Но она понимала, почему Джо ходит в таких носках. Он никогда
не обращал внимания на мелочи, если только они не имели отношения к самолетам
или к его бизнесу. И, к сожалению, в эту категорию частенько попадала сама Кейт
с ее пустяковыми желаниями иметь мужа и детей…
— Мне это вовсе не нравится, но я не собираюсь жениться
только для того, чтобы всегда иметь в запасе новые носки. На мои взгляд, это
слишком дорогая цена за сомнительное удовольствие прилично выглядеть.
Кейт грустно улыбнулась: она снова узнала прежнего Джо. Он
виновато улыбнулся, и Кейт кивнула. Джо всегда боялся потерять свободу, а
отдать кому-то часть своего сердца, своей души значило накрепко привязать себя
к этому человеку, уступать ему, считаться с его желаниями. Именно поэтому Джо
так испугался, когда она сказала, что хочет выйти за него замуж.
— Ты по-прежнему боишься чем-то пожертвовать? Но никто
не отнимет у тебя того, что ты не хочешь дать, — сказала Кейт спокойно.
— Не все это понимают. Они будут пытаться, а мне… это
не нужно, — ответил он. — К тому же когда борешься с кем-то —
борешься и в то же время жалеешь, — можно потерять себя, и результат будет
еще хуже.
— Ты слишком сильный человек, чтобы вот так легко взять
и потерять себя, — серьезно сказала Кейт. — Мне кажется, что ты сам
до конца не понимаешь, какой ты сильный, волевой, цельный… — Действительно,
таких, как он, Кейт еще не встречала. Блестящий ум, неукротимый дух, железная
воля — это было уникальное сочетание. — Именно поэтому с тобой бывает так
трудно, — добавила она, тихонько вздохнув.
— Очень жаль, — так же тихо ответил Джо. —
Самому-то мне всегда хотелось быть маленьким, как мышка, и таким же незаметным.
И иногда мне даже кажется — у меня это получается.
— Ни один человек не может оценивать себя объективно.
Поэтому я и говорю: тебе есть чем гордиться. — Кейт смотрела на него и
думала о том, как это странно — сидеть с ним перед телевизором и спокойно
разговаривать. Еще месяц назад она ни за что бы не поверила, что такое
возможно, однако Кейт привыкла доверять своим глазам. Своим глазам и своим
ощущениям, а они в один голос твердили, что им хорошо друг с другом, хотя они
больше не были любовниками.
— Во мне гораздо больше такого, чего следует
стыдиться, — возразил Джо.
При этом он смущенно опустил голову, и Кейт почувствовала
нечто вроде умиления. Он был словно мальчишка, который признается в самом
сокровенном. Эта застенчивая искренность всегда нравилась Кейт, но были у Джо и
такие свойства, которые она почти ненавидела.
— Например, я стыжусь того, как я с тобой
обошелся, — продолжал Джо, и Кейт удивленно приподняла брови. Она ожидала
чего угодно, но только не такого заявления. — Да и вообще, по отношению к
тебе я всегда вел себя дурно. Я слишком много работал и просто использовал тебя.
О тебе я совсем не думал — только о себе. А кроме того, иногда я просто боялся
тебя. Ты слишком сильно любила меня, и я чувствовал себя недостойным твоей
любви. А это, в свою очередь, рождало во мне чувство вины. Мне казалось, я
попал в ловушку. И единственное, чего мне хотелось, это убежать, спрятаться
где-то, где никто меня не найдет и не сможет мучить меня своими просьбами,
требованиями, слезами. Ты была совершенно права, когда ушла от меня. Правда,
это едва меня не убило, но я не могу тебя винить. Вот почему я ни разу не
позвонил тебе, хотя мне этого очень хотелось — бог свидетель, хотелось! Я не
смог дать тебе ничего из того, что тебе было нужнее всего. Прошло много
времени, прежде чем я успокоился и начал что-то соображать, но было уже поздно…
— Хорошо, что ты понял, — промолвила Кейт. —
Но у нас бы все равно ничего не вышло. Теперь я «это знаю.
