Минуты через две с веранды в гостиную вернулся Джон. Бросив
на Гвен восхищенный взгляд, он сердечно улыбнулся; она улыбнулась в ответ, а
Паскаль помрачнела еще больше.
— О чем это ты рассказываешь? — спросил Джон и,
положив фотоаппарат на стол, взял из рук Эрика бокал вина. — Мы что,
собираемся взять напрокат яхту? Но ведь у нас уже есть одна!
Эта реплика Джона рассмешила всех. Яхта, которую они
получили вместе с виллой, по сравнению с «Сиреной» была ореховой скорлупкой.
Джон, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на
другого.
— Опять собираетесь тратить деньги на ерунду? —
проворчал он, притворяясь сердитым. — Нет, дорогие мои, ничего у вас не
выйдет! — Джон по-прежнему не мог оторвать глаз от Гвен, и Паскаль
нарочито громко загремела посудой.
— Ты ничего не понял. Мы не будем брать яхту напрокат,
а просто купим ее! — провозгласил Роберт, и загорелое лицо Джона стало
пепельно-серым.
— Здесь? Во Франции?! Да вы с ума сошли! На что это
нужно?! Я… — Он хотел добавить что-то еще, но тут до него дошло, что Роберт его
просто разыгрывает. — Ладно, ладно… — миролюбиво проговорил Джон. —
Так о какой яхте речь?
Роберт в двух словах повторил то, что он уже говорил Эрику и
Паскаль, — что это за яхта и кто на ней будет. Когда он заканчивал свой
рассказ, в гостиной наконец появилась Диана. Она была в белых брюках и
свободной цветастой блузке.
— Ты случаем не шутишь? — спросила она, крайне
заинтригованная. События развивались совершенно непредвиденным образом, и Диана
даже забыла о раздражении, которое вызвал в ней один вид Гвен.
А вот и нет! — ответил Роберт, втайне гордясь Гвен. Она
была звездой, и у нее были поистине звездные возможности. Роберт давно решил,
что ни при каких условиях не будет злоупотреблять ими, но сейчас был не тот
случай. Он чувствовал, что не должен упускать ни одного шанса, который был бы в
состоянии изменить отношение Дианы и Паскаль к Гвен. Кроме того, Роберту самому
было интересно побывать на яхте, и он с благодарностью посмотрел на Гвен,
которая уже позвонила Генри Адамсу и обо всем договорилась. «Сирена» должна
была войти в залив Сен-Тропе завтра около полудня и прислать за ними шлюпку.
План был таков: сначала покататься на яхте, искупаться и позагорать, а ближе к
вечеру вернуться в залив, встать на якорь напротив виллы и поужинать на воде.
И Роберт не ошибся в своих расчетах. Предложение было столь
неожиданным и заманчивым, что даже Диана и Паскаль не нашлись что возразить.
Отставив на время всякую враждебность, они засыпали Гвен вопросами, на которые
та охотно отвечала. Они, впрочем, так и не поблагодарили ее за редкую
возможность близко познакомиться со звездами кино, но Роберт исправил это,
когда после ужина они с Гвен вышли пройтись в сад.
— Еще раз огромное тебе спасибо. Спасибо от… всех
нас, — сказал он и надолго замолчал. Роберт не мог не заметить, что,
удовлетворив свое любопытство, Диана и Паскаль снова сделались холодны и
неприветливы. Они вели себя просто отвратительно, и он даже подумывал о том,
чтобы сказать им пару слов наедине. У них, считал Роберт, не было никакого
права относиться к Гвен подобным образом — ведь она им ничего не сделала!
Хорошо хоть Джон и Эрик не поддержали своих жен. За ужином
Джон очень много разговаривал с Гвен и был с ней весьма любезен, несмотря на
мрачные взгляды, которыми то и дело награждала супруга Паскаль. Когда дело
дошло до десерта, Джон был уже совершенно очарован Гвен: она была внимательным
и умным собеседником, и разговаривать с ней было очень интересно. Эрик был
сдержаннее, но и он задал Гвен несколько вопросов о ее работе и с интересом
выслушал ответы. Однако, перехватив недовольный взгляд Дианы, Эрик замолчал на
половине фразы и до конца ужина не проронил больше ни слова.
Вечерний воздух был прохладен и свеж. Немного побродив по
заросшим травой аллеям, Гвен и Роберт вернулись на лужайку перед домом и
опустились на белеющие в сумерках садовые кресла…
— Мне очень жаль, что мои друзья так себя ведут, —
сказал Роберт извиняющимся тоном. — Похоже, ты догадалась правильно —
отчего-то они тебя невзлюбили.
Он понятия не имел, как можно исправить положение, и
надеялся, что со временем все как-нибудь образуется само собой. В конце концов,
его друзья познакомились с Гвен всего несколько часов назад. Пройдет еще
несколько дней, они к ней привыкнут и начнут судить о ней непредвзято. Холодная
война, которую объявили Гвен Паскаль и Диана, казалась ему нелепой и
необъяснимой. Роберт не представлял, что могло настроить обеих женщин так
непримиримо, но Гвен к подобному отношению было не привыкать. Многие, очень
многие завидовали ее внешности, ее успеху, ее образу жизни, и Роберт бессилен
что-, либо изменить, как бы ему этого ни хотелось.
— Надеюсь, это всего лишь первая реакция, —
спокойно ответила Гвен, чтобы успокоить его. — Они привыкнут — дай им
только время. Завтрашняя прогулка на яхте и ужин с Генри немного их отвлечет,
так что, возможно, уже послезавтра они будут смотреть на меня совсем другими глазами. —
Она едва заметно улыбнулась. — Объяснять им что-либо бесполезно, потому
что рационального объяснения скорее всего нет. Тут как с детьми — чтобы
завоевать их симпатии, нужно их развлекать, дарить игрушки, а самое главное —
постоянно чем-то их занимать.
Говоря так, Гвен слегка кривила душой. Рациональное
объяснение происходящему существовало, но ей не хотелось говорить о нем сейчас,
не хотелось напоминать Роберту о его покойной жене.
— Честное слово, я ничего подобного не ожидал. —
Роберт с горечью покачал головой. — Паскаль и Диана… они просто хамят тебе
в лицо! Не понимаю только, чего они хотят этим добиться.
Гвен внимательно посмотрела на Роберта. У него было такое
несчастное лицо, что она решилась.
— Мне кажется, я догадываюсь, в чем дело. Они хотят
защитить тебя.
— От кого?! — удивился Роберт.
— От меня, от кого же еще?! — Гвен улыбнулась с
грустью. — Несомненно, у них сложилось предвзятое мнение о всех известных
киноактрисах вообще и обо мне в частности. Но это пройдет…
Они это преодолеют, когда увидят, что я… что мне от тебя
ничего не нужно, — закончила она тихо.
— Неужели все дело в этом?! — удивился
Роберт. — Нет, я не верю, что они могут быть так… глупы!
Гвен грустно покачала головой.
— Ум здесь ни при чем. Это… Я бы назвала это
предрассудком.
— Но ведь ты не сделала им ничего плохого! Они тебя
совсем не знают, — сказал Роберт уже сердито. — Почему же они тогда…
— Ты сам прекрасно понимаешь — дело вовсе не в том, что
я им сделала или не сделала. Твои друзья чтут память Энн единственным доступным
им способом. Они уверены, что оберегают тебя и твое будущее. Для них я —
алчное, коварное чудовище из джунглей Голливуда. Подумай об этом, Роберт, и
тогда тебе многое станет ясно.
