Лиза вообразила, что к ней заявился Димыч, не вынеся кратковременной разлуки, и бросилась открывать. Правда, по дороге она успела подумать, что находится не в самой лучшей форме – с недосушенными волосами и в скромном домашнем халатике, – но это ее не остановило, и она, сияя, открыла дверь.
Улыбка на ее лице тут же погасла.
Вместо обаятельного Димыча на пороге ее квартиры стояли двое ужасно неприятных мужчин. Один – здоровенный бугай с маленькой, выбритой наголо головой на короткой толстой шее, охваченной золотой цепью, второй – небольшого роста, сутулый и тощий, с пронзительными глазами неопределенного цвета. Почему-то всякому, кто видел этих двоих, сразу становилось ясно, что главный в паре – сутулый и тощий.
– Вам кого? – запоздало поинтересовалась Лиза, испуганно разглядывая незваных гостей.
– Нам бы, девушка, Лизу Веселову, – ответил тощий, сверля ее колючим взглядом.
– Я… я Веселова… – ответила Лиза чуть раньше, чем сообразила, что не надо ни в чем признаваться.
– Это разве она? – пробасил бритый бугай, неуверенно покосившись на своего напарника.
Воспользовавшись секундным замешательством гостей, Лиза попыталась захлопнуть дверь, однако тощий тип успел всунуть в дверной проем носок ботинка, не дав двери захлопнуться. Затем он легонько нажал на дверь плечом, отчего Лиза отлетела в глубь прихожей. Тощий бандит тут же вошел внутрь, втянул за собой здоровяка и захлопнул за ним входную дверь. Только после этого он ответил:
– Само собой, не она!
Лиза истошно завопила. Тощий тип легонько, без замаха, ударил ее кулаком в живот. Лиза охнула, согнулась пополам и подумала, что на животе будет синяк и придется брать на Мальдивы закрытые купальники. Хотя, возможно, поездка вообще не состоится.
Так или иначе, тощий достиг своей цели: Лиза замолчала.
– А где она? – непонятно спросил здоровяк.
– А вот это мы сейчас у нее и узнаем!
– Вы… вы кто? – дрожащим голосом проговорила Лиза, оправившись от удара. – Вы грабители? Но у меня ничего нет!
– Мы не грабители, девушка! – осклабившись, произнес тощий тип. – Лично я – Дед Мороз, а вот это толстое бритое чучело – Снегурочка…
– Ну, ты, Костян, ты того… не обзывайся! – недовольно промямлил здоровяк.
Тощий, однако, никак не отреагировал на его слова.
Подойдя вплотную к дрожавшей, как овечий хвост, Лизе, он вполголоса проговорил:
– Ты нам сейчас кое-что расскажешь, и мы уйдем!
– Где Лиза Веселова? – рявкнул здоровяк, высунувшись из-за плеча напарника.
Лиза побледнела и затряслась еще сильнее. Все происходящее напоминало дурной сон или пьесу абсурда. Хотя Лиза никогда не видела пьес абсурда и не знала, что это такое.
– Лимон, ты все-таки иногда меня удивляешь, – процедил тощий, скосив взгляд на своего спутника. – Девушка же нам ясно сказала: Лиза Веселова – это она! Ты не догоняешь?
– Не догоняю, – честно признался здоровяк.
– Ну, сядь на мотоцикл, – посоветовал ему тощий и снова повернулся к Лизе.
– Понимаешь, сестренка, мы с другом этой ночью познакомились с одной очень симпатичной девушкой. Мой друг в нее просто влюбился. Он думает, что встретил главную девушку своей жизни. Вплоть до намерения жениться.
– Ну, Костян, ты того… не перегибай! – вновь встрял здоровяк.
Тощий бросил на него пренебрежительный взгляд и продолжил:
– И вот теперь мы эту девушку разыскиваем. Но дело в том, что она назвалась твоим именем. Сказала нам, что ее зовут Лиза Веселова… наверное, она решила пошутить.
– Пошутить? – повторил здоровяк, и его лицо вытянулось, выражая непосильную работу мысли. – Так она, типа, наврала?
– Я… я ничего не знаю! – проблеяла Лиза, глядя на тощего бандита с тем непередаваемым выражением лица, о котором почему-то говорят – как кролик на удава.
– А я почему-то думаю, что знаешь! – Тощий осклабился и легонько ударил Лизу кулаком в скулу. – Чтобы облегчить тебе воспоминания, намекну: незабываемая встреча с той девушкой, твоей однофамилицей, произошла в морге.
Лиза машинально бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Скула на глазах распухала, на ней выступал здоровенный синяк. В таком виде о Мальдивах нечего было и мечтать.
– Ну что – не надумала? – Тощий придвинулся к ней и сверлил своими холодными глазками.
Лиза выпучила глаза. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в глотке. Тощий бандит снова ударил ее в солнечное сплетение, и этим ударом он как бы вытолкнул из Лизы поток слов.
– Сволочь, Дуська! – завопила она, ибо поняла, кому обязана посещением незваных гостей. – Кошка драная! Сучка облезлая! Дешевка поношенная!
– Кажется, сестренка, ты догадалась, о ком идет речь, – проговорил тощий бандит, криво ухмыляясь. – Думаю, вас не связывают узы крепкой девичьей дружбы!
Лиза продолжала ругаться, перейдя к таким выражениям, что даже на детском личике здоровяка Лимона выступил румянец.
– Полностью присоединяюсь к твоим словам! – хмыкнул Костян. – Только мы с другом пришли сюда не выслушивать всю эту музыку, а узнать имя и адрес нашей ночной знакомой. Думаю, сестренка, ты нам все это с удовольствием сообщишь!
– Само собой! – Лиза прекратила ругаться. – Записывайте: Авдотья Синицына… живет в какой-то заднице, кажется, на Малой Охте. Улица то ли Рижская, то ли Таллинская…
– А поточнее нельзя?
– Точно, Рижская, я вспомнила! – поспешно проговорила Лиза, покосившись на его кулак.
– Вот видишь, сестренка, стоило нам поговорить по душам, и ты сразу же все вспомнила! – Тощий тип ухмыльнулся и двинулся к выходу. – Если захочешь еще раз увидеться – звони!
Дверь захлопнулась за бандитами.
Лиза подошла к зеркалу, увидела свое отражение и горько разрыдалась: Мальдивы накрылись медным тазом.
В теплую летнюю пору скамейка перед подъездом хрущевской пятиэтажки на Малой Охте играла роль клуба по интересам и с трудом вмещала жаждущих общения пенсионерок. Осенью бо́льшая их часть расползалась по квартирам и впадала в зимнюю спячку. Только две особо стойкие особы – Анна и Зинаида – безотлучно держались на боевом посту, несмотря на прохладную погоду. Анна и Зинаида были женщинами с активной жизненной позицией, они хотели держать руку на пульсе общественной жизни, хотели знать, кто чем живет в их подъезде (в особенности – кто с кем живет), от их недреманного ока ничто не ускользало, мимо них не могла пролететь ни одна неучтенная муха, не могла пробежать ни одна кошка без законной регистрации.
– К Вальке с третьего этажа опять тот лысый приходил, – проговорила Анна, понизив голос и откупорив пакетик с чипсами. – Ходит и ходит… она говорит – врач, а я так думаю – не иначе полюбовник! Угощайся, Зинаида Михална!