— Почему? — Джо нахмурился, и Кейт постаралась
спрятать улыбку. Джо терпеть не мог неразрешимых проблем; каждое «невозможно»
он воспринимал как личный вызов.
Кейт поглядела на кроватку, в которой мирно посапывал Кларк
Александер.
— Ты сам только что сказал, что не мог дать мне чего-то
самого главного. Муж, ребенок, спокойная, упорядоченная жизнь… тебе все это не
нужно. Ты стремишься к власти, успеху, к своим самолетам, наконец, и ради них
ты готов пожертвовать всем остальным — тем, что кажется тебе не важным. В том
числе — другими людьми, близкими. А я устроена иначе.
— Если бы ты подождала, у тебя было бы все то же самое
и даже больше. Просто тогда было неподходящее время. Я только начинал создавать
фирму и мог думать только о работе, и ни о чем другом.
Кейт грустно улыбнулась.
— Ну а теперь? Что изменилось теперь? Что-то не похоже,
чтобы ты умирал от желания обзавестись женой и кучей ребятишек… Нет, Джо, мне
кажется, дело не в подходящем или неподходящем времени, а в тебе. А ты остался
таким же, как был, и тебе по-прежнему не нужны ни жена, ни дети.
Смотря какая жена, — сказал Джо. — Нет, не думай,
я никого не ищу. Я нашел подходящую женщину много лет назад, но был настолько
глуп, что потерял ее. Я говорю совершенно серьезно, Кейт. Я вел себя, как
настоящий идиот, и хочу, чтобы ты это знала.
— Я давно это знаю, — рассмеялась Кейт. —
Только я думала — ты не знаешь. — Она вдруг посерьезнела. — Нет,
правда, Джо, я рада, что ты наконец разобрался в ситуации и ни в чем меня не
винишь. Но вспоминать об этом теперь — бессмысленно. То, что произошло между
нами, не могло не произойти.
— Ерунда! — перебил ее Джо. — Большинство
вещей, которые кажутся нам неизбежными, неминуемыми, на самом деле происходят
из-за нашей же глупости, некомпетентности, страха, из-за обыкновенной
недальновидности, наконец. Но если человек признает свою ошибку, он обязан хотя
бы попытаться исправить… то зло, которое он причинил себе и другим. Нельзя
сидеть сложа руки и плакать над разбитым кувшином. Так поступают только слабаки
и глупцы!
Сам Джо не был ни тем, ни другим, и они оба это знали.
— К сожалению, существуют вещи, которые очень трудно
исправить, изменить, — сказала Кейт негромко. — Разбитый кувшин проще
выбросить, чем склеить снова. К тому же склеенный он не будет таким прочным.
Она прекрасно поняла, на что он намекает, однако ей это
вовсе не нравилось. У нее не было никакого желания ворошить остывший костер в
надежде найти среди золы слабую искорку или не до конца погасший уголек. Кроме
того, она слишком хорошо знала Джо. Он не мог так просто смириться с тем, что
теперь она принадлежит другому. Чего-то недоступного ему всегда хотелось
больше, чем того, что он мог просто взять.
— Послушай, Кейт, ты должна понять!.. Я создал мощную
корпорацию, заработал целую кучу денег, но без тебя все это ничего для меня не
значит!
— Давай не будем говорить об этом, Джо. Все равно
ничего не изменится.
— Нет, изменится, — твердо сказал он, в упор глядя
на нее. — Ведь я люблю тебя!
И прежде, чем Кейт успела что-то сказать, он обнял ее и
поцеловал. Это было восхитительно, и на мгновение Кейт унеслась с ним в другой
мир, в другую вселенную, где не было ни боли, ни разочарований — только они
двое. Наваждение длилось несколько секунд — или веков? — потом Кейт
решительно отстранилась.
