– Угощайтесь, дамы! Отменный табачок…
– Не знаю, дорогой сосед, что вы находите в этой новой моде! – фыркнула графиня, однако взяла щепотку. – Молодежь падка на всякие новинки, а мы-то с вами люди солидные…
– Уверяю вас, графиня, вы, как прежде, молоды и прекрасны! – заверил хозяйку галантный старик. – А скоро ли будут подавать ужин?
– В восьмом часу. – Графиня взглянула на двери, словно кого-то ожидая.
– Но все же, любезная графиня, – напомнила о себе Залевская. – Вы сказали, что пан Тадеуш вернулся из своего путешествия не один. Что вы имели в виду?
– О чем вы, милая Катаржина? – Графиня сделала вид, что забыла о предмете разговора, чтобы еще немного помучить собеседницу. – Ах да! О пане Тадеуше! Ну как же, он привез с собою молодую жену!
– Жену?! – Залевская ахнула и с силой сложила черный испанский веер, так что ручка его сломалась. Она откинулась на спинку кресла, углы ее рта опустились. – Но как же… ведь он ухаживал за моей Басей…
– Вот так, дорогая! – Графиня взглянула на соседку с высокомерным сочувствием. – Вы же знаете этих мужчин! Не примите это на свой счет, ясновельможный пан Игнатий, – она повернулась к Пшеславскому. – Я говорю о молодых мужчинах, о новом поколении…
Пшеславский уже снова дремал, делая вид, что внимательно слушает.
– Как же так! – не унималась Залевская. – Ведь я считала, что дело уже почти слажено…
– Что поделаешь, дорогая! – Графиня снова взглянула на дверь. – Молодые мужчины… они так ветрены!
– А что эта его жена, – Залевская придвинулась ближе к хозяйке, понизила голос. – Она богата? Он взял за ней хорошее приданое?
– Не скажу вам точно, дорогая… впрочем, думаю, что пан Тадеуш не так глуп, чтобы взять бесприданницу.
– Но она, должно быть, иностранка?
– Да, в этом можете не сомневаться! Она совершенная иностранка, кажется, даже не испанка.
– Но хоть католичка? – В глазах Залевской блеснул испуг. – И дворянка, я надеюсь?
– Католичка, можете не сомневаться! Пан Тадеуш добрый католик, он ни в коем случае не женился бы на еретичке. А насчет ее происхождения… я слышала, что она очень знатного рода, кажется, даже королевского. А впрочем, сейчас вы сами ее увидите… – И графиня повернулась к дверям, окончательно утратив всякий интерес к своей собеседнице.
– Пан Тадеуш Хорват с супругой! – провозгласил дворецкий и широко распахнул двери.
На пороге гостиной появился высокий, очень загорелый мужчина лет тридцати в лиловом, шитом серебром камзоле. На руку его опиралась юная женщина в платье из серебристой парчи. Черные волосы ее были уложены высокой короной и украшены небольшим алмазным венцом. Лицо ее, очень смуглое, было красиво необычной, экзотической красотой. Оно казалось совершенно неподвижным, словно это было не живое человеческое лицо, а маска загадочного древнего божества. Глаза супруги пана Тадеуша сверкали, как два влажных изумруда, на высоких скулах играл темный румянец.
Пан Тадеуш подошел к графине, с поклоном поцеловал ее руку и проговорил:
– Позвольте представить вам мою жену Марию.
Смуглая дама слегка присела, скромно опустив глаза.
Пани Залевская смотрела на нее с испугом, она вжалась в спинку кресла и перебирала обломки своего веера.
– Много о вас слышала! – Графиня слегка привстала, милостиво взглянув на гостью. – Рада видеть вас в своем доме! Конечно, у нас провинция, но я надеюсь, что вам понравится традиционное польское гостеприимство.
– Что, уже подают ужин? – пробормотал пан Пшеславский, удивленно открыв глаза.
– Не беспокойтесь, дорогой сосед, когда будут подавать, я вас разбужу! – заверила его графиня.
Молодые супруги поклонились графине и пошли представляться остальным гостям.
Графиня, проводив их взглядом, позвала молодого аббата Комаровского, который явно скучал, беседуя с небогатой пожилой помещицей, которую пани Млынская приглашала к себе исключительно из милости.
– Дорогой аббат! – проговорила хозяйка, когда тот с поклоном приблизился к ней. – Вы ведь всегда в курсе всего, что происходит в нашем захолустье!
– Ваше сиятельство слишком добры ко мне! – Красивый аббат приложился к руке графини, опустив длинные ресницы.
– Что вы, голубчик, как к святым мощам прикладываетесь! – усмехнулась графиня. – Я пока что жива! Расскажите лучше любопытной старухе, что вы знаете про молодую пани Хорват?
– Про супругу пана Тадеуша? – переспросил аббат, немного смутившись.
– Ну да, ну да! – Графиня указала ему место на банкетке рядом с собой. – Вы же знаете, старики ужасно любопытны!
– Позвольте возразить, сиятельная пани, – вы вовсе не стары… – запротестовал Комаровский.
– Полно, полно!.. – перебила его графиня. – Не утруждайте себя комплиментами, они на меня уже не действуют. Ответьте лучше на мой вопрос – что вы знаете о молодой пани Хорват?
– Ах, дорогая пани! – Аббат закатил глаза. – Вы ведь знаете, католическая церковь не одобряет сплетни и пустословие!
– Вы сейчас не в приемной своего епископа! – оборвала его Млынская. – Не мучайте старуху, расскажите, что вам известно!
Она невольно нашла взглядом молодую жену пана Тадеуша.
Та скромно сидела в уголке гостиной и что-то вышивала, достав из бархатного мешочка рукоделье.
– Правду ли говорят, что она из очень знатной семьи? По ней не скажешь: рукодельничает, как простая крестьянка!
– Нет, дорогая графиня, пани Мария отнюдь не крестьянка! – возразил хозяйке аббат. Он тут же замолчал, прикусив губу, но Млынская хитро взглянула на аббата:
– Ну, друг мой, раз уж сказали «А», говорите «Б»! Вы все же знаете – так рассказывайте, рассказывайте сей же час, коли не хотите, чтобы я на вас обиделась!
– Как можно, – смущенно проговорил аббат. – Не смею возражать вам, ясновельможная пани графиня… да, госпожа Хорват происходит из очень знатной семьи. Дед ее был владыкой огромной империи в Новом Свете…
– Это в Америке, что ли? – переспросила графиня. – Бог мой, надо же забраться в такую даль!
– В Южной Америке, – подтвердил аббат. – Ее дед был последним императором инков. Испанцы казнили его, но дочь императора, бабка пани Марии, переехала в Испанию, была представлена ко двору и вместе с несколькими знатными инками попала в число самых родовитых испанских семей. Не буду утруждать вас, любезная графиня, сложностями ее семейной хроники, скажу только, что пани Мария выросла в Испании, на своей новой родине, и получила хорошее воспитание у сестер кармелиток. Ее увидел ясновельможный пан Тадеуш и попросил ее руки.
