Смотрящие, по наущению Ушакова, предпочли платить за достоверную информацию, скрывая при этом источники. Впрочем, главное знать где копать и доверить это не просто грамотным специалистам, но еще и не продажным. Где и как подбирал свои кадры Ушаков, Петр так и не поинтересовался, но результат был на лицо.
Во всех без исключения губерниях были выявлены злоупотребления, казнокрадство и мздоимство. Разбирательство и слушания проводились весьма быстро. Сил особой роты было явно недостаточно, а потому были задействованы даже войска, в обязанности которых входила только силовая поддержка операции проводившейся на протяжении нескольких месяцев. Последнее было связано скорее с необъятными просторами империи, чем с волокитой.
В результате судебных решений и прямо‑таки жажды провинившихся откупиться, коль скоро такая возможность имелась, к весне казна пополнилась миллионом рублей. Разумеется, это не было пределом, разбирательства продолжались даже сейчас. И потом, реши Петр подойти строго с буквы собственного же указа и суммы в значительной степени выросли бы. Но как всегда каждая отдельная ситуация требует отдельного же подхода и разбирательства. Как ни странно, но имелись и смягчающие обстоятельства.
При всем скором разбирательстве, Петр все же настаивал на всестороннем разборе дел. Случалось и такое, что даже при мздоимстве, провинившиеся попросту не имели средств для оплаты предполагаемого штрафа, и помочь им было некому. Выдоить их до последнего, пустить по миру, отправить на каторгу? При педантичном подходе к делу можно и так. Но было одно немаловажное «но» .
У Петра попросту не хватало людей на должности довольно громоздкого госаппарата. Уменьшить количество служб и штаты? Можно. Вот только дальнейшие реформы предполагали только рост это самого аппарата, а людей не хватало даже сейчас. Поэтому императору раз за разом приходилось проявлять снисхождение. Но как показала дальнейшая практика, даже при подобном подходе, положительный эффект несомненно был.
Наличие невидимых и никому неизвестных смотрящих, имевшихся в каждой губернии, а по слухам так и по нескольку человек, подействовало на чиновников отрезвляюще. Несомненно, заразу искоренить не получилось, да и невозможно это. Но зато удалось в значительной мере снизить вал.
Конечно, можно было предположить, что смотрящие начали злоупотреблять своим положением, и один подобный факт был выявлен. Однако при том подходе к своим офицерам, что был у Ушакова, сомнительно, чтобы это приняло повальный характер. Не было никакой публичной казни, в широком понимании этого слова. Но была таковая в присутствии всех офицеров канцелярии, которых собирали в течении чуть не двух месяцев. Исключение составили только резиденты находящиеся заграницей. Колесование, весьма впечатляющее и удручающее зрелище.
А вот выявленный самозванец, назвавшийся смотрящим и вымогавший деньги в Новгородской губернии, был казнен всенародно. Мало того, в все концы была разослана весть о данном происшествии. Вместе с ней был разослан и указ, согласно которого, должностное лицо, указавшее на смотрящего занимающегося вымогательством, освобождалось от ответственности и могло ограничиться только восполнением причиненного ущерба. В случае укрывательства подобных фактов, смертная казнь, не смотря на чины и заслуги.
Вторым источником внезапных доходов и куда более значимым явился сенат. Как видно, его члены правильно истолковали происходящее в губерниях, и пока до них не добрался Ушаков, решили провести собственное расследование. Оно касалось расхищения средств реквизированных у светлейшего князя Меньшикова. Как‑никак девять с лишком миллионов рублей.
Кстати, напрасные опасения. Предполагая, что в злоупотреблениях принимали участие чуть не все члены правительства, Петр предпочел забыть об этих деньгах. Но сенат решил иначе. Правда среди расхитителей оказались только те кто оказался в опале в связи с известными событиями, но и это принесло в казну два миллиона. Дабы не нагнетать обстановку, с родовитым дворянством, сенатом было принято решение о наложении только двукратного штрафа.
Год назад, когда деньги уже практически в полном объеме поступили в казну. Петр даже растерялся, не зная, что делать со свалившимся богатством. Пока был гол как сокол, планов было просто громадье. А как средства появились, так и сомлел. Более трех миллионов сверх бюджета, шутка ли.
К тому же уже в этом году нагрузка на бюджет обещала в значительной степени уменьшиться. Случилось это благодаря настойчивости Миниха. Переоценить роль ныне генерал–фельдмаршала было сложно. Именно его стараниям, неуемной энергии и честной службе Санкт–Петербург сумел выстоять в трудное время, пока Петр находился в Москве, предав северную столицу забвению. Его же заботами был создан первый в России кадетский корпус. Как надеялся император, будущая колыбель офицерского корпуса России. Христофор Антонович в полной мере показал, на что он способен и его мнение заслуживало внимания.
Его предложение сводилось к тому, чтобы сократить количество регулярных войск, переведя треть из них в разряд ланд–милиции, при полном вооружении. Эдакие полки мирного времени, которые бы казне практически ничего не стоили.
Практически, потому что раз в год они привлекались на учения, во время которых полностью становились на казенный кошт с полагающимся жалованием. Но это уже были совсем не те траты, что прежде.
В организованных поселениях каждому солдату выделили по шесть десятин пахотной земли.
[15]
Кроме этого им предоставлялся дом, сельхоз–инвентарь, корова и лошадь. А еще, выделение из казны потребного продовольствия до получения нового урожая. Организация школ, за все тот же казенный счет. Дальнейшее содержание ложилось уже на поселенцев.
Накладно, не без того. Подобное реформирование съело немалую сумму, превысившую годовое содержание переведенных в новое состояние войск. Но зато, это позволяло в значительной степени снизить давление на бюджет уже в этом году. А главное, избавляло от недовольства переведенных в новое качество. Нельзя вот так просто бросить на произвол судьбы столько народу, к тому же не только умеющего обращаться с оружием, но и в немалом своем числе обладающего боевым опытом.
Тут правда не все было столь гладко. Столько мужиков, и хорошо как десятая часть женатых. Дом без хозяйки, это не дом. Под это дело пришлось издавать отдельный указ. Согласно решения сената, солдат мог по согласию взять любую жену и если она оказывалась крепостной, помещикам в том мешать возбранялось. Разумеется имелись различные нюансы, но все проблемы были вполне решаемы. Так например если у солдата оставались жена и дети в родной деревне, то он мог их забрать к себе на новое место жительства. Все возникающие при этом вопросы решала казна.
Немалая экономия вышла и с принятием указа относительно служилого дворянства. Теперь дворяне обязаны были служить лишь пять лет, после чего могли возвращаться в свои вотчины, числясь в резерве, обязанные содержать в порядке свою амуницию и в готовности прибыть к своим полкам по первому требованию. Разумеется, если дворянин желал продолжать службу, то он оставался. Впрочем, желающих отправиться по домам набралось изрядное количество. В частности те у кого оставались без поддержки родители.
