Церемония бракосочетания прошла превосходно. Кейт в своем
новом светло-голубом платье с невесомым кружевным шлейфом была похожа на
принцессу эльфов. Фата полностью скрывала ее лицо, но, когда у алтаря Энди
поднял легчайший газ, чтобы поцеловать Кейт, он заметил в ее глазах выражение
такой глубокой нежности и печали, что едва не заплакал.
— Все будет хорошо, Кейт… Я люблю тебя, — шепнул
он и увидел, как из уголков ее глаз выкатились две крошечные слезинки.
Все утро Кейт думала о Джо, и ей казалось, что она снова уходит
от него, на этот раз — навсегда. Мужество едва не изменило ей в самый последний
момент, и Кейт удержалась от опрометчивого поступка, только подумав об Энди.
Она не имела права снова причинить ему боль, сбежав из-под венца. К тому же,
если судить по упорному молчанию Джо, ему она была совершенно не нужна, а с
Энди — в этом Кейт ни секунды не сомневалась — ей будет хорошо. Он был
человеком порядочным и любил ее. И она тоже любила его — не так страстно, как
Джо, но все-таки любила и готова была ответить на нежность нежностью и
пониманием на понимание. «Пусть Джо остается со своими самолетами, —
решила она, уже шагая к алтарю. — Я поступила правильно, уйдя от него, и
буду очень стараться, чтобы наш брак с Энди был удачным и счастливым — хотя бы
для него одного».
Свадебный банкет состоялся в «Плазе». Когда гости наконец
разошлись, Кейт и Энди остались вдвоем в роскошном номере люкс, окна которого
выходили на Центральный парк. Они никогда прежде не занимались любовью, и Энди
даже не знал, девственница ли она. Спросить Кейт об этом ему не позволяло
воспитание, к тому же он с самого начала сказал себе, что не желает ничего
знать о подробностях ее отношений с Джо. Сама Кейт ничего ему не рассказывала,
так как ей казалось, что беседовать о таких вещах с мужчинами как-то не
принято.
Как бы там ни было, физическая близость их не разочаровала.
Правда, Кейт казалась несколько смущенной, но Энди объяснил это недостатком
опытности. Настоящая же причина состояла в том, что Кейт было странно оказаться
в постели не с Джо, а с другим мужчиной — в особенности с Энди, с которым они
столько времени были друзьями. Однако уже по прошествии нескольких часов Кейт
обнаружила, что быть с ним ей на удивление приятно. Энди был мягок, нежен,
изобретателен и даже игрив, к тому же он любил ее без памяти. И когда через
день они уезжали в аэропорт, чтобы отправиться в Европу, оба уже чувствовали
себя обычной влюбленной парой, а не старыми друзьями, которым вдруг пришло в
голову доставить друг другу удовольствие. Правда, в их любви не было ни огня,
ни страсти, ни боли, но зато с Энди Кейт чувствовала себя надежно укрытой от
всех житейских бурь и невзгод. На него она могла полностью положиться, ему она
могла доверять и не бояться, что он когда-нибудь ранит ее так же жестоко и
глубоко, как сделал это Джо.
Медовый месяц оправдал все ожидания Кейт. Он был именно
таким, каким и должен был быть — с романтическими ужинами вдвоем у «Максима»
или в крошечных бистро на Левобережье, с прогулками по Елисейским полям и вдоль
набережной Сены, с походами в Лувр и другие музеи. Погода стояла солнечная, но
не жаркая, и Кейт чувствовала себя совершенно счастливой. Энди оказался нежным
и умелым любовником, и к тому времени, когда они переехали из Парижа в Венецию,
у Кейт было ощущение, что они женаты уже несколько лет.
Венеция понравилась ей еще больше, чем Париж, который на
глазах становился заурядным туристическим городом. Они ели в крошечных
ресторанчиках острые итальянские блюда, катались в гондолах по пустынным и
темным каналам, замирали в благоговейном молчании перед фресками знаменитых
мастеров Возрождения и целовались под мостом Вздохов.
