— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал на итальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если не возражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!
— Конечно, — Антонио смутился. — Простите меня, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществ всю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсь увидеться с вами завтра.
Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора дома такси.
Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелала ему спокойной ночи и вошла в свою комнату.
В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однако ей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет и вскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черном костюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо. Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.
— Дмитрий! — закричала Маша, отступив к двери. — На помощь!
Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броску кобра, и повернулся к Маше. Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились два разноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появился Старыгин.
— Что случилось… — проговорил он и тут же увидел ночного гостя.
Черный человек выругался по-итальянски, прыгнул к окну и перемахнул через подоконник. Старыгин бросился следом за ним, пересек комнату и выглянул в окно. За окном виднелся только ночной сад, благоухающий и прекрасный. Никаких следов таинственного гостя.
Можно было бы подумать, что его посещение привиделось Маше и Дмитрию Алексеевичу, если бы не разбросанное по кровати содержимое Машиной сумочки.
Дверь комнаты, негромко скрипнув, открылась, и в дверном проеме появилась безмолвная женщина в черном, одна из тех, кто распоряжался хозяйством и жизнью папского дома.
— Что случилось? — осведомилась она наконец на хорошем английском языке. — Кажется, кто-то кричал?
— В моей комнате был человек, — проговорила Маша, взяв себя в руки. — Он убежал через окно.
— Это невозможно, — строго ответила сестра. — В нашем доме такого никогда не бывало.
— Однако он был… — попыталась настаивать Маша.
Старыгин взял ее за руку и сделал знак глазами.
— Возможно, мне показалось… — сникла Маша.
— Вероятно, — кивнула черная сестра. — В вашей комнате мужчина. Это тоже не в правилах нашего дома.
Она развернулась и покинула комнату, бесшумно, как привидение.
— Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, — проговорил Старыгин.
— Мне кажется, мы уже привлекли к себе внимание, — Маша кивнула на свою распотрошенную сумочку. — Причем именно излишнее…
— У вас что-нибудь пропало? — озабоченно спросил Дмитрий Алексеевич.
— Если вы имеете в виду пентагон… ну, ту штуку, которую подарил мне дед, то я не оставляла ее в номере, она у меня под одеждой. А в остальном… — девушка перебрала свои немногочисленные вещи и пожала плечами. — Деньги все целы, моя косметика его вряд ли интересовала… паспорт тоже на месте, только он явно его листал. Может быть, это был представитель пограничной службы? — Маша усмехнулась. — Он проверял, есть ли у меня шенгенская виза? Ой! — Она вспомнила, что в сумочке находился дневник деда — небольшая потрепанная тетрадка.
— Что? — нахмурился Старыгин. — Что еще пропало?
— Н-ничего… — Маша с запозданием сообразила, что перед уходом на ужин запихнула тетрадку в укромное место. Душ в ее номере был оборудован нарочито просто, стены облицованы не кафелем, а обычными пластиковыми плитками. Одна из таких плиток отстала, и Маша запихнула туда тетрадку.
— Мне плохо! — она метнулась в ванную. К счастью, тетрадка была там, никуда не делась. Радуясь, что она такая умная и предусмотрительная, Маша решила с ней больше не расставаться и запихнула под ремень джинсов. Выйдя в комнату, она улыбнулась своему спутнику как можно беззаботнее.
— Зря вы так легкомысленно относитесь к этому происшествию, — Старыгин поморщился, как от зубной боли. — То, что он интересовался вашим паспортом, очень мне не нравится!
— А в чем дело? — спросила Маша.
— Впрочем, не буду вас нервировать. Возможно, это только мои домыслы. Советую вам все-таки отдохнуть. Вряд ли ночной гость осмелится вернуться. Но если что — я в соседней комнате, и стены здесь достаточно тонкие, так что зовите! Да, вот еще что…
Тут в коридоре раздалось неодобрительное покашливание, очевидно, им давали понять, что их дальнейшее присутствие в одной комнате крайне неприлично.
— Спокойной ночи! — Маше хотелось остаться одной, но не тут-то было. Старыгин неожиданно сильной рукой схватил ее за плечи и вытолкал в коридор, потом открыл стеклянную дверь и вывел на просторную террасу.
Из сада снизу доносились изумительные ароматы, тихонько журчал фонтан, слышалось шуршание листьев, потрескивание и шорох.
— Как хорошо! — невольно прошептала Маша. — Что может быть лучше южной ночи?
— Не морочьте мне голову! — последовал холодный ответ. — Отвечайте, откуда вы знаете этого человека?
— Но я его совсем не знаю… — отбивалась Маша.
— Вы не могли видеть его в Эрмитаже. Вы пришли туда гораздо позже, когда все уже случилось. Вряд ли он разгуливал на виду у всех и расспрашивал служителей, после того как сам же подменил картину.
Под давлением грубой силы Маша призналась, что снимок странного человека прислал ей Мишка Ливанский. Снимок он сделал накануне вечером. Рассказала и про таинственное темное облако, надвигающееся на картину.
— Моего приятеля убили. И кажется, именно за этот снимок. Но сегодня Мишкин снимок помог мне разглядеть в таксисте опасного убийцу.
— Почему вы мне ничего не сказали? Что вы еще скрываете, Маша?
Настал момент рассказать про дневник. Но тогда Старыгин захочет тотчас же с ним ознакомиться. А Маше хотелось пролистать его первой. Все же это дневник ее деда.
— Зачем мне что-то от вас скрывать? — прошептала Маша. — Ведь мы же вместе… Куда я от вас денусь здесь, в чужом городе…
Она провела пальцами по колючей щеке, а когда он схватил ее за плечи и притянул к себе, сообразила, что сейчас он почувствует тетрадку за поясом ее джинсов. В самый последний момент Маша сумела выскользнуть из его объятий.
— У меня к вам огромная просьба, — сказала она вполголоса, — завтра побрейтесь как можно тщательнее! Вам не идет седая щетина…
Она ускользнула, а Старыгин обалдело покрутил головой, посетовал на чертовы женские штучки и пошел спать.
Вечерний разговор с Антонио не прошел даром, и всю ночь Маше снились то страшные люди-леопарды, разрывающие зубами свою жертву, то асассины с пустыми безжизненными глазами…
