Она была более светловолосой, чем Джослин, но не менее хорошенькой и совершенно не заботилась о своей наружности. Копна светло-золотых кудрявых волос в вечном беспорядке, в одежде тоже всегда что-нибудь не так. Она была целиком погружена в любимые книги, в свои стихи и свои мечты.
— Ничего столь авантюрного со мной, увы, не произошло, — смеясь, возразил Ричард, подходя к Марианне и ласково касаясь губами ее лба. — Просто меня задержали дела.
— Он хочет о чем-то с нами поговорить, — объявила Джослин, входя в комнату.
— О чем-то серьезном? — сдвинув брови, спросила Эмма. — Надеюсь, ничего плохого не произошло?
— Не обнаружил ли ты еще какие-нибудь папины долги? — появляясь на пороге, поинтересовалась Бекки.
— Слава Богу, нет. В сущности, это скорее нечто приятное, как я полагаю.
Джослин, разумеется, вовсе не найдет это приятным. Эмма, как он подозревал, тоже. Марианна слишком погружена в собственный мир, чтобы особенно беспокоиться о том, где она живет, а что касается Бекки, пройдет еще несколько лет, прежде чем придется думать о ней в этой связи.
— У нас снова есть деньги? — восторженно взвизгнула Джослин.
— И мы можем купить еще одну лошадь? — подхватила Бекки.
— И приличный экипаж, — проворчала тетя Луэлла. — Наш вот-вот развалится.
— Прежде провалится крыша, тетя, — с улыбкой напомнила Эмма.
— И платья, Ричард! Что-нибудь модное, сшитое Настоящей модисткой. Может быть, даже из Парижа. — Джослин подхватила юбку и растянула ее в обе стороны. — Не эти вот старые тряпки, которые мы сами себе шьем и бесконечно перешиваем.
— Да, было бы приятно надеть что-нибудь красивое, — мечтательно произнесла Бекки, и Ричард вдруг осознал, что и она становится взрослой.
— Что-нибудь в светлых тонах, — прозвучал и голос Марианны.
— Любой незамужней девушке следует носить белое, независимо от возраста, — чопорно изрекла тетя Луэлла. Эмма и Марианна обменялись страдальческими взглядами. — Но светлые пастельные тона тоже допустимы.
В мгновение ока комната наполнилась возбужденной женской болтовней. Ричард смотрел и слушал все это, чувствуя, как у него закололо под ложечкой. Беда не в том, что он вынужден охладить их пыл, хотя это ему было вовсе не по сердцу, хуже всего, что его надежды дать сестрам то, чего они хотят — и вполне заслуживают, — весьма призрачные.
— Нет-нет, ничего похожего, — сказал он и в тот же миг почувствовал себя виноватым — радостное выражение словно ветром сдуло с девичьих лиц, а ведь он, их брат, был в состоянии именно сейчас обеспечить им и переезд в Лондон, и желанные сезоны, и хорошее приданое, и новые платья на всю жизнь.
Для этого надо только жениться на Джиллиан, приняв ее условия, — и все, что им нужно и чего они хотят, будет им предоставлено. Разве они этого не заслуживают в той или иной степени?
А он сам?
— Этого и не стоило ожидать, — заметила Эмма с преувеличенно ясной улыбкой. Она кивнула Марианне, и та встала и подошла к старшей сестре. — Ну что ж, поскольку вопрос о наших финансах…
— …или их отсутствии… — подхватила Джослин и тоже подошла к Эмме.
— …поставлен на повестку дня… — продолжала Эмма, выпрямившись, а тем временем Бекки присоединилась к Марианне, — …мы хотели бы обсудить создавшееся положение и получить ответы на некоторые вопросы.
Ричард молча уставился на сестер. Они, в свою очередь, уставились на него, и на каждом милом личике было самое решительное выражение. Ричард вдруг понял, что имеет дело не с импульсивной вспышкой, а с заранее обдуманным и подготовленным противостоянием. Перед ним был вражеский отряд, который решил одержать победу любой ценой и не брать пленных. Он в явном меньшинстве. Ричард посмотрел на тетку. Она одна осталась сидеть и продолжала шить, а на лице ее играла выжидательная усмешка. Эта усмешка не понравилась ему в той же степени, как и физиономии сестер.
— Что ж, очень хорошо, — медленно проговорил он. — Задавайте ваши вопросы.
Девушки переглянулись Эмма подняла голову.
— Мы все помним, как шли здесь дела в годы перед смертью отца. Он приезжал из Лондона только затем, чтобы выбрать на продажу очередную картину…
— Или лошадь, — добавила Бекки.
— Или еще что-нибудь, лишь бы получить возможность оплатить карточные долги, — сказала Марианна.
— Он продал бы любую из нас, если бы представилась такая возможность. — Голос Джослин был полон горечи, и Ричард не мог осудить ее за это. — Все это было облечено в благородную форму, но мы отлично знаем, что он уже готов был продать Эмму, но умер.
— Джослин! — вспыхнула Эмма. Сестрам было известно, хоть и редко обсуждалось вслух, что их отец вел переговоры и браке Эммы с богатым пожилым лордом. Тот готов был оплатить львиную долю долгов графа в обмен на руку семнадцатилетней девочки. — Теперь это не имеет значения.
— Ричард должен знать, — заметила Марианна ровным голосом и без малейшей укоризны. — В то время он отсутствовал.
Чувство вины снова кольнуло Ричарда. Он тогда был слишком занят своей жизнью, чтобы замечать, что происходит в Шелбрук-Мэноре. Когда умерла мать, он учился в закрытой школе далеко от дома, а в последующие годы не видел причин регулярно приезжать в деревню, навещая сестер лишь от случая к случаю. Да, он был слишком занят тем, что проматывал деньги, которых не имел, уверенный, что его векселя обеспечены семейным достоянием. Надо сказать, что прежде всего он оплатил именно эти, собственные долги.
— Я знаю, — тихо сказал он.
Именно эта сделка и довела до сознания Ричарда то, насколько ужасно положение его семьи Претендент, которому отец обещал отдать в жены Эмму, явился к Ричарду в день похорон и потребовал, чтобы тот дал согласие на брак.
Лорд был в три раза старше Эммы и достаточно богат, но Ричард слышал весьма скверные вещи о его сексуальных предпочтениях. О причинах смерти двух его предыдущих жен тоже говорили разное.
В тот период Ричард не интересовался жизнью сестер — сказать по правде, он вообще почти ничего о них не знал, но сама мысль о родственных отношениях с человеком, достойным лишь презрения, грязным извращением, перевернула что-то в его душе. В минуту мгновенного озарения он понял, что будущее Эммы, равно как и будущее всей семьи, в том числе и его собственное, зависит теперь только от него.
— Я сожалею, что не узнал об этом своевременно… — начал он, однако Эмма перебила его.
— Пожалуйста, Ричард, не нужно об этом, — быстро произнесла она. Они оба еще тогда, после смерти отца, условились не поднимать эту тему, хотя сейчас Ричарду подумалось, что, может быть, стоит рассказать остальным членам семьи о его отношении к не внушающему доверия нареченному и покончить с этой историей навсегда. — Это дело давно прошедших дней.
