– Понятия не имею! – Старичок развел руками. – Я даже не знаю, куда это «туда», как же я могу это объяснить?
И тут Ленскую озарило.
Она вспомнила, что эксперт Савелий нашел в том же образце пыли семена растений из Восточного Средиземноморья, и проговорила строгим голосом:
– Тот человек… смуглый, загорелый, среднего роста – кем он вам приходится?
– Да никем… – Фотограф смущенно потупился. – Он попросил сдать ему квартиру… А сейчас, вы знаете, на дагерротипы и старинные фотографии спрос невелик, я с трудом свожу концы с концами, вот и сдаю иногда свою квартиру, а сам живу в комнате при мастерской… Я знаю, что положено сообщать об аренде в налоговые органы, но как-то все руки не доходят… Так вы из-за этого?!
– Я же сказала вам – мы расследуем серьезное дело! Ни ваша машина, ни ваша квартира нас совершенно не интересуют! А вот ваш загорелый жилец – очень даже интересует! Значит, вы сдали ему свою квартиру? И где она находится?
– В этом же доме, на четвертом этаже…
Поднявшись на четвертый этаж, майор Ленская переглянулась со своим помощником.
Они с Николаем работали бок о бок не первый год, и молодой офицер научился понимать свою гениальную начальницу с полуслова. Или даже совсем без слов, как сейчас.
Взгляд, которым Ленская обменялась с Николаем, в переводе на обычный человеческий язык означал следующее: конечно, проникать в квартиру подозреваемого без ордера не положено. Это явное нарушение Уголовно-процессуального кодекса. Но, с другой стороны, если в этой квартире проживает опасный убийца, задержать его с поличным, предотвратив новые преступления, – очень важно, а ордер можно оформить и потом, задним числом. Главное – найти доказательства причастности здешнего жильца к убийству в Эрмитаже, а для этого очень важно не упустить момент…
– Действуй, Николай! – проговорила Ленская своим простуженным голосом, подведя итог безмолвному диалогу.
Николай свою начальницу боготворил, и ее слово было для него законом.
Сначала он, конечно, нажал на кнопку звонка – следовало убедиться, что подозреваемого нет дома.
Ни на первый, ни на второй звонок никто не отозвался, и тогда Николай, взглядом испросив у Ленской позволения, достал из кармана небольшой металлический крючок.
Этот крючок несколько лет назад был изъят при аресте одного известного вора-домушника. Крючок полагалось приобщить к вещественным доказательствам, но практичная Ленская нашла ему более полезное применение.
Этим замечательным крючком способный Николай творил самые настоящие чудеса – он открывал им замки самой разной степени сложности, от автомобильных и гаражных до квартирных и даже сейфовых.
Здесь же замок был простейший, и весь процесс занял у помощника Ленской не более минуты.
Замок жалобно щелкнул, дверь открылась, и Николай, вытащив табельное оружие, ворвался в квартиру подозреваемого.
Впрочем, оружие ему не понадобилось: квартира была пуста.
Если подозреваемый и жил здесь прежде, то птичка, как говорится, улетела.
Обойдя квартиру, Николай переглянулся с майором и показал глазами на открытое окно в одной из комнат. За окном находились строительные леса, так что стало ясно, каким именно способом подозреваемый покинул свое жилище.
Убедившись, что встреча не состоялась, Ленская закрыла входную дверь и вместе с Николаем приступила к планомерному обследованию квартиры.
Как известно, по словам великого режиссера Станиславского, театр начинается с вешалки. Обыск же естественным образом начинается с прихожей.
Первое, на что дотошная Ленская обратила внимание, была пара ботинок, аккуратно выставленных перед дверью. Ботинки были модные, с заостренными носами, из хорошей кожи. Осмотрев подметки, Ленская убедилась, что они очень похожи на те, следы которых она нашла в кабинете покойного Тизенгаузена. Совпадал размер и форма подошвы. Впрочем, экспертиза ответит на этот вопрос точнее, а заодно обнаружит следы средиземноморских растений, если они есть на подошвах.
Ленская кивнула Николаю, и тот упаковал ботинки в специальный пакет для вещественных доказательств.
Закончив в прихожей, Ленская перебазировалась в ту комнату, где было открыто окно.
Комната была маленькая, полупустая. Из мебели в ней стоял старый диван с потертой и выцветшей обивкой и обычный стол, застеленный старомодной клеенкой.
На столе валялась пустая пластиковая бутылка с водой, на полу подсыхала лужа, явно натекшая из этой же бутылки.
Ленская склонилась над диваном, внимательно оглядывая его обивку, и почти сразу обнаружила несколько светло-русых волосков.
Волоски явно не принадлежали убийце: тот был брюнет.
Кроме того, волоски были довольно длинные, слегка вьющиеся, скорее всего женские.
Ленская на всякий случай приобщила эти волоски к собранным вещественным доказательствам и опустилась на колени, чтобы обследовать пол комнаты.
И тут ей повезло: заглянув под диван, она нашла там круглую серую пуговицу с блестящей полоской посредине.
Пуговица была явно от женского пальто, причем, больше того, – прошло не больше получаса с того момента, когда Ленская видела точно такие пуговицы.
Эти пуговицы были на пальто той молчаливой девушки, которая шла рядом со Старыгиным.
Самой сильной профессиональной чертой Ленской была наблюдательность. Она замечала все, что попадало ей на глаза. И хотя, разговаривая со Старыгиным, она почти не смотрела на его безмолвную спутницу, тем не менее она заметила, что на ее пальто были именно такие пуговицы – серые, с блестящей полосочкой. И одной пуговицы, самой нижней, не хватало.
В дополнение к этому волосы девушки были именно такого цвета, как те, что Ленская нашла на обивке дивана.
– Вот оно как! – протянула Ленская и отдала пуговицу исполнительному Николаю, который поместил ее в пакет с другими находками своей начальницы.
Ситуация вырисовывалась очень подозрительная.
Роль Дмитрия Старыгина во всей этой истории оставалась по-прежнему неясной.
Девушка, которая шла из дома рядом с ним, совсем недавно была здесь, в квартире предполагаемого убийцы. Значит, и Старыгин с ним каким-то образом связан. Пусть он сам не ездил на Ближний Восток, пусть не он оставил следы на полу в кабинете Тизенгаузена – но он может быть соучастником убийства…
Ленская поднялась с пола и перешла в соседнее помещение.
Это оказалась кухня.
Кухня была маленькая, тесная, обставленная старыми неказистыми шкафчиками. Относительно новой здесь была микроволновая печь да еще дорогая хромированная кофеварка.
Но Ленскую интересовала не бытовая техника и даже не кухонные шкафчики. В первую очередь ее интересовало мусорное ведро.
