— В самом деле? — невольно вырвалось у Гордона. Проклятый Приббл. Он проявлял несомненный талант в подделке документов или подписей под важными бумагами, но имел скверное чувство юмора. В департаменте все знали, что Тони не в ладу с числами, хотя и обладал некоторыми представлениями о ведении бухгалтерского учета, но не более. Впрочем, он сам виноват в случившемся, поскольку никогда не думал, что надо внимательно читать рекомендации, сфабрикованные Прибблом. И еще Тони никогда не представлял, что обязанности дворецкого такие сложные.
— Да, тут так написано, — пробормотала она, продолжая внимательно изучать рекомендации.
— Прошло столько лет с тех пор, мэм, — быстро отреагировал он. — Я очень многое позабыл.
— Пустяки, Гордон, — твердо произнесла леди Уилмонт и посмотрела на него. — Способность считать — одна из немногих в жизни, которая не пропадаете годами. Один плюс один всегда будет два.
— Да, миледи, однако…
— Я понимаю, что вы не так молоды, — добавила она доброжелательно, — и знаю, что вы недолго прослужите у меня, но я не заметила ничего такого, что привело бы меня к мысли об ошибке при найме вас в качестве дворецкого.
— Не заметили? — По-видимому, она не очень-то наблюдательна.
— Вы кажетесь мне вполне компетентным в своей должности.
— В самом деле? Она кивнула:
— Конечно. Более того, полагаю, ваш возраст и, что самое важное, ваш опыт являются для меня ценными качествами, поскольку я хочу привести в порядок домашнее хозяйство и начать новую, совершенно самостоятельную жизнь.
— Но ваша семья…
— Я же сказала, что на нее нельзя рассчитывать в данный момент, — прервала она его. — Мне следует надеяться только на себя. Хочу заметить, Гордон, я не собираюсь полностью возлагать на вас все финансовые дела.
— Не собираетесь? — Он постарался скрыть в своем голосе чувство облегчения.
— Я тоже достаточно хорошо разбираюсь в финансовых документах, однако здесь все так перемешано, что мне нужен помощник, чтобы рассортировать бумаги. — Она наморщила лоб. — Чем больше я стараюсь создать некое подобие системы, тем больше путаюсь. Я нуждаюсь в вашей помощи и надеюсь, что вы приведете документы в разумный порядок. В дальнейшем, уверена, я смогу одна вести документацию.
Довольно наглое создание. Она слишком энергично вмешалась в дела Уилмонта, и Гордон испытывал раздражение, наблюдая, как она распоряжается документами его друга. Однако слабый голос где-то в глубине сознания говорил, что эта женщина имеет право так поступать. Возможно, она непредвиденно вторглась в жизнь Уилмонта, но, что бы там ни было, была его женой.
— Гордон! — Леди Уилмонт подняла голову и посмотрела на него с легкой улыбкой на губах. Он снова подумал, что, наверное, освещение опять виновато, создавая впечатление, будто губы у нее такие яркие, сочные, манящие. — Я понимаю, что разбирать документы не входит в обязанности дворецкого, которые вы…
— Я готов оказать вам помощь по мере своих возможностей, хотя они весьма ограниченны.
У него не оставалось выбора, учитывая рекомендации, сфабрикованные Прибблом. Кроме того, внимательное чтение личных и финансовых бумаг Уилмонта могло принести некоторую пользу. Каким бы ни был Данверс в жизни, он отличный адвокат и бесспорно предан департаменту. Если бы где-нибудь в документе закралась какая-то ошибка, он мгновенно поставил бы в известность Уилмонта.
— Прекрасно. — Она с облегчением вздохнула. — Я бесконечно благодарна вам, Гордон. В таком случае мы можем начать…
— Прошу прощения, мэм, вы хотите начать прямо сейчас? — Годы тренировок позволили ему ничем не выдать своего волнения. — День уже на исходе, и я думаю, такое дело лучше начинать с утра.
— Возможно, при других обстоятельствах, но… — В ее голосе послышались нотки досады и беспомощности, затем он приобрел твердость. — Чем дольше я откладываю, тем больше возрастает путаница. Я хотела бы приступить к работе прямо сейчас. К тому же мне больше нечем заняться. Однако вы правы, Гордон, день близится к концу, и я предвижу, что нам придется работать вечером. Не могли бы вы попросить миссис Миллер приготовить легкий ужин, — она посмотрела на часы, стоящие на каминной полке, — где-то около семи и подать его сюда?
— Хорошо, мэм. — Гордон повернулся и направился к двери.
К счастью, он имел достаточный опыт в решении задач, которые требовали определенной систематизации. В прошлом ему часто приходилось собирать воедино отдельные сведения, которые сами по себе не имели смысла, пока он не выстраивал их в логическую цепочку либо на бумаге, либо в уме. Тони рассматривал подобную задачу как некую картинку-загадку и всегда получал удовлетворение, видя, как отдельные кусочки занимают свои места. И хотя его способности к вычислениям весьма невелики, нельзя сказать, чтобы они вовсе отсутствовали. А если в данном случае расчеты займут у него несколько больше времени, чем требуется, он всегда может сослаться на свой возраст.
— Гордон.
Он повернулся:
— Да, миледи?
— Скажите миссис Миллер, чтобы она приготовила прибор и для вас. — Леди Уилмонт сделала паузу, и лицо ее приняло извиняющееся выражение. — Если вы, конечно, не возражаете. Я понимаю, что моя просьба присоединиться ко мне за ужином выглядит весьма необычно, однако полагаю, тут нет ничего предосудительного, учитывая, как мало нас здесь. Впрочем, если вы испытываете неловкость и предпочтете ужинать один, я пойму вас.
— С удовольствием присоединюсь к вам, мэм.
— И я буду вам очень благодарна. — Она улыбнулась, и Гордона странным образом тронуло выражение признательности на ее лице.
Он вышел из комнаты и направился к лестнице в задней части дома, затем спустился в кухню. Дом Уилмонта, довольно просторный, но не слишком большой, вполне подходил для неженатого и не очень требовательного мужчины.
Дворецкий Уилмонта и служанка оставили дом после смерти хозяина, потому что тоже находились на службе секретного департамента и получили новое назначение. Такие люди, как Уилмонт и Тони, должны постоянно находиться под прикрытием тех, кто всегда был начеку на случай непредвиденных событий и кому можно безоговорочно доверять, чья лояльность не вызывала сомнений.
Дом, конечно, тщательно обследовали после смерти Уилмонта, что считалось обычным делом для департамента, который ничего существенного не обнаружил, хотя никто толком не знал, что следует искать.
Гордон открыл дверь кухни:
— Миссис Миллер!
Сидящая за столом женщина посмотрела на него с улыбкой:
— Да?
Миссис Миллер — одна из тех редких женщин, которые могли становиться кем угодно по своему желанию с минимальной затратой усилий. Она работала сотрудницей департамента так же долго, как и Тони, и, когда требовалось изменить свою внешность, она меняла ее с не меньшим, а возможно, даже с большим успехом, чем он. Тони знал, что она могла выглядеть и ошеломляюще обольстительной, и обыкновенной, ничем не выделяющейся.
