– Увы, друг мой, ты прав, – признал Грей. – Я
питаю роковую слабость к женщинам, нуждающимся в помощи. Когда от нее ушел муж,
она забрала детей и без цента в кармане переехала в Нью-Йорк. Через два года
она уже владела галереей, которая теперь является одной из самых преуспевающих
в Нью-Йорке. Такие женщины в спасателях не нуждаются. – Грей хорошо себя
знал, да и его друзья тоже. Впрочем, Чарли еще не терял надежды на его счет. Он
и на свой счет не терял надежды.
– Это внесло бы хоть какое-то разнообразие, –
пробормотал Адам.
– Я, пожалуй, стану с ней дружить, – задумчиво
сказал Грей. – Это дело вернее будет.
Наутро новые знакомые поднялись на борт, когда трое друзей
заканчивали завтракать. Чарли показал им яхту, и вскоре они вышли в море. Все
были в восторге – яхта и впрямь была замечательная.
– Чарли говорит, вы каждый год путешествуете по целому
месяцу. Как это здорово! – заметила Сильвия, с улыбкой глядя на Грея.
Они оба пили безалкогольный коктейль. Грей решил, что
общаться с Сильвией лучше на трезвую голову. Проблем с алкоголем ни у кого не
было, но все честно признались, что на яхте обычно пьют больше обычного, как
вырвавшиеся из дому подростки. Рядом с Сильвией хотелось быть достойным
собеседником – настолько она сама была умна и интересна. Грей и Сильвия не
искали темы для разговора – им нравилось перескакивать с предмета на предмет,
но особенно долго они говорили об итальянских фресках эпохи Возрождения.
Когда яхта встала на якорь, все надели купальные
принадлежности и кинулись в воду. Резвились, как дети. Двое молодых мужчин
встали на водные лыжи, а Адам оседлал гидроцикл, усадив с собой племянницу
Сильвии.
Купание и водные забавы продолжались почти до двух часов, а
к тому времени на яхте стюарды накрыли роскошный стол. Все уселись за обильную
трапезу с итальянским вином, застолье и увлеченная беседа закончились не скоро.
Адаму пришлось проявить свое умение вести серьезный разговор в беседе с
племянницей Сильвии – выяснилось, что девушка изучает политологию в Париже и
собирается продолжать свое образование после окончания Сорбонны. Она, как и
Сильвия, была не из тех, кто порхает по верхам. Ее отец был министром культуры,
а мать хирургом в известной клинике. Оба брата тоже пошли в медицину. А сама
девушка говорила на пяти языках и подумывала еще и о втором, юридическом образовании.
Она всерьез намеревалась делать карьеру в политике. Такой девушке силиконовая
грудь от него явно не требуется. Адам был даже слегка обескуражен – такой
образованной собеседницы у него давно не было. Он не привык видеть в столь юной
женщине подобную глубину суждений и широту знаний. Чарли, проходя мимо них,
улыбнулся, услышав разговор: девушка рассуждала о валютной бирже, а Адам, судя
по его виду, был явно не в своей тарелке. Он просто оробел, как позже сам
признался. Да, этой девице неотразимый Адам был неинтересен. По крайней мере,
сам он пришел к такому выводу.
Сильвия и Грей по-прежнему были погружены в свой
профессиональный разговор, к взаимному удовольствию обоих. Они переходили от
одной темы к другой, обсуждали работы знакомых художников и даже откровенно
сплетничали о них. Чарли наблюдал за ними с отеческим умилением. Он, как
гостеприимный хозяин, следил, чтобы все чувствовали себя на борту как дома и ни
в чем не нуждались.
День выдался такой чудесный, что было решено остаться на
яхте и на ужин, благо хозяин сам этого пожелал. Время близилось к полуночи,
когда они наконец подошли к порту, сделав по пути остановку, чтобы поплавать в
лунном свете. Сильвия отлично плавала, похоже, она все, за что бралась, делала
отлично. Грей был искренне изумлен – прежде он не встречал такой женщины. Они
рядом плыли назад к яхте, и Грей впервые пожалел, что не следит за своей
физической формой. Он вообще никогда об этом не задумывался. Сильвия же была в
прекрасной форме и плыла легко и красиво. Ее фигура была достойна восхищения,
но она словно и не обращала на это внимания. А вот ее племянница, кажется,
получала удовольствие, флиртуя с Адамом. Сильвия лишь улыбалась, наблюдая за
этой парой. Не в ее привычке было вмешиваться в дела близких, тем более что ее
племянница уже взрослая женщина и вольна вести себя так, как считает нужным.
