– Хорошее воспитание, говорите? – повторила графиня и снова взглянула на смуглую женщину. – Отчего же она занимается шитьем, как простолюдинка? Не зазорно ли это для женщины из хорошей семьи?
– Отнюдь, – аббат улыбнулся одними губами. – Вы не поверите, дорогая графиня, но дамы из знатных инкских семей привили моду на рукоделье испанскому двору. С их легкой руки испанские герцогини и родственницы короля вышивают и плетут кружева в присутствии высочайших особ! Ничуть не удивлюсь, если через несколько лет эта мода дойдет и до наших краев!
– Да что вы говорите? – Графиня приподнялась, внимательно разглядывая рукоделье молодой дамы. – Надо же, вышивает не хуже моих златошвеек… что ж, в этой моде есть хоть какая-то видимая польза! – Она ненадолго задумалась, а потом, понизив голос, спросила: – А скажите, любезный аббат, взял ли пан Тадеуш за своей женой какое-то приданое, помимо ее знатного происхождения?
– Не могу вам точно сказать, – аббат тоже понизил голос и немного придвинулся к графине. – Кажется, большого приданого за ней не было, но поговаривают, что дед ее был сказочно богат, богаче любого из нынешних государей Европы.
– Ну, друг мой! – Графиня небрежно махнула рукой. – Ежели бы можно было вернуть прежние богатства, я бы, может, тоже владела половиной Польши… ну, это я так, к слову. Наверняка все богатства ее предков давно уже в сокровищнице испанского короля!
Несмотря на небрежный тон, глаза ее заинтересованно блестели, и она смотрела на аббата, явно ожидая продолжения.
– Вы правы, ясновельможная пани! Конечно, прошлых богатств не вернешь, однако все не так просто. Когда испанцы казнили ее предка, они не нашли и десятой части его богатств. Все золото инков бесследно исчезло, и поговаривают, что наша милая пани Мария может знать тайну этих сокровищ…
– Вот как? – Графиня пристально взглянула на аббата. – Думаю, что все это – пустые разговоры!
– Возможно и так, ясновельможная пани! – Аббат скромно опустил глаза. – Однако его преосвященство кардинал Минелли проявляет очень большой интерес к нашей пани Марии.
– Вот как? – повторила графиня.
Она, как и многие другие католики, прекрасно знала, что кардинал Минелли, один из самых влиятельных людей в Риме, глава ордена Иисуса, членов которого обычно называют иезуитами, не интересуется пустыми разговорами и беспочвенными легендами.
Аля бежала по странной местности, вокруг росли высокие деревья, глянцевые листья которых были ей удивительно знакомы. Ну да, конечно, это же фикусы, один такой рос раньше у бабушки в большой деревянной кадке. Эти фикусы были огромны, стволы у них были толстые и гладкие, как огромные слоновьи ноги. По стволам вились цепкие лианы, тоже очень знакомые.
«Я в джунглях, – поняла Аля, – это настоящий тропический лес… А может, субтропический…»
Кажется, климатические зоны проходят на уроках географии, а география, как уже говорилось, не входила в число Алиных любимых предметов.
«Отчего я бегу? – растерянно спросила саму себя Аля. – Кто меня преследует?»
И тут же поняла, кто. Из зарослей выглянула ужасающая физиономия – индеец в перьях, лицо его было раскрашено красной и белой глиной. Волосы завязаны в длинный хвост на макушке. Индеец жутко оскалился и крикнул что-то гортанным голосом.
Аля почувствовала, что сердце стремительно ухнуло вниз. Она из последних сил прибавила ходу. Но вот уже другой индеец бежит с ней параллельно и что-то громко кричит. А там еще и еще. Аля чувствует, что силы ее на исходе, сердце стучит где-то у горла, в ушах стоит звон. Перед ней внезапно возникает преграда, Аля со всей силы ударяется грудью обо что-то твердое и осознает себя на собственном диване, она резко села во сне и стукнулась о жесткую спинку.
Слава тебе, Господи, всего лишь кошмар! Она просто заснула и увидела во сне тропический лес и страшных индейцев. Нечего читать всякую дрянь!
Сердце успокаивалось, дыхание стало ровнее, однако звон в ушах не пропал. И Аля наконец сообразила, что это звонят в дверь.
Вот именно, дверной звонок заливался как ненормальный!
«Ни за что не открою», – подумала Аля, вспомнив, что было утром.
Хватит уже. Утром она была такой дурой, что распахнула дверь перед двумя бандюганами. Хорошо, что они ничего ей не сделали, а только раскрыли глаза на отвратительное поведение Федора. Но могло быть гораздо хуже, так что теперь она ученая.
Звонок заливался по-прежнему.
Аля нехотя спустила ноги с дивана. Кто это там такой нервный? Может, Федор явился извиняться? Снова станет врать, в надежде, что она, дурочка, поверит…
Тут Аля сообразила, что Федор не придет. Во-первых, он понятия не имеет, что она все знает, а во-вторых, она ему больше не нужна.
С такими мыслями Аля дошла до входной двери, благо, было недалеко. В ее крошечной квартирке все рядом!
В «глазке» отражалась жуткая перекошенная рожа.
– Чего ломитесь? – рявкнула Аля. – Я уже в милицию звонила, сейчас патруль приедет!
– Саша, открой, это я, Максим! – донеслось из-за двери.
– Максим? – удивилась Аля. – Какой еще Максим? Ох, извини!
– Саша, твой телефон выключен, я так волновался… – Было видно, как Максим за дверью нетерпеливо переступает ногами. Потом послышался голос соседки, Максим что-то отвечал ей раздраженно. Машинально Аля отметила, что такое поведение для него раньше было нехарактерно, Максим – воспитанный человек, он всегда умел разговаривать вежливо. Видно, его тоже припекло.
Аля поняла, что общения не избежать, и со вздохом отворила дверь.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – с порога бросился к ней Максим.
– А в чем дело? – сухо спросила Аля. – Тебе показалось, что я сбрендила или выбросилась из окна?
– Нет, что ты. – Кажется, Максим впервые растерялся от ее язвительного тона.
Немудрено: раньше Аля никогда себе такого не позволяла.
– Ты не отвечала на мои звонки… – растерянно сказал Максим, – вот… я пришел… Что с тобой случилось?
– Я спала, – с досадой сказала Аля. – Ты меня разбудил.
– А почему не отвечала на звонки?
– Телефон разрядился. – Аля отвела глаза, потом рассердилась на себя и поглядела на Максима твердо.
Кажется, настал момент поговорить. Сейчас она, не выбирая особенно мягких выражений, быстренько пошлет его подальше. Ничего, перетерпит, она, Аля, больше терпела…
Но Максим перехватил у нее инициативу. Он рассмеялся и махнул рукой.
– Ну, извини, я допрашиваю тебя как ревнивый муж! Малыш, ты имеешь полное право на личную жизнь, мы в свое время обо всем договорились!
«В первый раз слышу, – подумала Аля. – Ни о чем таком мы не договаривались. Значит ли это, что он погуливал от меня на стороне? Меня призывал к честности, а сам… Впрочем, какая теперь разница…»
