– Не бойся меня, Рената! – Рот старухи скривился в фальшивой кривой улыбке, отчего она стала еще страшнее. – Я не хочу причинить тебе зла. Наоборот, я хочу отдать тебе одну славную вещицу, одну очень хорошую вещицу...
Старуха запустила руку в свои лохмотья, пошарила там и вытащила золотой медальон на тонкой цепочке.
Видно было, что старухе очень не хочется расставаться с этим медальоном, что она борется с собой – то пытается спрятать его обратно, то хочет отдать девочке...
Руки ее тряслись, глаза горели от жадности, она пыхтела и хрипела, как будто и впрямь боролась с сильным противником.
Наконец эта борьба кончилась, ведьма вложила медальон в руку Ренаты и прохрипела:
– Спрячь это, девочка... этот медальон принадлежал твоей матери, а до того – ее матери и матери ее матери... теперь он твой, береги его как зеницу ока! – Она бросила на медальон жадный взгляд и попятилась: – Спрячь же его скорее, не испытывай мое терпение! Мне очень хотелось завладеть этим медальоном, я душу за него продала, но когда он стал моим – я почувствовала, что не смогу его удержать. Он не хотел остаться у меня... он хочет вернуться к тебе... береги его, девочка, никому не показывай, а когда придет время – отдай своей дочери...
Старуха всхлипнула, вытерла глаза грязной тряпицей и раздраженно проговорила:
– А теперь уходи отсюда! Не испытывай мое терпение! Спрячь этот медальон и уходи!
Рената испуганно взглянула на странную старуху, спрятала медальон под одежду и попятилась.
– Брысь! – крикнула старуха и махнула руками, как будто прогоняла назойливую муху.
Рената бросилась прочь, но, отбежав немного, повернулась.
На том месте, где только что была лачуга, на пороге которой стояла страшная старуха, ничего и никого не было. Только заросший мхом камень валялся возле городских ворот.
* * *
Вернулась Оксана поздно, и перед сном просмотрела еще раз записную книжку в телефоне Валентины. Ничего особенного, обычные номера – салон красоты, массажистка и еще какие-то Тани, Лены и Миши. Может быть, это близкие друзья, а может, Таня – это косметолог или визажист, а Миша и вовсе сантехник... Оксана зевнула и отложила телефон, решив, что утро вечера мудренее.
Утром она проснулась от телефонного звонка. Судя по мелодии, звонил не ее телефон, и спросонья она пробормотала:
– Максим, ответь, это тебя...
Но тут вспомнила, что накануне смертельно разругалась с мужем и выгнала его из дома. Так что на телефонный звонок ответить некому, кроме нее. Осознав это, Оксана приподнялась на локте и схватила надрывающийся телефон, который валялся на тумбочке возле кровати.
Тут она окончательно проснулась и поняла, что звонит мобильный телефон покойной Валентины, а номер, высветившийся на дисплее, – тот самый, который несколько раз подряд появлялся в списке непринятых вызовов.
Оксана секунду подумала – и нажала кнопку ответа.
– Это Валентина Михайловна? – донесся из трубки заполошный женский голос. – Это из «Зефира» вам звонят...
– Откуда? – удивленно переспросила Оксана.
Ей представилась огромная коробка бело-розового зефира и барахтающаяся в ней девица с телефоном в руке... что за бред!
– Откуда? – повторила она, усилием воли отогнав от себя это дикое видение.
– Из художественной галереи «Зефир»! – возмущенно выпалила в ответ трубка.
Ситуация стала немного менее безумной, но Оксана все еще ничего не понимала.
– А сколько времени? – пробормотала она, пытаясь нашарить на прикроватной тумбочке часы.
– Девять! Извините за ранний звонок! Я вам вчера звонила и позавчера, а у вас телефон не отвечал...
– Ну да, он был выключен, – ответила Оксана.
Она хотела обрисовать ситуацию этой заполошной особе и для начала сообщить, что она – вовсе не Валентина Михайловна, но та ее не слушала, она продолжала сыпать слова, как горох:
– Валентина Михайловна, я вам звоню по поручению Виолетты Романовны! Она очень просила вас подъехать! У нас со следующей недели начинается выставка Кубышкина, так что вашу мы уже демонтируем, и вам нужно взглянуть и оставить распоряжения. И еще тут Павлик вам кое-что принес... фотографии с вернисажа...
Ситуация была дикая. Понятно, что в этой галерее могут не знать о том, что Валентина погибла, ведь полиция засекретила всю информацию о взрыве в поезде до окончания следствия. Оксане вовсе не хотелось выдавать себя за мертвую женщину, но еще меньше ей хотелось рассказывать обо всем, что произошло...
– Это срочно? – проворчала она, выбираясь из кровати и нашаривая ногой тапочки.
– Так я же вам говорю – на следующей неделе начинается выставка Кубышкина...
– А где ваш «Зефир» находится?
– Как, разве вы не помните? – Девица удивилась, но удивление у нее длилось недолго, как и все прочие состояния, и она протараторила: – Литейный, тридцать шесть... Так как, вы приедете? Виолетта Романовна очень просила...
Оксана хотела отказаться и вообще объяснить, что она вовсе не та, за кого ее принимают, но выронила телефон, а когда подняла его, из трубки уже доносились сигналы отбоя.
Чертыхнувшись, Оксана положила трубку на тумбочку и задумалась.
А может, съездить в эту галерею? Там она может узнать что-то полезное про Валентину, может как-то продвинуться в своем частном расследовании... То есть какое расследование? Она не занимается никаким расследованием! Ей вообще на работу нужно, и так два дня прогуляла, да ее уволят!
И тут Оксана поняла, что нисколько этого не боится. Ну уволят, что она, работы не найдет, что ли? Конечно, на такую должность ее никто не возьмет, да и фиг с ними со всеми! В конце концов, Олег обещал ей достать больничный на столько дней, на сколько нужно! Должен же человек испытывать обычную благодарность!
Первым ее побуждением было позвонить Олегу, посоветоваться с ним, но затем она вспомнила, что он сегодня занят другими делами, и вообще дал ей понять, что расследование смерти Валентины не входит в его служебные обязанности...
Ну и ладно! Она сама узнает все, что можно, и покажет ему, что тоже на что-то годится...
Тот вчерашний рассудительный голос внутри твердил ей, чтобы отбросила глупости и шла на работу. Но Оксана отмахнулась и решила на работу не ходить – одним днем больше, одним меньше. И телефон отключила – болеет она, жар у нее и температура...
Приняв душ и выпив чашку кофе (все вчерашние продукты пришлось выкинуть, и больше ничего она в доме не нашла и дала себе слово на обратном пути зайти в магазин), Оксана отправилась на Литейный проспект.
Над входом в галерею висела большая красивая вывеска, на которой был изображен розовый толстощекий младенец, дующий на цветок.
