Сильвия поняла.
– Как это – не набирается? – возмутилась она таким
тоном, каким обычно говорила со своими молодыми художниками – не то агент, не
то мамаша юного дарования. Многих ее подопечных приходилось так подстегивать.
Мало кто из них отдавал себе отчет в своих возможностях. Самым лучшим обычно и
приходилось объяснять, что к чему. – Сам взгляни! – Сильвия стала
осторожно перебирать холсты у стен.
Все картины были хороши, как и те, что еще были в работе.
Законченные полотна словно светились изнутри – одни мягким светом, как от
свечи, другие будто полыхали огнем. Такого света она не помнила ни у одного из
современных живописцев. Пожалуй, такого эффекта достигали только старые
мастера. И в то же время его картины были вполне современны. Техника у Грея
была великолепная, немногие теперешние художники так работали. Сильвия знала,
что Грей учился в Париже и в Италии, как и ее дочь, так что школа у него была
весьма основательная.
– Грей, мы должны найти тебе галерею, что бы ты там ни
говорил.
Сильвия сейчас вела себя так, как и он когда-то с одной из
своих многочисленных подружек – пытался найти ей галерею, агента, заказы, а
результат был нулевой. Ему-то самому никто не помогал, разве что Чарли. Но Грей
никогда и не хотел ни от кого зависеть, даже от друзей и от дорогих ему людей.
– Сильвия, мне не нужна галерея. Честно. Просто не
нужна, и все.
– А если все получится? Неужели не согласишься просто
встретиться и поговорить?
Она упрямилась, но такая она нравилась ему еще больше. Ей не
было от этого никакой выгоды, она искренне хотела помочь ему. Он улыбнулся и
кивнул. Сильвия уже знала, кому надо будет позвонить. Было по крайней мере три
галереи, которые могли бы заинтересоваться работами Грея. А если как следует
поискать, можно выйти и на другие, солидные, преуспевающие галереи,
выставляющие серьезные работы. Не такие, как у нее, и не те, что в большом
количестве появились в Сохо. Ему нужна совершенно другая аудитория. И,
возможно, не только в Нью-Йорке, но и в Лондоне. У серьезных агентов наверняка
будут связи в разных городах.
– Не бери в голову, Сильвия, – проговорил
Грей. – У тебя своих забот по горло. Я не хочу доставлять тебе хлопот. Я
только хочу быть с тобой. Больше мне ничего от тебя не нужно.
– Одно другому не мешает, – с улыбкой отозвалась
Сильвия. Она хорошо знала, что художники, как правило, никудышные бизнесмены и
не способны сами вести свои дела. Для этого и существуют дилеры. И Грею нужен
такой. Сильвия твердо решила не оставлять его без помощи. Она знает почти всех
своих коллег в Нью-Йорке. У нее такая прочная и незапятнанная репутация, что
перед ней легко открываются любые двери. А после того, как она откроет для него
нужную дверь, все будет зависеть только от него. Она только выведет его на
нужных людей, это вполне благодарная цель, даже если в конечном итоге они
останутся всего лишь друзьями, имевшими мимолетный роман.
Сильвия посмотрела на часы. Был уже почти полдень, дела
ждали ее. Она поцеловала на прощание Грея, тот обещал вечером ей позвонить, и
она поспешила вниз. Грей прокричал ей вслед:
– Спасибо!
