Как всегда, из ресторана они ушли последними, успев прилично
выпить. Поодиночке никто из них много не пил, но в компании их словно
разбирало.
В тот день Грей поехал ночевать к себе, Адам вернулся домой
и застал Мэгги спящей глубоким сном, а Чарли всю дорогу улыбался, предвкушая
чудесные дни на Карибах. Он должен был ехать за четыре дня до Рождества.
Идеальный способ сделать вид, что Рождества вообще не существует.
Глава 21
Про поездку в Вегас Адам объявил Мэгги на следующее утро, и
она пришла в восторг. У нее так или иначе был свободный уик-энд, правда, надо
было писать очередной реферат, но она сказала, что возьмет все материалы с
собой и станет трудиться там, пока Адам будет занят делами. Она обвила руками
его шею и никак не могла поверить своему счастью. Лететь они должны были на его
самолете.
Потом она вдруг повернулась к нему в панике.
– А что же я надену? – Теперь, живя у него, она
лишилась доступа к гардеробу подруг, впрочем, там бы все равно ничего
подходящего не нашлось. Но оказалось, Адам уже обо всем подумал и с улыбкой
подал ей кредитку.
– Отправляйся по магазинам, – великодушно заявил
он.
Мэгги посмотрела на него, подумала и протянула карточку
назад.
– Я не могу это принять, – твердо сказала
она. – Я, конечно, небогата, но не продаюсь. – Она знала, что у него
бывали женщины, которые только того и желали, но она – ни за что! Настанет
день, и она сама начнет зарабатывать. А пока надо обходиться тем, что есть – то
есть зарплатой и чаевыми официантки. – Спасибо, дорогой. Я что-нибудь
придумаю.
Адам знал, что она обязательно придумает, но ему хотелось
облегчить ей задачу. Он часто порывался ей помочь, но она никогда не позволяла.
Да, эта девушка была из другого теста, чем все его прежние подруги.
В Вегас вылетали вечером в пятницу. Мэгги не находила себе
места от возбуждения. Она не переставала благодарить Адама. Ему нравилось
делать ей такие подарки. Он уже предвкушал, как станет показывать ей Лас-Вегас,
устроит ей настоящий праздник. Адама трогала ее искренняя реакция – радость и
предвкушение чуда. А после поездки в Вегас он сообщил, что хочет, чтобы она
встретила Хануку вместе с ним и его детьми. Матери сказал, чтобы на сей раз их
не ждали. Времена окончательно изменились.
Когда Чарли заехал за Кэрол, чтобы везти ее на бал, она была
уже полностью готова. Она шагнула ему навстречу, и у Чарли захватило дух. На
ней было розовое атласное платье, серебристые босоножки на высоком каблуке, а
волосы были собраны в элегантный французский пучок-«ракушку». Она одолжила у
матери жакет из белой норки, а платье купила у Бергдорфа – Кэрол и не помнила,
когда там в последний раз была. В уши она вдела бриллиантовые сережки, на руке
был браслет, тоже с бриллиантами, доставшийся ей от бабушки; длинные белые
перчатки и серебряная сумочка завершали туалет.
Чарли не мог отвести глаз от Кэрол. Он был во фраке и белом
галстуке. Вместе они составляли великолепную пару. Кэрол была неуловимо похожа
на Грейс Келли, правда, иногда она напоминала Уму Турман и еще Мишель Пфайфер.
А Чарли походил на Гэри Купера и чуточку – на Кэрри Гранта.
Когда они вошли в бальный зал «Уолдорф-Астории», все взоры
обратились к ним. Кэрол была царственно прекрасна. Ничего общего с той женщиной
в джинсах и кроссовках, с какой Чарли познакомился в детском центре Гарлема.
Или с зеленоликой ведьмой с Хэллоуина. Но больше всего радовало то, что ему
одинаково милы были все три ее образа. Сейчас он с восторгом и гордостью
представил ее светскому обществу, где она, без преувеличения, затмила всех.
