— …другими словами, избегать девиц, попавших в беду…
— Несчастной она не выглядит. — На голубоглазых блондинок Реджи был особенно падок. — Наоборот, прекрасно держит себя в руках.
— И весьма убедительно притворяется, что даже не замечает тебя.
— Ну, это известная уловка…
— Реджи, — непререкаемым отцовским тоном перебил Маркус, — мы с друзьями потратили целых полгода, спасая тебя от тебя самого. Ты, кажется, лично постановил, что если упрочить репутацию, — он кашлянул, — а говоря твоими словами — «казаться мрачным и опасным», — Маркус закатил глаза, — дамы начнут поголовно падать к твоим ногам.
— Будет тебе, Маркус. — Реджи наконец отвел взгляд от мисс Эффингтон и усмехнулся другу. — Признайся, ты повеселился на славу, пуская слухи о моих скандальных похождениях. О моих баснословных пари…
— Увы, заключенных преимущественно со мной, — уточнил Маркус, — и отнюдь не баснословных.
— О моих легендарных подвигах во славу прекрасных дам… Маркус фыркнул.
— И о дуэлях. Последнее — исключительно твоя затея.
— Притом самая удачная из всех. — Маркус самодовольно кивнул. — Блестящая мысль. Ничто не придает мужчине больше шарма, чем дуэль!
— Безусловно, но считаю своим долгом напомнить: к этим достижениям и я приложил руку, — хмыкнул Реджи.
— Надменностью и развязностью, — согласился Маркус и с любопытством взглянул на друга: — А я и не подозревал, что ты на такое способен.
Реджи скромно пожал плечами:
— Чем богаты, тем и рады.
— К сожалению, эта твоя кампания что-то не приносит плодов: у твоих ног не видно ни единой дамы.
— Так ты заметил? — Реджи в притворном отчаянии покачал головой. — Но сезон едва начался, терять надежду еще слишком рано. Думаю, триумфы вроде сегодняшнего мне помогут.
— Кстати, о триумфах… — Взгляд Маркуса ускользнул в сторону, Реджи обернулся.
К ним направлялся Кристиан Эффингтон.
— Прекрасная победа, милорд. — Эффингтон с усмешкой поклонился. — Чертовски славная была скачка, хотя мне она принесла поражение.
— Прошу прощения, — отозвался Реджи без тени сожаления.
Эффингтон рассмеялся:
— Напрасно. Признаться, много воды утекло с тех пор, как меня ставили на место у всех на виду. Но в детстве старшие братья не уставали смирять мою гордыню, то и дело обыгрывая и побеждая меня.
— Помогало? — Маркус с любопытством вскинул бровь.
— Вы про гордыню? — хмыкнул Эффингтон. — Ничуть. Его смех был заразителен. Реджи задумался, помолвлена ли его сестра.
— Дьявольски неловко заводить этот разговор, милорд, но я очутился в настолько затруднительном положении, что вынужден просить об одолжении… — Эффингтон многозначительно взглянул на Маркуса, тот вежливо извинился и отошел. Эффингтон понизил голос: — Похоже, я переоценил свои возможности и, поскольку я не в состоянии…
совершенно не в силах… другими словами, я не могу…
— Не хватает средств, Эффингтон? — небрежно уточнил Реджи.
— Именно. — Эффингтон вздохнул с облегчением. — Нелегко признаваться в этом вслух. Понятия не имею, как это вышло, но сейчас у меня не наберется денег, чтобы заплатить проигрыш. И если вы согласитесь…
— Принять от вас вексель? — Реджи снисходительно пожал плечами. — Почему бы и нет? Ведь пари-то было пустяковое — каких-то сто пятьдесят фунтов. — Последние слова Реджи произнес с такой великолепной небрежностью, словно указанная сумма для него ничего не значила. Как будто он частенько заключал миллионные пари.
— Да, но сумма, которая еще пару дней назад представлялась сущим пустяком, оказалась немалой. — Губы Эффингтона изогнулись в грустной улыбке. — Я расплачусь самое большее в течение месяца, а может, и через две недели. Весьма признателен вам за понимание.
— Это мелочи, Эффингтон.
— Если я могу что-нибудь сделать для вас…
Реджи решил, что упускать такой шанс непростительно.
— Можете. Представьте меня вашей сестре.
— Кассандре? Вы хотите познакомиться с Кассандрой? Интересно… — Эффингтон внимательно вгляделся в глаза собеседника. — Зачем?
— Зачем? — переспросил озадаченный Реджи. — Сам не знаю… — «Хочу узнать, какого цвета у нее глаза». — Она прелестна.
— Разумеется. Да, причина веская. Я сам не прочь познакомиться с миловидной особой. С другой стороны, речь идет о моей сестре. — Эффингтон прищурился. — У вас достойные намерения?
Откровенно говоря, Эффингтон, у меня вообще нет никаких намерений. Я увидел вашу сестру в толпе и захотел познакомиться с ней. Вот и все. — Реджи с досадой свел брови. — И в настоящий момент мои намерения всецело ограничены знакомством. — Совесть не замедлила уколоть Реджи, хотя он не солгал. Он просто понятия не имел, что будет дальше. Его намерения зависели оттого, как поведет себя новая знакомая.
— Прошу прощения, милорд. — Эффингтон глубоко вздохнул. — У вас есть сестры?
Реджи кивнул:
— Одна.
— Она уже выезжает?
— Нет. Еще слишком мала.
— Моложе вас? — Эффингтон усердно закивал. — Поверьте моему опыту: нет ничего тягостнее, чем наблюдать, как младшая сестра ищет свое место в мире, полном опасностей. И мужчин, которые как две капли воды похожи на меня, — прибавил он с усмешкой. — Но вы производите впечатление порядочного человека. — Эффингтон окинул Реджи оценивающим взглядом. — С практически незапятнанной репутацией.
— Впредь буду осторожнее, — буркнул Реджи.
— Осторожнее? — недоуменно переспросил Эффингтон, но тут же его лицо прояснилось. — Ах да, осторожнее! Ясно. Исправитесь и так далее. Прекрасно. Особенно для Кассандры. Никогда прежде не замечал за ней упрямства, но недавно обнаружил, что к мужчинам она предъявляет жесткие требования.
— На всякий случай хочу напомнить, что мне вполне достаточно знакомства, — произнес Реджи.
— Да-да, конечно. Еще раз простите. — Эффингтон поморщился. — Привычка, что поделаешь! Видите ли, мы с братьями всегда считали, что Кассандре настоятельно необходим присмотр. Есть в ней что-то такое, что заставляет предположить, будто она способна на скандальные выходки. Вероятно, все дело в ее стремлении к независимости, склонности говорить все, что она думает, и действовать, пренебрегая последствиями. А ее поступки можно расценить как эксцентричные…
— Не слишком ли усердно вы расхваливаете свою сестру? — полюбопытствовал Реджи.
Эффингтон опять поморщился.
— Похоже, я только все порчу.
— Пожалуй.
— Значит, в нашей семье не только моя сестра говорит то, что думает. Забудьте все, что я вам наболтал.
