— Акинфий Никитич, мне ведомо, что ты и твой покойный батюшка по праву были в чести у моего деда. То право ты не растерял, трудами своими на благо отечества, а потому дозволяю обращаться к себе по простому.
— Благодарю, государь.
О как! И этот легко перешел на «ты», словно это само собой разумеющееся. Нда–а, все же это отличительная черта всех приближенных деда. С другой стороны, все они имеют немалые заслуги перед отечеством. Взять тех же Долгоруковых. Будь они бездарями, так дед не поднял бы их. Мало ли князей, что по вотчинам сидят, в забвении. Иное дело, то что они учудили после.
— Как дела в твоих заводах, Акинфий Никитич?
— Слава богу, Петр Алексеевич. Куем потихоньку славу российскую. Ранее в Европе был ведом старый соболь, теперь же понесем герб императорский, всем на обозрение и зависть. Дозволь, государь, преподнести тебе дар, от оружейников уральских, дабы удостоверился ты в том, что похвалы в наш адрес не пустые слова.
Говоря это, Демидов поднял перед собой футляр красного дерева, покрытый лаком и поднял крышку. Сдержать своего любопытства молодой император не мог, а потому с интересом заглянул во внутрь.
Ох! Красота‑то какая. Золота и серебра совсем немного, но орнамент просто великолепен. Вот только не блеск благородного металла ударил молодому человеку по глазам. При всем великолепии отделки, в первую очередь в глаза бросались хищные формы. Вот так, едва взглянешь, как стразу понимаешь, не для бравады и любования изготовлены, а для боя.
В футляре, отделанном изнутри черным бархатом, лежали два необычных двуствольных пистоля, с вертикально расположенными стволами, и сравнительно небольших размеров. Вот только непонятно, как из них стрелять? При первом рассмотрении не видно ни курка, ни кресала, ни затравочной полки, как и самого кремня.
Петр взял в руки один из пистолей. Ничего так, лежит очень удобно. Одно из двух, либо под женскую руку делался, либо как раз под императора подростка. Довольно легок и в то же время, вскинув оружие, Петр почувствовал, что прицел держится уверено, рука не дрожит. Отлично сбалансирован. А вот и целик с мушкой в наличии, что в значительной степени упрощает прицеливание.
Более детально осмотрев оружие, Петр понял, что пистоль оснащен колесцовым замком. Причем взвод пружины производится не через торчащий наружу конец оси колеса, а через квадратное отверстие, куда вставлялся ключ. Кремень прятался внутри механизма, прижимаемый пружиной к колесу, полка так же спрятана. Под откидной крышкой. Воспламенение заряда происходит не с боку, а с казенной части. Подобным же образом устроено и со вторым стволом, разве только смещено ниже, а подсыпка пороха на полку производится через боковую дверцу.
Ничто не торчит и не выпирает. Такое оружие удобно носить даже под одеждой, а потом без помех извлечь, ни за что не цепляясь. Стволы то же удивили. С одной стороны очень маленький калибр, даже чуть меньше чем на его пистолях. С другой, видны вырезанные внутри нарезы. Получается, что несмотря на свои малые размеры, оружие не уступит другим образцам ни по дальности, ни по точности. А может даже и превзойдет их.
Правда имеются у него и недостатки. Весьма серьезные надо сказать, недостатки. Очень медленное заряжание, а как следствие низкая скорострельность, раза в три, а то и в четыре, в сравнении с образцами принятыми ныне. Сложный и капризный механизм, требующий определенных навыков, и бережного обращения.
Расстроился ли Петр, осознав это? А вот ничуть! Ему это оружие не для баталий, а скорее для души. Ну может еще когда пригодится, припомнив того медведя, поправил сам себя юноша. Но с другой стороны, если потребность возникнет, то для недруга, скрытно носимое оружие, будет самой настоящей неожиданностью.
Ушаков докладывал, что если в России против императора пока никто не умышлял, того же сказать об иных державах никак нельзя. Помнится, на деда было совершено около трех десятков покушений. Конечно глупо, сравнивать себя с ним, но с другой стороны, всем мил не будешь, а потому могут решить разрубить узелок вот таким нехитрым образом.
Дальнейший осмотр содержимого футляра выявил наличие шомпола, ключа для взведения замка, отвертки, пулелейки, пороховницы, трех коробочек с запасными кремнями, пружинами и с парой десятков уже отлитых пуль. Словом, там находилось все потребное для содержания оружия в исправном состоянии.
Не удержавшись, Петр тут же направился на стрельбище, потянув за собой и гостя. При этом он выказал такой задор и энтузиазм, что Демидов мысленно даже улыбнулся. Весь в деда. Тот тоже, как только какая новая стреляющая игрушка попадала в руки, тут же стремился опробовать ее на практике.
Не будь шомпол столь удобным, с деревянной рукоятью, то заряжание пистолей превратилось бы в настоящее мучение. Впрочем, Михаилу и без того пришлось потрудиться, прогоняя пулю по нарезам. Петру отчего‑то подумалось, что ему с этим нипочем не справиться. Будь пуля круглая еще туда–сюда. Но эти были необычной цилиндрической формы, раза в три превышающими калибр. Так что, даже будучи меньше калибром его пистолей, вес у пуль был все же больше. Большая же площадь соприкосновения свинца с нарезами, соответственно увеличивало и силу трения.
Однако, как и ожидалось, насколько неудобными пистоли были в обслуживании и заряжании, настолько же оказались отличными в стрельбе. Нет никакой встряски при спуске колеса, что неизменно наблюдалось при ударе курка по кресалу. Соответственно нет никакой необходимости подправлять линию прицеливания. Спуск мягкий и плавный. Точность… Просто сказка. На сорока шагах пуля ложилась точно в цель. К слову сказать, Петр уже поднаторел в стрельбе, а потому мог оценить качество по достоинству. Ну и наконец, четыре выстрела, против двух, пусть и с сомнительным результатом перезарядки, чего‑то да стоят.
— Отличная работа, Акинфий Никитич, — наблюдая за тем, как под присмотром заводчика, Михаил снаряжает, уже разряженные пистоли, возбужденно произнес Петр.
— Рад, государь, что смог угодить.
Ишь какой уверенный. Ну а чего, собственно. Имеет право. Угодил. Петр даже на мгновение почувствовал себя неловко. Ведь не для светской беседы позвал к себе одного из богатейших людей империи. Угодил Демидов со своим подарком, ничего не скажешь. Более того, может с гордостью говорить, что государь пользует его пистоли. Потому что это чистая правда. Теперь юноша с ними и не подумает расставаться. Оно бы и раньше, да все как‑то неловко. Уж больно выпирает оружие под одеждой или вообще носи открыто. А оно как‑то не то… Не правильно. А вот эти образцы…
Однако, пора начинать. Восторженный юноша по достоинству оценил подарок. Хм. И еще оценит, вот только пусть Михаил зарядит. Но императору, восседающему на российском престоле, пора уж и делами государственными озаботиться. А вот это, Акинфию Никитичу может ой как не понравиться. Да что, может. Не понравится. Ну да, на то он и подданный своего государя. А верноподданному так вести себя не пристало, и уж тем более посягать… Ладно. Не нужно себя накручивать сверх всякой меры. Этот муж многие годы проявлял себя на ниве служения Родине, и еще проявит. А потому, вдохнуть и выдохнуть. Во–от так. Молодец. Возьми с полки пирожок.
