– Но почему? Разве это плохое вступление? Оно многое объясняет!
– Оно ничего не объясняет. Стирайте. Как ваш капитан-спасатель я не подпишу такую чушь.
Халинц поковырялся в планшетке, убирая неудачную, с точки зрения Бугго, фразу, и уже без особенного энтузиазма продолжил:
– «Первой в череде роковых неудач я могу назвать эпидемию, которая нанесла непоправимый урон команде «Канахи»…
– Почему вы считаете эпидемию неудачей? – удивилась Бугго.
– А как еще назвать подобное бедствие?
– Неудачи – нечто, от нас не зависящее. Насколько я понимаю, карантинная служба разослала предупреждения всем кораблям. Вкупе с рекомендацией воспользоваться вакциной.
– Этот вирус действует не на все расы, – сказал Халинц.
– Кто принял решение об отказе от вакцинации? – настойчиво спросила Бугго.
– Решение принималось коллегиально. В совещании участвовали старший помощник Гавьен, штурман Анаксо и корабельный врач.
– И вы, – напомнила Бугго.
– Ну, и я.
– Последнее слово всегда остается за капитаном, – сказала Бугго. – Кого вы пытаетесь обмануть?
Халинц сидел перед ней, со взмокшими от пота волосами, и угрюмо смотрел в свою планшетку, как будто рассчитывал вычитать там приемлемый ответ.
– Ладно, – смягчилась Бугго. – Поступим так, как делают обычно в подобных случаях: свалим ответственность на умершего. Жаль, что погиб не капитан, а старший помощник. На капитана вешать всех собак, конечно, намного удобнее… Пишите: «По настоянию старшего помощника Гавьена, который сумел склонить на свою сторону большинство командного состава, и по рекомендации судового врача… Врач-то помер?…было принято коллегиальное решение отказаться от вакцинации. Это решение было обусловлено жесткими сроками, оговоренными в контракте».
Халинц послушно вбил в планшетку продиктованное.
Бугго взяла планшетку, пробежала текст глазами.
– Ладно, сойдет, – милостиво согласилась она, мимоходом переправив «жестокие сроки» на «жесткие».
Халинц смотрел на нее, сложив перед собой руки.
– Что же там у вас вышло, на «Канахе»? – спросила Бугго. – Почему она развалилась?
– Взорвался двигатель, – сказал Халинц. – Сперва один. Я послал людей, чтобы починить. Но прямо в отсеке их накрыло вторым взрывом.
– Перегрев парового котла, – проговорила про себя Бугго. – Тяжелая ситуация.
Халинц – с точки зрения Бугго, смешно, – заморгал короткими ресницами.
– Какого еще парового котла?
Она махнула рукой.
– Я так, к слову. Не обращайте внимания. Ну, дальше. Рассказывайте.
– Мы потеряли оба двигателя. Оставалась, впрочем, еще слабая надежда починить их. Я отправил дополнительную команду добровольцев: поискать выживших и оценить ситуацию. В их числе был и старший помощник. А что? Между прочим, это его обязанность!
– Ну да, ну да, – сказала Бугго.
– Когда спасательная команда находилась в пострадавших отсеках, произошел разлом корабля.
– Понятно. – Бугго теперь избегала смотреть на Халинца. – Ну что ж, ситуация в целом ясна. Вы тут подумайте, как половчее переложить с больной головы на здоровую. Не стесняйтесь. Если у вас получится убедительно, я подпишу.
– Куда вы летите? – отважился спросить Халинц.
– Согласно общекосмическому уставу, я доставлю потерпевших в точку, наиболее приближенную к изначальной цели их полета. Куда летели вы?
– На Вио.
– Я доставлю вас на Вио, – сказала Бугго. – Тем более, что там находятся Дворцы Правосудия. Насколько мне известно, при рассмотрении судом обстоятельств аварии с большим числом человеческих жертв требуется личное присутствие ответственных лиц.
Она вышла.
В каюте у нее обнаружилась младший штурман Анаксо. Бугго застыла на пороге, онемев от негодования.
При виде капитана Анаксо вскочила.
– Простите… Я решила подождать вас здесь, капитан. Нам необходимо поговорить наедине.