Из Венеции они вылетели прямо в Нью-Йорк. На следующий день
Энди уже нужно было идти на работу, и Кейт поднялась пораньше, чтобы
приготовить ему завтрак. Пока он мылся в душе, одевался и приводил себя в
порядок, Кейт открыла пакет кукурузных хлопьев и поставила на стол бутылку
виски и стакан.
— Дорогая, ты вспомнила!.. Это мое любимое
блюдо! — воскликнул Джо, обнимая ее на голливудский манер. Потом он
отправил в рот пригоршню хлопьев и запил виски.
— Отец решит, что с тобой я уже стал алкоголиком,
потому что только алкоголики пьют виски с утра, — сказал он и подмигнул, а
Кейт рассмеялась: ей всегда нравилось его чувство юмора.
Когда он ушел, Кейт решила прибраться в квартире. За месяц
до свадьбы она оставила место в музее — Энди не хотел, чтобы она работала, да и
предсвадебная суета отнимала слишком много времени. Теперь свободного времени у
нее вдруг оказалось слишком много, и когда в начале пятого Энди вернулся с
работы, она как раз раздумывала, не вымыть ли ей окна.
— Ни в коем случае! — решительно заявил
Энди. — На что тогда нужны Бюро добрых услуг? Но если хочешь, я знаю одно
дело, для которого наемных работников обычно не приглашают.
И он увлек ее в спальню, а потом они вместе поехали ужинать
в ресторан. То же самое повторилось и на следующий день, и на следующий. С утра
до вечера Кейт ломала голову, чем бы ей заняться; несколько раз она даже
заговаривала о том, чтобы вернуться на работу, но Энди об этом и слышать не
хотел.
— Походи по магазинам, по музеям, пообедай с
подругами, — советовал он, но все нью-йоркские знакомые Кейт либо
работали, либо жили в пригороде и сидели с детьми.
Через три недели после возвращения из Европы Кейт, смущенно
улыбаясь, сообщила Энди, что у нее есть для него новости. Сначала он вообразил,
что она купила ему новый костюм, рубашку или часы, поэтому когда Кейт сказала,
что она, кажется, беременна, он оказался застигнут врасплох. К этому времени
они были женаты всего полтора месяца, и Кейт подсчитала, что зачатие произошло
чуть ли не в первую ночь после свадьбы.
— Ты была у врача?! — встревоженно воскликнул
Энди.
— Нет еще, но я совершенно уверена. — Точно такая
же уверенность посетила ее пять лет назад, когда она носила ребенка Джо, но
рассказывать Энди о том случае Кейт не собиралась. — И пожалуйста, верни
мне кофе. Я отлично себя чувствую.
В этот день, когда они занимались любовью, Энди был особенно
нежен и осторожен. На следующее утро он снова заговорил о том, что она
непременно должна обратиться к врачу. «К самому лучшему специалисту», —
подчеркнул Энди, и Кейт не стала спорить. Когда же она сказала, что не хочет
пока ничего говорить родителям, Энди был бесконечно разочарован.
— Почему, Кейт? — спросил он.
Самому ему хотелось высунуться из окна и кричать о своем
счастье на весь мир. Он был так взволнован и так трогателен в своих заботах о
ней, что Кейт почему-то почувствовала себя виноватой. Она сама хотела ребенка —
это была одна из причин, по которой она ушла от Джо, — но Энди, похоже,
радовался больше ее. «Что ж, — сказала ей трезвая часть рассудка, —
ты получила, чего добивалась. Вот тебе настоящая семейная жизнь, к тому же
ребенок еще крепче соединит вас». И Кейт искренне надеялась, что этот еще не
родившийся младенец, заполнит ту пустоту в ее душе, которая продолжала
существовать после расставания с Джо.
