Как и следовало ожидать, уже на следующий день им объявили,
что в этом триместре занятий больше не будет и что Всем им следует отправляться
по домам по крайней мере до Конца рождественских каникул. Это было именно то, о
чем Думали все студентки, — каждой из них хотелось поскорее вернуться к
родным, к семье. Не тратя времени даром, Кейт сразу отправилась в общежитие,
чтобы собрать вещи. Здесь ее и застал звонок Джо.
Ему потребовалось несколько часов, чтобы дозвониться, —
все линии, соединяющие Калифорнию с Восточным побережьем, были заняты, да и по
телефону в общежитии все время кто-нибудь говорил. К этому времени Соединенные
Штаты уже объявили войну Японии, а Япония объявила войну Соединенным Штатам,
после чего ей, в свою очередь, объявила войну Великобритания.
— Ну что, Кейт, не очень хорошие новости? — Джо
старался говорить бодро, чтобы лишний раз не пугать Кейт, и она, поняв это,
была ему благодарна.
— Ужасные! — ответила Кейт, чувствуя, как на
сердце у нее полегчало, едва она услышала в трубке его голос. — Как там у
вас?
Из Калифорнии до Гонолулу было рукой подать, и Кейт хотелось
знать правду, не приукрашенную газетчиками и радиорепортерами.
— Все в тихой панике, как назвал это один
остряк, — ответил Джо. — Никто не хочет признаваться, что дела плохи,
но люди напуганы, и я их понимаю. Вряд ли даже самые умные наши генералы
способны предсказать, что предпримут япошки. Поговаривают, что всех японцев,
проживающих в западных штатах, следует интернировать, то есть, попросту говоря,
посадить за колючую проволоку. Страшно подумать, что может случиться, если это
решение все же будет принято! Ведь у многих из них в Калифорнии дома, работа,
бизнес… Вряд ли они так легко от них откажутся.
— А как насчет тебя? — с беспокойством спросила
Кейт.
Она хорошо помнила, что Джо уже несколько раз ездил в Англию
в качестве военного советника Королевских ВВС, поэтому ей было очень легко
представить, что будет дальше. После того как США ввяжутся в войну в Европе,
Джо, скорее всего, снова отправится туда. Если же нет, то он почти наверняка
примет участие в войне с Японией. Словом, в любом случае Джо окажется там, где
идет война и где летают на самолетах. Кейт прекрасно понимала, что именно такой
человек, как Джо Олбрайт, был нужен стране в эти дни.
— Завтра я вылетаю в Вашингтон за предписанием военного
министерства и дальше буду действовать в соответствии с приказом, —
ответил Джо. — Не знаю, сколько у меня будет времени, но я постараюсь
заскочить в Бостон, чтобы повидаться с тобой. Если же не получится… — Он не
договорил, понимая, что вряд ли у него будет больше двадцати четырех часов. А
может, и этого не будет…
— Я могла бы приехать в Вашингтон, чтобы попрощаться с
тобой, — храбро предложила Кейт.
Ей вдруг стало все равно, что подумают или скажут ее
родители. Она просто должна была увидеть Джо. Должна, потому что этот раз мог
оказаться последним.
— Ничего не предпринимай, пока я не позвоню, —
ответил Джо. — Если повезет, я на несколько дней задержусь в Нью-Йорке.
Все будет зависеть от того, что мне скажут в Вашингтоне. Мне кажется, что
прежде, чем отправить меня в Англию, меня еще помаринуют здесь.
— В Англию? — переспросила Кейт, борясь с
подступающей паникой.
— По мне, так лучше немцы, чем японцы, — беспечно
отозвался Джо, хотя еще сегодня утром, разговаривая с высоким чином из военного
министерства, он сказал, что поедет туда, куда его сочтут нужным направить.
— Как бы мне хотелось, чтобы тебе вовсе не нужно было
никуда ехать, — печально вздохнула Кейт.