Они прошли мимо всех гостей и познакомились со всеми
дебютантками. Кэрол вспоминала, как это было у нее. Сказала, что тряслась от
страха, но в конечном итоге повеселилась на славу.
– Уверен, ты была неотразима, – любовно произнес
Чарли. – А сейчас ты просто чудо! Ты сегодня такая красивая! –
искренне восторгался он, ведя ее в медленном вальсе. Он превосходно танцевал,
она тоже. В такие минуты и проявлялась их давняя выучка, обязательное посещение
уроков танцев – словом, все то, чего так сторонилась и хотела поскорее забыть
Кэрол. Но сегодня она словно ненадолго вернулась в свою прежнюю жизнь. Чарли
понимал, что Кэрол никогда не станет постоянной участницей светских раутов, да
он и сам от них порядком устал. Однако возможность хоть изредка блеснуть и
развеяться нисколько не претила Чарли.
Вскоре после ужина они столкнулись с ее родителями. Кэрол
издалека увидела их, и вместе с Чарли они подошли к их столу. Ван-Хорны сидели
среди сильных мира сего. Едва завидев дочь со спутником, отец встал. Это был
высокий, видный мужчина, Кэрол была на него немного похожа. Он протянул Чарли
руку, но лицо его сохраняло бесстрастное выражение. Несколько лет назад
Ван-Хорна и Чарли уже знакомили, но Чарли сомневался, что старик это помнит.
– Знавал я вашего отца, – проговорил Артур
Ван-Хорн. – Вместе в Андовере учились. – Он назвал одну из
престижнейших частных школ. – Я был весьма огорчен, когда с ним случилось
несчастье. Ужасная утрата!
Чарли напрягся – он не любил это вспоминать, и Кэрол
попробовала перевести разговор на другую тему. У отца был дар омрачать всем
веселье, такой уж характер. Она представила Чарли матери, та, не нарушая своего
каменного безмолвия, пожала ему руку, кивнула и отвернулась. Представление
состоялось. Кэрол с Чарли поспешили за свой стол, а потом еще несколько раз
танцевали.
– Что ж, знакомство сердечным не назовешь, –
проговорил Чарли, и Кэрол, преодолевая огорчение, улыбнулась. Это было так
типично для ее родителей и никак не связано с Чарли.
– Считай, это еще был теплый прием. Мне кажется, мать
меня ни разу в жизнь не поцеловала и не приласкала. Войдет в детскую с таким
видом, словно смотрит на зверей в зоопарке и опасается, как бы кто не бросился.
И тут же назад. Больше пяти минут кряду я ее никогда не видела. Вот если у меня
будут дети, я буду валяться с ними на полу, кататься на велосипедах, лепить
куличики, обниматься и целовать, пока не запросят пощады.
– У меня мама была такая. – Маленький Чарли без
конца слышал заверения в любви – и от мамы, и от сестры. Отец до самой смерти
был для него наставником и другом, примером для подражания. Ему было что
терять. По сути дела, рухнула вся его жизнь. Отец запомнился ему как
счастливый, добродушный человек, внешне похожий на Кларка Гейбла. И еще он
обожал яхты. Свою первую яхту Чарли купил в память об отце. И всегда выбирал
яхты, следуя отцовским пристрастиям. Странно, но этот шлейф воспоминаний
тянется за ним всю жизнь. Об этом он сказал Кэрол.
– Мне кажется, мы так до конца дней и будем стараться
угодить своим родителям, – заметила она.
Вечер был чудесный, дебютантки очаровательны, и время
пролетело незаметно. Сначала девушки, держа в руках по букетику цветов, как и
положено, танцевали с отцами. Все они были в прелестных белых платьях, что
придавало мероприятию некоторое сходство со свадебной церемонией. Когда-то
такой бал и служил прологом к свадьбе: девушек выводили в свет, чтобы их
увидели потенциальные женихи. Теперь все изменилось, богатые наследницы просто
развлекались, а в конце вечера переодевались в мини-юбки и отправлялись с
приятелями на дискотеку.
