Но Вероника неожиданно оживилась и произнесла торопливо, горячо, взволнованно:
— Боря никогда ничего не скрывал от меня, у нас все было общее — и друзья, и интересы…
Потом ее голос потух, и она закончила:
— Хотя об этих своих делах с Игорем он мне ничего не рассказывал…
«Вот как, — подумала Даша с невольной обидой, — значит, ее Боря от нее ничего не скрывал, и все у них было общее, не то что у нас с Игорем… Да ладно, она не хотела меня обидеть. И вообще, какие могут быть у меня обиды, если вчера Игорь назвал меня дармоедкой? А у них, судя по всему, был нормальный крепкий брак, когда муж и жена любят друг друга и ничего не скрывают. Тем больней ей сейчас…»
— Вы что-то хотели мне сказать, — напомнила Вероника, — про Игоря?
— Да… — неуверенно начала Даша, — понимаете… когда он вчера ночью вернулся… я рассказала про ваш звонок, и он просто обезумел, до чего испугался. Он собрал вещи и ушел из дому, сказал, чтобы я ничего о нем не говорила никому…
— Он скрылся… — с надеждой сказала Вероника, — может быть, и Борис…
— Конечно! И вы должны надеяться на лучшее! — подхватила Даша. — Когда будет возможность, он обязательно даст о себе знать…
«Вряд ли, — добавила она мысленно с появившейся у нее в последнее время прозорливостью, — если бы Векслер решил скрыться, он хоть намеком сказал бы об этом жене. Не стал бы так ее тревожить».
Вслух она спросила совсем другое, вслух спросила, как давно ее муж Игорь знаком с Борисом Векслером, насколько они близки и бывали ли у них раньше такие совместные тайные дела.
Вероника слегка склонила голову к плечу, и ее пальцы с аккуратными темно-розовыми ногтями, похожими на узкие лепестки шиповника, побежали снова по вороту бордового халата, словно непременно должны были куда-то успеть.
— Они давно, очень давно знакомы, они ведь вместе учились в школе. Правда, первые годы после ее окончания Игорь редко виделся с Борей. Он все время смотрел только на Сергея Островского…
Услышав имя своего первого мужа, Даша невольно вздрогнула, но Вероника не заметила этого и продолжила:
— Конечно, я видела Игоря нечасто, но, когда он появлялся у нас, Сергей не сходил у него с языка. Все, что делал Сергей, непременно нужно было сделать Игорю. Все, что имел Сергей, непременно должен иметь Игорь… Он и одевался как Сергей, и стрижку носил такую же… Простите, Даша, мне кажется, что он Сергею просто завидовал, как будто ревновал его… не к женщине, а к жизни… Я понятно говорю? Завидовал личности Сергея, его яркой индивидуальности, его удачливости, тому, что у того все получалось с первого раза, с первой попытки…
«Вот как!» — подумала Даша.
Неожиданно словно еще одна пелена спала с ее глаз, и она увидела собственную жизнь при ярком, беспощадном свете. Вот как! Игорю нужно было иметь все то, что принадлежало Сергею. Все-все. В том числе и его жену. Это — единственная причина, по которой он женился на ней. Никакой другой причины не было.
«Но самое смешное — ха-ха-ха! — что он женился на мне совершенно зря. Сергея уже не было в живых, значит, он победил его окончательно и бесповоротно. Игорь ревновал Сергея не ко мне, а к самой жизни, и смерть Сергея подвела окончательную черту под этой ревностью и под их бесконечным односторонним соперничеством — ведь Сергей даже не подозревал, в какой гонке участвует. Игорь победил Сергея, оставшись в живых, и жениться на его вдове не имело никакого смысла».
Однако он все же женился, хотя никто в общем-то от него этого не ждал, сама Даша в первую очередь и думать не думала о столь скоропалительном втором браке. Но он приложил массу усилий, а потом, надо думать, потерял к ней всяческий интерес. Ему стало не к чему стремиться, все задачи, которые он перед собой ставил, он вроде бы выполнил…
Вероника не заметила, что Даша не слушает ее, думая о своем, и продолжала говорить. Даша наконец прислушалась к ее словам:
— После Сережиной смерти они стали видеться чаще, Игорь приходил к нам время от времени, и мне казалось, что он так и не осознал, что Сергей умер, ему все еще не давало покоя постоянное сравнение с ним, постоянное соперничество. Это выглядело странно и даже неприлично: то, что он не забывал умершего друга, — это, конечно, хорошо, но при этом у него всегда возникала такая ревнивая интонация… казалось, он чего-то никак не может простить Сергею.
Но все эти встречи, разговоры были вполне обычны, Игорь и Боря ничего не скрывали от меня — до этой весны. А потом начались какие-то перезванивания, разговоры вполголоса, Боря закрывал дверь, когда звонил Игорю по телефону. Я, конечно, не подслушивала и ни о чем не расспрашивала мужа — в конце концов, это унижает, — но прежде у нас в семье такого не бывало… И вот теперь Боря пропал, — Вероника снова глубоко, со всхлипом, вздохнула и потянула за ворот халата, как будто он душил ее, — может быть, я и сумасшедшая жена, может быть, со стороны мое поведение кажется смешным, но я чувствую, что с Борей что-то случилось… Что-то страшное.
Даша не могла ничем обнадежить бедную женщину и поскорее распрощалась, пообещав, что, если хоть что-то выяснит, немедленно позвонит.
Даша ехала домой, охваченная сложным, противоречивым чувством.
Она ничего не узнала у Вероники Векслер о том, что хотела узнать, — какие общие дела были у Игоря и Бориса, что муж прятал в квартире, чего он так испугался, когда квартиру ограбили. Но зато она узнала неожиданно много о собственной жизни.
Узнала, почему Игорь так добивался ее, так хотел их брака — и почему их брак оказался таким непрочным, странным, отчужденным, таким ненастоящим.
Она была для Игоря всего лишь планкой, высотой, которую он взял, символом окончательной победы над Сергеем, окончательной и одновременно поддельной, недостижимой, потому что мертвого соперника никогда не победишь, никогда не догонишь. Он убежал в другой мир, побив все рекорды, и его результаты превзойти невозможно: он все равно никогда не узнает о твоих бесплодных попытках.
Даша чувствовала себя оскорбленной, униженной. Она была всего лишь средством, вещью, призовым кубком. В ее душе горечь и пустота смешались с невыносимым одиночеством. Если бы сейчас рядом был Митька…
Но нет, она беспокоилась бы о нем — ведь вокруг нее происходит что-то опасное, криминальное.
Открыв ключом дверь своей квартиры, Даша по каким-то неуловимым признакам поняла, что в доме кто-то есть.
Наверное, Игорь вернулся — что-нибудь забыл или решил наконец-то бросить валять дурака и встретить опасность лицом к лицу, как мужчина.
Даша вошла в комнату.
Игоря там не было.
В мягком глубоком кресле посреди комнаты, прямо напротив двери, сидел невысокий мужчина лет сорока с широким энергичным лицом и жестким взглядом маленьких, близко посаженных глаз.
— Кто вы? — испуганно спросила Даша. — Как вы попали в мою квартиру? Что вы здесь делаете?