Впрочем, в эти минуты Кейт думала не только о Джо, но и о
всех молодых людях, которых она знала, с кем вместе росла и ходила в школу, а
также об их женах, невестах, возлюбленных. Всех их ожидала одна и та же долгая
разлука, которая могла оказаться вечной. Особенно жаль Кейт было тех ее подруг,
которые успели выйти замуж и родить. Их счастье могло быть разрушено в любой
день и в любой час начавшейся войны, которая, как Кейт подозревала, будет
достаточно долгой. И от этого факта нельзя было отмахнуться, сделать вид, будто
все осталось как прежде. Не только жизнь отдельных людей, но и жизнь целой
страны изменилась, когда на Перл-Харбор упала первая бомба, а ведь это было
лишь начало — страшное начало, наложившее свой отпечаток буквально на все.
Порой Кейт казалось, будто в воздухе повисла какая-то плотная дымка; люди как
будто разучились смеяться и только Шептались по углам или плакали. Все боялись
повторения гавайского кошмара; ходили слухи, что германские подводные Лодки
могут атаковать даже Восточное побережье, и многие семьи уезжали в глубь страны
— туда, где было не так опасно.
— Не волнуйся, я думаю, у нас все получится, —
постарался успокоить ее Джо. — Кстати, скажи, где тебя искать — в колледже
или дома?
— Сегодня вечером я уезжаю домой. Нас распустили до
конца рождественских каникул, — ответила она, подумав, что в этом году
Рождественские праздники будут совсем не праздничными.
— Я вылетаю в Вашингтон через пару часов. Если,
конечно, погода позволит, — сказал Джо. — Не хочется бросать дела, но
ничего не попишешь.
Кейт его прекрасно понимала: не он один был в подобном
положении — вся страна бросала повседневные дела и заботы и перестраивалась на
военный лад.
— А какая у вас сейчас погода? — полюбопытствовала
Кейт. Ее любопытство, впрочем, было далеко не праздным, и Джо, почувствовав
это, испытал сильное желание как-то успокоить ее, но солгать у него язык не
повернулся.
— У нас гроза, — спокойно сообщил он. — Но
прогноз обещает «ясно» в самое ближайшее время. И по всему маршруту, насколько
мне известно, погода стоит хорошая.
Этого оказалось достаточно, чтобы Кейт успокоилась. Дело
было даже не в том, что говорил Джо, а в том — как. Всеобщая истерия как будто
вовсе его не коснулась, и в самом звуке его голоса было что-то умиротворяющее.
Тихий островок посреди бушующего океана — таким ей показался сейчас Джо.
Впрочем, о бушующих океанах ей думать все же не хотелось.
— Желаю тебе счастливого полета, Джо, — сказала
она. — Надеюсь, мы все-таки увидимся.
— Я тоже надеюсь. А сейчас — извини, мне пора идти.
Надо собрать вещи, чертежи, кое-какие документы. Я позвоню, когда что-то
прояснится.
— Я буду ждать, — просто ответила Кейт.
Притворяться дальше не имело смысла. Всем своим существом
она стремилась к нему. Ей было необходимо увидеться с Джо до того, как он
отправится в далекую страну, навстречу смертельной опасности. Приличия,
условности света — все было оставлено, позабыто. Теперь только одно имело для
нее значение…
Остаток дня пролетел в невеселых сборах и прощании с
подругами, которые одна за другой разъезжались по домам. Некоторые из девушек
жили довольно далеко от колледжа, и им предстояло долгое путешествие. Что
касалось девушки из Гонолулу, то родители категорически запретили ей
возвращаться на Гавайи, и она собиралась ехать в Калифорнию к своему жениху.
Лишь студенткам из Японии некуда было податься. Еще утром они побывали в
японском консульстве в Бостоне, но там им не сказали ничего определенного, и
теперь обе девушки были напуганы куда больше, чем их американские подруги.
Никто не знал, что с ними теперь будет. Ни связаться с родителями, ни вернуться
домой они не могли, а в городе на них уже начинали коситься.
