Но вот машина наконец затормозила перед крыльцом.
— Послевоенный ампир?.. — изумленно проговорил
Джон, с трудом обретая дар речи. — Что ж, похоже, что с тех пор, как здесь
стояли партизаны де Голля, дом действительно ни разу не ремонтировали. Или ты
имела в виду наполеоновские войны?.. Интересно, когда его в последний раз
красили?
— Честно говоря — не знаю, — призналась Паскаль. —
Но это не так уж важно. Возможно, дом действительно нуждается в небольшом
косметическом ремонте, зато теперь в нем довольно чисто и уютно.
— Разве, когда ты приехала, там не было чисто? —
удивилась Диана. За весь путь от аэропорта это были чуть ли не первые ее слова.
— Ну вообще-то дом не был готов к приему гостей, —
ответила Паскаль и внезапно рассмеялась, поняв, что нет никакого смысла и дальше
скрывать от друзей истинное положение дел. Ведь они были уже у самого дома;
через минуту они окажутся внутри и увидят все своими глазами. — Когда я
приехала, это был самый настоящий свинарник, — сказала она
искренне. — Все два дня я скребла, чистила, мыла — и не одна, а с бригадой
из десяти человек, и все равно мне так и не удалось привести дом в идеальный
порядок. Ведь он не очень похож на ту виллу на фотографиях, правда? Зато я
добилась, чтобы риелторское агентство вернуло нам половину денег, раз они так
бессовестно нас обманули.
При этих ее словах хмурое лицо Джона, потемневшее как небо
перед грозой, сразу просветлело. Теперь отдых в Сен-Тропе представлялся ему
почти бесплатным, и он был очень доволен. Диана же, напротив, встревожилась.
— Там действительно было так грязно? — спросила
она, выпрямляясь на сиденье. — Я… Мне бы не хотелось жить в одной компании
с мышами, тараканами и другими насекомыми. Ты же знаешь, я этого не перенесу!
Диана на самом деле была ужасная чистюля, и Паскаль это
прекрасно знала.
— Не волнуйся, мышей и тараканов здесь нет, —
ответила она. — И теперь в доме очень чисто. Когда я сказала, что не
смогла привести дом в полный порядок, я имела в виду, что мебель, диваны,
занавески и прочее — все довольно древнее. Кухня — та и вовсе как будто явилась
сюда из Средневековья, но я думаю, это не так уж страшно…
— Конечно, нет! — неожиданно поддержал ее Джон и
рассмеялся. С тех пор как он узнал, что половина денег вернется к нему, он
пребывал в приподнятом настроении, да и вилла начинала ему нравиться. —
Ведь мы .же не собираемся каждый день готовить!
Но его доводы не убедили Диану, и, войдя в дом, она невольно
ахнула. Ветхие стены и скудная обстановка заметно подействовали на нее; хотя
она и оценила усилия Паскаль — цветные платки на креслах выглядели довольно
мило. Они очень оживляли гостиную; без них она бы, несомненно, выглядела
запущенной и мрачной.
Но прошло несколько минут, и даже Диане стало казаться, что
дом не так уж плох. Он еще сохранил что-то от своего прежнего очарования, и хотя
их ожидания оказались обмануты, Паскаль в какой-то мере удалось исправить
положение. Когда же она рассказала, на что был похож дом, когда она только что
приехала, друзья были потрясены ее самоотверженностью.
— Как хорошо, что ты сообразила приехать сюда пораньше! —
сказал Эрик, который очень боялся, что Диана не захочет жить даже в таком
доме. — Кухня, конечно, далека от современного идеала, но это мы
переживем. Первым делом надо купить новую кофеварку — она понадобится нам в
первую очередь. Потом мы можем просто забрать ее с собой.
— Хотел бы я знать: где они взяли те фотографии? —
вслух размышлял Джон. — Ведь совершенно очевидно, что дом очень старый и
очень давно не ремонтировался!
— Мне кажется, снимки были сделаны лет сорок назад — в
шестидесятых годах, когда вилла была совсем новой, — высказала
предположение Паскаль. — Кое-что, конечно, пришлось подретушировать, но я
думаю, именно так все и было. Владельцы взяли старые снимки и…
Но ведь это обман! — Эрик неодобрительно нахмурился, но
и он, похоже, был не так уж и возмущен. Пожалуй, на роскошной вилле, в
окружении хрусталя и подлинной антикварной мебели, он бы чувствовал себя
неуютно. Конечно, дом мог бы быть и поновее, зато в комнатах было чисто. Но
больше всего Эрику нравилась царившая здесь какая-то домашняя атмосфера.
Благодаря усилиям Паскаль дом приобрел какой-то особый, чисто французский шарм,
да и его внутреннее убранство нисколько не напоминало до предела
стандартизированную обстановку большинства американских загородных коттеджей.
Букеты живых цветов, свечи в изящных, хотя, наверное, и недорогих,
подсвечниках, цветастые платки на спинках кресел — все радовало глаз.
Потом речь зашла о том, кто где будет жить. Паскаль хотела
отдать друзьям главную спальню, но, оценив труды Паскаль по достоинству, Эрик и
Диана настояли, чтобы комнату заняла она с Джоном.
— Но я сделала это только для того, чтобы вы не утопили
меня в Средиземном море! — неловко оправдывалась Паскаль под смех друзей и
мужа.
Надо отпраздновать наше новоселье! — воодушевился Джон
и отправился на кухню, где он надеялся найти бутылку французского вина. В кухне
он столкнулся с Агатой. В лифчике от бикини и белых шортах, она задумчиво
глядела в пустой буфет, щурясь от дыма собственной сигаретки, прилипшей к губе.
На ногах у нее снова были ярко-красные «небоскребы» на шестидюймовых каблуках,
и Джон, потрясенный, замер на пороге — такое чудо он видел, пожалуй, только в
своем любимом телесериале «Мими возвращается». — Bonjour… — пролепетал он
наконец. Это было одно из немногих французских слов, которые он выучил, еще
когда не был знаком с матерью Паскаль. Агата благосклонно кивнула в ответ, но
тут в кухню вошел Мариус в сопровождении пуделей, которые тотчас атаковали
джинсы Джона и мгновенно проделали в них много маленьких дырочек.
Тут Джон произнес единственное французское слово, которое он
выучил после знакомства с мадам Жар дин.
— Merde! — воскликнул он.
Это слово произвело магическое действие. Агата отогнала
собак, а Мариус был настолько любезен, что открыл для Джона бутылку. Тем не
менее, когда Джон вернулся в гостиную с бутылкой и бокалами, вид у него был
огорошенный.
— Я только что встретил клон собаки Баскервилей и злого
двойника Тины Тернер, — заявил он.
Паскаль невольно улыбнулась такому сравнению и повернулась к
Диане, чтобы объяснить слова мужа. Но лицо Дианы было абсолютно безучастно.
Эрик явно был в лучшем настроении, хотя в аэропорту он и показался Паскаль
подавленным. Может быть, подумала она, Диана вспомнила об Энн — о том, как ей
хотелось провести этот август на юге Франции? Эта мысль приходила на ум и самой
Паскаль, когда она только что приехала, однако в последующие два дня она была
слишком занята, чтобы думать о чем-то, кроме собственной вины перед друзьями и
необходимости привести все в порядок. Паскаль, конечно понимала, что Роберт
будет неотступно думать об Энн. Да и все они слишком хорошо помнили и Энн, и
то, как она мечтала об отпуске в Сен-Тропе. Но, щадя друг друга, старались не
слишком часто говорить об этом вслух.
