— Мне известно об их существовании, но я мало что о них знаю.
— Так вот, Томас, мне придется сообщить тебе печальные новости — один из них недавно умер. И оставил большое состояние, которое завещал твоей сестре.
Ричард как можно лаконичнее поведал о наследстве Джиллиан и об условиях завещания.
Томас издал долгий и протяжный свист.
— Шестьсот тысяч фунтов, восемь кораблей…
— Примерно так.
— И большое количество земли.
Глаза у Томаса были совершенно растерянные.
— В Америке, — добавил Ричард и взглянул исподлобья на Томаса.
При других обстоятельствах лицо друга могло бы показаться забавным.
— Черт побери! — Томас допил спиртное. — И ты утверждаешь, что Джиллиан согласилась на действительный брак с тобой?
Ричард кивнул. Он не стал рассказывать Томасу о специфических подробностях своего соглашения с Джиллиан и о том, как она доказала, что готова им соответствовать. Как-никак Томас все-таки ее брат.
— В таком случае у меня остался только один вопрос. — Медленная улыбка расплылась по лицу Томаса. — Когда свадьба?
— Свадьба? — Ричард ждал какой угодно реакции, только не этой. — Так ты одобряешь наши планы?
— Одобряю ли я? — Томас хлопнул друга по спине. — Конечно, одобряю. Я не могу осуждать Джиллиан за желание получить такое огромное состояние. И рад, что она выбрала тебя. Ты говоришь, у нее был список?
Ричард кивнул.
— Надо же, список. И ты его возглавляешь! — Томас хихикнул. — Джиллиан всегда имела чересчур независимый для женщины характер. Теперь и ее проблемы, и твои решены. Просто прекрасно для вас обоих. — Он, как бы не веря услышанному, помотал головой. — Шестьсот тысяч фунтов!
— Не говоря уже о кораблях и земельных владениях, — подхватил Ричард с кривоватой усмешкой.
Томас вернулся к буфету и снова наполнил свой бокал, потом подошел к Ричарду с графином в руке. Ричард протянул свой, Томас плеснул в него бренди и поставил графин на место.
— Должен сказать, что рад тому, как ты это принял, — сказал Ричард. — А как, по-твоему, отнесутся к этому остальные члены семьи?
— Ты уже произвел хорошее впечатление на мою мать и тетушек.
— Правда?
— Можешь ни минуты не сомневаться, что был предметом горячих споров с самого твоего приезда. А матушка сказала… — Томас сосредоточился, припоминая. — Кстати, меня допрашивали о тебе с пристрастием. Да, она сказала, что ты очарователен и при этом ненавязчив. Им такое нравится.
— А как насчет моего прошлого? — Ричард помолчал. — Насчет отца?
— Мою семью не занимает поведение твоего отца. Мы, Эффингтоны, склонны судить о людях по ним самим, а не по их родителям. Я понимаю, что это странно, однако это так. Кстати сказать, в истории нашей семьи немало персонажей, которые в свое время пользовались, мягко говоря, дурной славой. Что касается твоего прошлого, — подняв свой бокал, продолжал Томас, — то ты раскаявшийся грешник, а женщины Эффинггонов, все как одна, придерживаются мнения, что из раскаявшихся грешников получаются превосходные мужья.
— Итак, возражений не будет, — обращаясь скорее к себе самому, проговорил Ричард.
— Так чего же ты медлишь?
— Я не…
— Нет, медлишь. — Томас пронзил его взглядом. — Не забывай, Ричард, я тебя знаю почти так же хорошо, как ты сам. А в данном случае даже лучше. К тому же твои слова были, что ты предполагаешь на ней жениться. На мой взгляд, это звучит недостаточно определенно. — Голос его смягчился. — Это наследство — ответ на твои молитвы, а для сестры ты — лучшее, что может быть. Так почему же, дружище, ты не хочешь решить все поскорее?
— Я… — Ричард покачал головой. — Я не знаю.
Томас довольно долго молча смотрел на друга. Потом широко раскрыл глаза и рассмеялся.
— Ничего смешного, — обиженно сказал Ричард. — Речь идет о моем будущем и о будущем твоей сестры. Что забавного ты здесь находишь?
— Тебя. — Томас указал на него бокалом. — Ты ее любишь.
— Нет.
Даже на его собственный слух этому отрицанию явно не хватало убедительности.
— Ты попросту не хочешь это признать.
— Потому что это неправда.
Почему в его голосе нет уверенности?
— Неправда? — Томас фыркнул. — Я слишком долго знаю тебя, Ричард, чтобы с этим согласиться. Если бы ты ее не любил, то давно бы выхлопотал разрешение на брак и уже был бы женат на Джиллиан.
— У меня есть разрешение, — буркнул Ричард. — Я получил его, как только началась вся эта история.
— Но ты им не воспользовался. Почему?
В самом деле, почему? Разве он не задавал себе этот вопрос?
— Не было подходящего случая.
— Что за чепуха! Я ни на грош этому не верю. Верю только, что ты этого не сделал, потому что любишь Джиллиан.
— Я не уверен в этом.
— Тебе трудно решиться, так как… — Томас умолк, глядя на Ричарда с той же сосредоточенностью, с какой недавно смотрел на бильярдный стол. — Так как одного обещания больших денег тебе недостаточно.
— Недостаточно? — Ричард допил бренди, поставил бокал на буфет и, подойдя к бильярдному столу, взял с него красный шар и принялся перебрасывать его из руки в руку. — Ладно, Томас, поскольку ты, кажется, разбираешься в этом лучше меня, объясни мне. Если шестисот тысяч фунтов, восьми кораблей…
— Примерно.
— …и земель в Америке недостаточно, так что же еще необходимо?
— Любовь, — ухмыльнулся Томас.
— Любовь? — повторил Ричард. — Я же говорил тебе, что не люблю…
— Любишь. Только влюбленный может улыбаться так глупо, как ты, и выглядеть как застенчивый школьник. И жаждешь ты лишь одного. — Томас сделал драматическую паузу. — Чтобы она тебя тоже любила.
— Сомневаюсь.
Голос звучал твердо, но в глубине души Ричард отдавал себе отчет, что Томас, по сути дела, прав.
— Не стоит волноваться, старина, я почти уверен, что Джиллиан тебя любит.
— Почему это ты в этом уверен?
— С одной стороны, потому, что она привезла тебя сюда. Если бы она не любила тебя, то не стала бы выставлять на обозрение родственникам. С другой стороны, невзирая на обстоятельства, я сомневаюсь, чтобы моя сестра могла бы выйти замуж за человека, которого не любит.
Неожиданное чувство радости охватило Ричарда. Неужели Джиллиан и вправду полюбила его?
— Ри-чард Джилли полюби-ил, — дурашливо пропел Томас.
