Она вспомнила, как сама видела этот многоколонный зал, задремав в комнате костюмерши. Разве бывает так, чтобы разным людям снился один и тот же сон? Разве возможно, что он вдруг оборачивался явью?
А разве происходит в реальности все то, что случилось с ней с тех пор, как она нашла камею?!
«Камея! – подумала она. – Вот где таится ключ к разгадке всех этих тайн! Вот где ответ на все мучающие меня вопросы!»
Она вновь почувствовала живую пульсацию камеи в своем кармане…
И вдруг Даша испуганно схватила ее за руку.
Со стороны зала к ним приближались два человека: смуглый длинноволосый тип, недавно гнавшийся за Сашей по галерее, и его седоватый напарник.
– Ну вот, игра и закончилась! – проговорил седой, удовлетворенно улыбаясь. – Все получилось даже лучше, чем мы ожидали. Обе золотые рыбки попали в нашу сеть, и мы разом получим все, за чем охотились. Нам не придется гоняться за вами поодиночке. Вы отдадите нам то, что вам не принадлежит, и тогда, возможно, мы вас отпустим… хотя это не нам решать! Ваша судьба – в руках божества! – и мужчина поднял взгляд на медного быка, с которым он в этот момент поравнялся.
И внезапно медное изваяние низко, глубоко загудело, словно древнее божество ответило своему служителю.
На лице седого мужчины проступил благоговейный страх.
– Божество подало голос, – проговорил он тихо. – Его терпение на исходе. Гнев бога будет страшен. Отдайте камеи, пока не поздно!
Девушки молчали.
Седой мужчина двинулся вперед, не сводя с них глаз, и вновь заговорил мерным, монотонным, гипнотическим голосом, словно пытаясь сплести из своих слов прочную сеть и поймать в эту сеть обеих беглянок:
– Тысячи лет тому назад в Северной Африке, на берегу Средиземного моря, стоял великий и прекрасный город Карфаген. К бирюзовому морю сбегали кварталы белоснежных домов, окруженных цветущими садами. Возле пристаней стояли десятки кораблей, привозивших в Карфаген пшеницу из Египта, золото и слоновую кость из Африки, коней и верблюдов из Аравии, драгоценные камни и боевых слонов из Индии, пряности и шелка с далеких восточных островов… На огромных, многолюдных рынках Карфагена продавали и покупали эти и многие другие товары. Тысячи людей населяли этот город – торговцы и ремесленники, воины и жрецы. Жители Карфагена поклонялись великим богам – Молоху и Мелькарту. Они приносили этим богам богатые жертвы – и благодарные боги даровали им удачу в войне и торговле. Все дальше и дальше проникали торговые и военные корабли карфагенян, все богаче становился великий город.
Но на севере, в Италии, появился новый могучий враг – Рим!
Армии Карфагена столкнулись с римскими легионами, и борьба была непримиримой. Боевые слоны и лучники Карфагена бились с железными легионами римлян. И боги Карфагена уступили Юпитеру и Марсу, армии великого города отступили, и Карфаген был разрушен. На месте белоснежных дворцов, многолюдных рынков и величественных храмов древнего Карфагена раскинулась бесплодная пустыня, дикие кочевники пасли верблюдов там, где некогда приносили кровавые жертвы Молоху и Мелькарту…
Седой мужчина говорил и с каждым словом все плотнее окутывал беглянок пеленой своей речи. И с каждым словом он еле заметно приближался к девушкам, не сводя с них хищного, пристального взгляда. И сам он изменился – был крепкий мужчина в районе сорока или чуть больше, а теперь – прямо на их глазах – становился все старше и старше. Волосы его окончательно поседели, на лице прорезались морщины, под глазами обозначились мешки. И, хоть спина его все еще оставалась прямой, движения мужчины замедлились, стали более скованными. И только голос его остался прежним – глубоким и звучным.
– Карфаген пал, но жрецы великих богов сохранили свои святыни. Чтобы их легче было прятать от вездесущих врагов, вместо огромных символов божества они изготовили маленькую двуликую маску, в которую храмовые мастера вложили всю таинственную мощь древних богов. Два лица этой маски воплотили в себе две силы древних богов. Жрецы хранили эту маску как зеницу ока, но судьба сыграла свою игру, и маска покинула тайное святилище. Случилось так, что священная маска разделилась на две части, на две камеи. Эти две половинки древней святыни попали в руки разным людям. Жрецы Карфагена по всему миру искали камеи, чтобы вновь соединить их, чтобы вернуть могущество древнему божеству.
Две тысячи лет жрецы Молоха верно служили своему великому владыке, по всему миру создавали они тайные святилища, где исполняли древние ритуалы. Одно из этих святилищ создано здесь, в далеком северном городе. Мы нашли заброшенное подземелье, в котором когда-то, полвека тому назад, было устроено подземное убежище на случай ядерной войны. Он было законсервировано, и мы превратили его в тайный храм. Мы служили здесь своему богу и ждали, ждали, когда судьба вернет нам нашу древнюю святыню…
Жрец перевел дыхание и возвысил голос:
– И вот наконец наступил момент, когда половинкам священной маски вновь суждено объединиться! Звезды выстроились единственно возможным образом, благоприятствующим возрождению древних богов, возрождению их священной мощи. Вы случайно оказались на путях божества, случайно древняя святыня попала в ваши руки. Отдайте камеи нам, верным служителям Молоха, – и тогда, возможно, древнее божество пощадит вас в своем неизреченном милосердии!
Александра и Даша переглянулись.
Одна и та же мысль посетила их. Они вытащили камеи, подняли их над своими головами – и сложили вместе.
Две крошечные маски потянулись друг к другу, как два магнита, слиплись друг с другом, превратившись в одно целое, и вдруг засветились живым золотистым светом.
Медное изваяние опять загудело, на этот раз – гораздо громче. В его гудении слышалась тоскливая безысходность.
– Вы сами не понимаете, что сделали! – воскликнул седой жрец, переводя взгляд со светящейся маски на медное изваяние. – Вы не представляете, какую силу выпустили на свободу! Отдайте маску, иначе гнев бога будет страшен!
С этими словами он бросился вперед, вытянув руки в угрожающем и вместе с тем умоляющем жалком жесте.
И в то же мгновение огромный медный бык оторвал переднюю ногу от постамента и сделал шаг. Он опустил могучую голову, увенчанную грозными рогами, и издал мощный, яростный рев.
Седой жрец в благоговейном страхе упал на колени, воздел руки к ожившему изваянию и проговорил несколько слов на незнакомом гортанном языке. Медный бык вновь заревел и сделал еще один шаг.
Даша и Александра попятились, в ужасе глядя на ожившее божество. Они держались за руки и не выпускали сияющую единую маску, цепляясь за нее, как утопающий цепляется за обломок шлюпки.
Вдруг пол подземного храма содрогнулся, словно по его поверхности пробежала судорога. Медный бык удивленно поднял голову и вновь заревел, но на этот раз в его реве звучала не ярость, а испуг.
Земля под ногами чудовищного изваяния содрогнулась вторично, и по каменному полу пробежала трещина. Она расколола пол прямо под ногами медного быка – так перезрелый арбуз раскалывается от сильного удара. Бык покачнулся, тяжело переступил с ноги на ногу, как будто пытался устоять, но трещина в полу все расширялась и расширялась, и медный бык начал заваливаться набок.