Прощаясь, Сильвия спросила у Грея, не составит ли он ей
назавтра компанию при посещении собора Сан-Джорджо. Она и прежде бывала там, но
всякий раз по приезде отправлялась туда снова.
Грей с готовностью согласился и пообещал быть в порту в
десять часов. В этом приглашении не было ничего двусмысленного – просто Сильвия
сказала, что через день они отбывают, и Грей обрадовался возможности лишний раз
пообщаться.
– Какие симпатичные люди, – заметил Чарли, когда
гости разъехались, и Адам и Грей с ним согласились. День прошел изумительно,
новые знакомые оказались думающими и приятными людьми. – Странно только,
что племянница Сильвии не осталась ночевать. Ты что же, не сумел ее очаровать? –
поддразнил он Адама. Тот недовольно пожал плечами.
– По-моему, я для нее недостаточно образован.
Поговоришь с этой девчонкой – мой Гарвард меркнет. Мы обсудили вопросы
законодательства, особенности толкования американской системы юстиции,
конституционное право Штатов в сравнении с французской правовой системой – и в
результате я себя чувствую полным идиотом. Она любого мужика заткнет за пояс.
Ей надо бы водить дружбу с моими гарвардскими профессорами, а не с такими, как
я, юристами.
Эта девушка напомнила Адаму Рэчел в юности, которая блистала
в учебе настолько, что окончила Гарвард с отличием, и это сходство моментально
остудило его пыл. Он оставил попытки приударить за этой умницей. Она весь день
поражала его своим интеллектом, ему это нравилось, будоражило кровь, но в
конечном итоге Адам устал и почувствовал себя стариком. Его мозги уже с такой
нагрузкой не справлялись. Лучше уж оплачивать приятельницам силиконовые
имплантаты и новые носы, чем пытаться состязаться с ними в интеллекте. У Адама
появилось чувство неполноценности, отчего уверенности в нем заметно
поубавилось, а вместе с этим и любовного влечения.
Трое друзей выпили на палубе по бокалу вина, после чего
перешли к сигарам, а затем и вовсе разбрелись по каютам. Никаких планов на
следующий день у них не было, и Адам с Чарли объявили, что намерены долго
спать. Зато Грей с удовольствием думал о завтрашней экскурсии. Спускаясь в
каюту, он упомянул об этом Чарли, и тот порадовался за друга. Он очень одобрил
новое знакомство Грея. Ему давно следовало заручиться поддержкой такого
авторитетного в своих кругах специалиста, как Сильвия. Грей – талантливый
художник, но он совершенно не умеет устраивать свои дела, а в этом Сильвия, с
ее обширными связями в Нью-Йорке и Европе, могла бы ему помочь. Роман у них
вряд ли получится, но, возможно, она сможет стать для Грея другом. Чарли
удивило, что такая обаятельная женщина путешествует без спутника, а в
многочисленной компании. Мужчины, особенно европейцы, отдают должное женщинам
умным, красивым и стильным, а Сильвия обладала всеми этими достоинствами. В
жизни Чарли так сложилось, что все его приятельницы были вдвое моложе его. В
Штатах двадцатилетние и тридцатилетние женщины были в большом спросе, ведь они
молоды. Другое дело – ровесницы Сильвии, солидные американские мужчины сторонятся
таких дам, особенно образованных и успешных. Девушки, с которыми встречался
Адам, считались более привлекательными, нежели женщины с интеллектом. Чарли
знал многих женщин в Нью-Йорке – умных и успешных, которые остались одни.
Мысленно он попытался представить себе мужчину, который бы составил счастье
Сильвии. Увы, конкретный образ никак не складывался. Впрочем, сама Сильвия дала
им понять, что независимый образ жизни ее вполне устраивает. Ее нисколько не
смущало одиночество, и она явно не стремилась устроить свою жизнь. Чарли еще
вчера, за сигарой, поделился своими наблюдениями с приятелями.