Сильвия улыбнулась в ответ, помахала рукой и исчезла. В
офисе галереи царил обычный ажиотаж. Двое художников возбужденно обсуждали
ближайшую выставку. Клиент негодовал по поводу задержки с доставкой купленной
картины. Кто-то звонил и наводил справки относительно размера взимаемых
галереей комиссионных. Человек, который должен был монтировать ближайшую
выставку, попал в аварию на мотоцикле, сломал руку и надолго выбыл из строя. На
вторую половину дня у Сильвии была назначена встреча с художником, готовящим
каталог очередной выставки. Подошел срок сдавать рекламный модуль для журнала
«Артфорум», а фотограф до сих пор не привез нужные снимки. До четырех часов
Сильвия не присела. Но как только справилась со срочными делами, сразу
позвонила насчет Грея. Арт-дилеры, к которым она обратилась, доверяли ее
репутации, вкусу и мнению. Двое из тех, с кем она говорила, попросили прислать
слайды. Третий сегодня должен был прилететь из Парижа, и она оставила ему
сообщение на автоответчике с просьбой перезвонить. После этого она сразу
набрала номер Грея. Она была сама деловитость. Грей был поражен, но, по
счастью, слайды у него были. В противном случае Сильвия была готова прислать к
нему своего фотографа.
– У меня их горы. Это единственное, что нужно?
– Пока да. – Сильвия сказала, что через полчаса
подошлет к нему курьера, чтобы забрать слайды.
– Вот это да! У тебя, я смотрю, дело серьезно
поставлено!
– Когда речь идет о моих друзьях – да. Я делаю это,
потому что хочу, чтобы тебя наконец нашла удача.
– Она меня уже нашла. В Портофино. А остальное – мелочи
жизни.
– Ну вот и предоставь эти мелочи мне, – ответила
она, и Грей заулыбался.
– Если ты настаиваешь… – Он купался в знаках ее
внимания, это было совершенно новое для него ощущение. Грей боялся одного:
чтобы Сильвия не подумала, что он ее использует. Но он с упоением наблюдал ее в
работе. Да и в жизни тоже. Сильвия явно не из тех женщин, кто пасует перед
трудностями, она не мирится с поражениями и неудачами. Для нее это стимул,
чтобы засучить рукава и с новой силой приняться за дело.
Ровно в половине пятого на пороге его студии появился посыльный
и забрал слайды, а в начале шестого Сильвия уже переправила их вместе с
сопроводительными записками арт-дилерам, с которыми говорила о Грее. В шесть
часов Сильвия покинула галерею, а когда вернулась домой, раздался звонок.
Звонил Грей, приглашал вместе поужинать, хотел сводить ее в итальянский
ресторанчик по соседству.
Заведение оказалось симпатичным, с уютной обстановкой и
чудесной кухней, да и цены – сравнительно невысокие – приятно удивили. Она не
хотела, чтобы Грей на нее тратился, но и унижать его и платить самой тоже было
бы не слишком красиво. Сильвия уже предвидела, что скоро им предстоит часто
ужинать вместе и не только в ресторанах. После ужина Грей отвез ее домой и
остался ночевать. Похоже, что у них начал устанавливаться новый жизненный распорядок.
Наутро они вместе готовили на кухне завтрак, а еще через
день Грей, который так и не добрался до дома, приготовил завтрак сам и принес
ей в постель, сказав, что теперь ее очередь нежиться в подушках. Ее никогда
никто так не баловал, но с Греем все было не так, как раньше. Он был словно
большой ребенок и так искренне радовался, когда Сильвия выражала свою
признательность. Сильвия боялась думать о будущем, загадывать наперед и строить
планы. Им просто было хорошо вместе, здесь и сейчас. И в интимном плане они так
много давали друг другу, они оба были достаточно зрелы и искушены в сексе и
достаточно опытны, чтобы думать об удовольствии партнера. В их отношениях не
было и намека на эгоизм. После стольких ошибок на жизненном пути и Грей, и
Сильвия подошли к тому этапу, когда понимаешь, что самую большую радость
получаешь, доставляя удовольствие другому, будь то в постели или в делах, в
главном или в мелочах. Они были как доброе вино, которое с годами делается
только лучше – еще не старое, оно уже достаточно зрелое, чтобы играть
живительными оттенками полноценного вкуса. Возможно, существа юные, например,
дети Сильвии, не поняли бы их, но они были в том самом идеальном возрасте,
когда ценишь каждое мгновение жизни, полное любви и самоотдачи. И не беда, что такое
счастье посетило их только сейчас. Главное, что оно есть – счастье Сильвии и
Грея.
