— Вот что, — сказал он решительно, — сейчас я
приму душ, а потом мы вместе пойдем на кухню и позавтракаем. Договорились?
Через десять минут Роберт появился в кухне. Он был гладко
выбрит и одет в белые шорты и полосатую тенниску. Гвен уже ждала его. На ней
были кремовые шорты и светлый трикотажный топик. Выглядела она очень молодо и
свежо, и Роберт как раз собирался сказать ей об этом, но ему помешала Агата,
вошедшая в кухню следом за Гвен. Сегодня она надела розовый кружевной лифчик,
украшенный искусственными «анютиными глазками», и очень короткие шортики с
карманчиками на заду. Один из карманчиков оттопыривался, но, что в нем лежит,
угадать было невозможно, хотя Эрик, вошедший в кухню минуты через две,
предположил, что там, наверное, спрятан рулон туалетной бумаги. Глядя на Агату
трудно было удержаться от смеха, и все трое так и покатились. Она развлекала их
получше всякого телевизора. По вечерам они иногда принимались строить
предположения, что Агата наденет завтра, и она еще ни разу их не разочаровала.
Иногда она выглядела, как один из ее пуделей, еще раз подтверждая известное
изречение о том, что со временем хозяева непременно становятся похожи на своих
собак и наоборот, а иногда — как новогодняя елка. Только леопардовое бикини,
похоже, ей разонравились — в последнее время она их почему-то не надевала.
Вскоре пришли Паскаль с Дианой и Джон, и вся компания села
за стол, чтобы позавтракать омлетом с сыром, который приготовила для всех Гвен.
И тут вдруг зазвонил телефон, который молчал так долго, что все они успели
позабыть о его существовании. Аппарат стоял рядом с Паскаль, и она
автоматически взяла трубку, полагая, что сумеет лучше всех объясниться с
франкоязычным абонентом. Но звонок оказался международным. Телефонистка на
чистом английском языке попросила позвать к телефону Эрика Моррисона и
добавила, что вызов — личный.
Нахмурившись, Эрик вышел в соседнюю комнату, где стоял
второй аппарат, а Роберт вдруг перехватил напряженный взгляд Дианы, которая
пристально смотрела вслед мужу.
Минут через десять Эрик вернулся, невозмутимый и улыбчивый.
— Один из моих партнеров, — спокойно объяснил он,
ни к кому конкретно не обращаясь, и Диана сразу опустила голову, безжалостно
кромсая вилкой ни в чем не повинный омлет. За тридцать с лишним лет их
совместной жизни деловые партнеры мужа никогда не звонили ему во время отпуска.
У Дианы не было сомнений в том, кто звонил ее мужу.
— Это была твоя «кукла Барби»? — спросила она
Эрика сразу же после завтрака. Его любовницу звали Барбарой, но Диана всегда
называла ее только «куклой Барби», а в минуты особого раздражения — шлюхой.
Немного поколебавшись, Эрик кивнул. Ему не хотелось лгать
Диане, к тому же это было бесполезно. Она все знала.
— Зачем она звонила?
А ты как думаешь? Ей тоже сейчас нелегко, — ответил
Эрик и передернул плечами. Он и Диана стояли в гостиной и говорили вполголоса,
чтобы остальные не слышали, однако в голосах их чувствовалось огромное
напряжение.
— Если я разведусь с тобой, ты… ты на ней
женишься? — На данный момент этот вопрос беспокоил Диану больше всего. Ей
очень хотелось знать, действительно ли между ним и Барбарой все кончено или они
просто взяли небольшой тайм-аут в ожидании полного краха их брака.
— Разумеется, нет, Диана, — поморщился
Эрик. — Во-первых, я на тридцать лет старше ее, но это не главное. Я
понял, что люблю только тебя. Ведь я уже признал, что совершил ужасную ошибку.
