– Ну, как ваши дела? – проговорил тот сухо и брезгливо.
– Я работаю над статьей о гугенотах…
– Вы прекрасно знаете, что меня не интересует ваша писанина! Я спрашиваю, достали ли вы компас!
– Ну… – заюлил Максим, – там еще есть проблемы, но я над ними работаю… мне нужно еще немного времени…
– Не надо держать меня за дурака! – оборвал его собеседник. – Вы ничего не добились. Вы говорили, что девушка все для вас сделает – а она послала вас подальше!
– Ну, почему же… – Максим хотел что-то соврать, но перехватил холодный взгляд собеседника и понял, что тот видит его насквозь, читает его мысли как открытую книгу. – Она уехала в Польшу, – проговорил он неохотно. – И увезла компас с собой… и еще… мне пришлось рассказать ей все… то есть почти все… я знаю, это очень рискованно, так что ее, скорее всего, придется убрать…
– Вы интересный человек, Максим! – проговорил седовласый с каким-то странным выражением. – Значит, говорите, увезла компас в Польшу? Что ж, это даже хорошо…
В душе Максима проснулась надежда. Может быть, для него еще не все потеряно?
– Так вы дадите мне те материалы, о которых говорили? – спросил он жалким, дрожащим голосом.
– Почему же не дам? Конечно, дам! – Узкие губы седовласого слегка искривились. – Каждый труд должен быть вознагражден… каков труд, таково и вознаграждение!
С этими словами он положил на колени Максиму толстую картонную папку, распираемую бумагами.
– Это только первая порция, очень маленькая, но довольно интересная!
Максим летел домой как на крыльях.
Он едва закрыл дверь квартиры, не снял обувь и прямиком устремился в кабинет. Трясущимися руками развязал тесемки, открыл папку.
Перед ним были пожелтевшие от времени листы, покрытые изящным наклонным почерком.
Не веря своим глазам, Максим узнал почерк императора Наполеона Бонапарта!
Дневники Наполеона, которые тот вел на острове Святой Елены!
Максим бросился к окну, раздвинул шторы, чтобы пустить в кабинет больше света, вернулся к столу…
И ахнул от ужаса и удивления.
Под действием света и воздуха ровные строчки бледнели и исчезали, как на рассвете утренний туман. И вместе с этими строчками исчезали его надежды на славу, известность, богатство, авторитет в научном мире.
Перед ним на столе остались только пустые желтоватые листы.
Максим вспомнил последние слова иезуита:
«Каков труд, таково и вознаграждение…»
Аля остановилась в той же гостинице, что и прошлый раз.
Портье приветствовал ее как старую знакомую, но на вопрос о Даше пожал плечами – мол, как ушла вчера из гостиницы, так и не возвращалась. И пан капрал тоже о ней спрашивал… впрочем, пани молода, мало ли, какие у нее могут быть интересы…
Устроившись в номере, Аля прошлась по окрестностям, озираясь и думая, что же предпринять для поисков и спасения подруги. По крайней мере, с чего начать.
Когда она внезапно сорвалась с места, когда она ехала в Польшу, Аля как-то не задумывалась о том, что будет делать по приезде. Ей казалось, что на месте все станет ясно. Как только она приедет сюда, с ней свяжутся Дашкины похитители и немедленно согласятся выпустить подругу в обмен на компас…
Но вот она приехала – и ничего не изменилось. И совершенно непонятно, что делать дальше.
То есть умом она понимала, что сама ничего не сможет сделать, да и вообще, самостоятельно связываться с Дашкиными похитителями очень опасно, и что самое умное – это найти капрала Махотека и все ему рассказать. Про их похождения в замке, про тайник, про компас, про тетрадь профессора Любомирского…
Но как только она вспоминала красивого капрала – так на нее нападала робость, и все благие намерения шли прахом.
В конце концов, Аля решила, что другого пути нет, и отправилась в гостиницу, чтобы оттуда позвонить красивому полицейскому.
Однако, когда она вошла в холл, портье начал делать ей какие-то странные знаки. Он подмигивал то одним глазом, то другим, почесывал нос, дергал себя за ухо и странно дергал головой.
Аля подошла к его стойке, удивленно уставилась на портье и прямо спросила его:
– Вы мне что-то хотите сказать?
– Так, пани! – проговорил тот заговорщицким тоном и испуганно огляделся по сторонам, как будто опасался, что их подслушивают. – Пока пани выходила, для нее появилось письмо!
– Что значит – появилось? – спросила Аля насмешливо. – По-моему, письма сами не появляются, они приходят по почте или их доставляют посыльные…
– Так и есть, пани! – согласился с ней портье. – Обычно так и бывает, но это письмо появилось само, я вас уверяю! Только что его не было, я отвернулся буквально на одну секунду, чтобы расплатиться с паном, который привез сливки для нашей кофейни, и вдруг это письмо появилось на моей стойке! Это очень странно, пани! – И портье снова замигал по очереди обоими глазами.
– Ну, так где же это письмо?
– Вот оно! – Портье сунул руку под стойку и протянул Але конверт, на котором крупными печатными буквами было написано:
«Для пани Александры».
Аля почувствовала волнение.
Таинственный конверт, загадочным образом появившийся на стойке, печатные буквы, призванные скрыть почерк автора, – наверняка это то самое, чего она ждала и в то же время боялась.
С ней связались Дашкины похитители.
Она отошла в дальний конец холла, опустилась на диван и разорвала конверт.
Внутри был неровно оторванный листок бумаги, покрытый такими же печатными буквами без знаков препинания.
«Когда стемнеет, приходи к сторожке возле костела. Никому ничего не говори».
И больше ничего. Никаких требований, никаких угроз, никаких пояснений. Только одно сказано четко – никому ничего не говорить. Ну да, ведь похитители всегда требуют от родственников похищенного, чтобы они ничего не сообщали полиции и другим организациям, иначе жертву убьют или покалечат…
Конечно, Аля прежде никогда не сталкивалась с похитителями, но ей приходилось читать об этом в иностранных детективах и видеть в голливудских триллерах.
Значит, это действительно письмо от Дашкиных похитителей, и если она, Аля, что-то расскажет симпатичному капралу Махотеку или кому-нибудь из его коллег по воеводской полиции – Дашкиной жизни грозит серьезная опасность. Правда, прямо это в письме как будто не сказано, но явно подразумевается…
Аля подняла глаза на портье.
Как-то странно он себя ведет. И эта история про то, что письмо само появилось на стойке, выглядит очень подозрительно… не иначе, портье связан с похитителями!
Портье делал вид, что совершенно не интересуется загадочным письмом, однако видно было, что он просто сгорает от любопытства.