Я сделал страшную глупость и теперь раскаиваюсь в этом, так за что же ты
наказываешь меня снова и снова? Давай забудем прошлое и будем жить, как жили…
— …Как будто ничего не случилось? — Диана
прищурилась. — Тебе легко говорить! А ты подумал о том, что я пережила?
Ей действительно никак не удавалось забыть об измене Эрика.
Он причинил ей страшную боль. Диана чувствовала себя отвергнутой и преданной, к
тому же она больше не могла ему доверять, и то обстоятельство, что по возрасту
«Кукла Барби» годилась ей в дочери, нисколько ее не успокаивало. Скорее
наоборот… Впервые за все годы, что они с Эриком были женаты, Диана
почувствовала, что он пренебрег ею. С тех пор как они приехали в Сен-Тропе,
Эрик несколько раз пытался заняться с ней любовью, но Диана каждый раз ему
отказывала. Она просто не могла себя заставить, да и не хотела. Его
прикосновения были ей противны, и Диана боялась, что уже никогда не сможет себя
переломить.
Эрик пожал плечами:
— Просто не знаю, что еще сказать, как убедить тебя,
что я… Наверное, нам обоим необходимо больше времени, чтобы эта история
забылась и ты снова смогла бы мне доверять.
Пока же — он знал — ему нужно быть очень терпеливым, но это
было нелегко. И не только для него, но и для Барбары, которая умоляла его
вернуться к ней. Она обманом выведала у его секретарши номер телефона виллы и
позвонила, но Эрик мог сказать ей только то, что уже говорил: что продолжать
отношения невозможно и они должны расстаться. Когда он попросил ее больше не
звонить, Барбара рыдала навзрыд, и Эрик почувствовал себя палачом и садистом.
Однако поделиться своими переживаниями с Дианой он не решился — вряд ли в
данном случае он мог рассчитывать на сочувствие с ее стороны. Теперь его
ненавидели уже обе женщины, но Эрик понимал, что в сложившейся ситуации виноват
только он один.
Диана хотела добавить что-то еще, но в этот момент в
гостиную вошла Гвен. Она выглядела счастливой и довольной, но стоило ей увидеть
мрачные лица Дианы и Эрика, как ее улыбка исчезла — Гвен была явно смущена.
Только слепой мог не заметить, что между ними происходит что-то ужасное, и Гвен
поняла, что помешала. Меньше всего ей хотелось вмешиваться в чужие дела, однако
она уже догадалась, что за те несколько дней, что она прожила в Сен-Тропе, Эрик
и Диана ни на шаг не приблизились к примирению. Даже вчерашняя поездка на яхте,
которая так всем понравилась, ничего между ними не изменила. Никакие яхты в
мире, никакие самые роскошные ужины в обществе знаменитостей не могли заставить
Диану забыть о том, что Эрик ее предал. Порой ей казалось — она не сможет
забыть об этом никогда; именно поэтому в день своего приезда на виллу она
сказала Паскаль, что хочет развестись. Вынуждена развестись, ибо жить с Эриком,
помня о его измене, было выше ее сил. Правда, горячие уговоры Паскаль возымели
некоторое действие, но сегодняшний звонок Барбары вернул Диану в ужасное
состояние.
— Простите, я не хотела мешать, — торопливо
извинилась Гвен и, пройдя через гостиную, поспешно скрылась в коридоре. Эрик и
Диана снова остались наедине, но ненадолго. Буквально через несколько секунд в
гостиной появился Роберт.
Не хочешь покататься с нами на яхте? — спросил он у
Эрика как ни в чем не бывало. Он не почувствовал драматизма ситуации — точнее,
не придал этому значения. Роберт, конечно, обратил внимание, что между Эриком и
Дианой не все ладно, но считал это обычной размолвкой, какие иногда случаются
даже в самых дружных семьях. Ни Джон, ни Паскаль ничего ему не говорили, и
Роберт по-прежнему ничего не знал о кризисе, грозившем положить конец семейной
жизни Моррисонов.
