— Ты должен держаться, — повторил Эрик, похлопав
друга по плечу. Он хотел сказать что-то еще, но в это время вернулась Диана.
Она сумела дозвониться всем трем детям Энн и Роберта, и они сказали, что
приедут в самое ближайшее время. Оба их сына жили в Верхнем Ист-Сайде, а дочь
Аманда — в Сохо, на Манхэттене, однако в столь ранние утренние часы (недавно
пробило пять) найти свободное такси было довольно легко.
— Мне разрешат ее увидеть? — со страхом и робкой
надеждой в голосе спросил Роберт. Еще никогда он не чувствовал себя таким
слабым и беспомощными, неспособным даже на самое простое дело. Это было тем
более странно, что Роберт всегда считал себя сильным человеком, да и Энн так
считала. Но теперь вся его жизнь рухнула, и он оказался в чужом и равнодушном
мире совершенно один, без помощи, без поддержки. Единственное, что Роберт
беспрестанно видел перед собой, это чужое, почти мертвое лицо Энн, когда она
лежала на кафельном полу их ванной комнаты. И ужас охватывал его с новой силой.
Я думаю, тебя к ней пустят, как только ей станет
получше, — сказал Эрик с уверенностью, которой не чувствовал. — Сейчас
врачи стараются, гм-м… привести ее в сознание, и это далеко не все. Им нужно
сделать еще очень многое, а твое присутствие в палате может им помешать.
Роберт кивнул и закрыл глаза, и Диана, опустившись рядом с
ним на диванчик, снова взяла его за руку. Она тоже молилась про себя, чтобы Энн
осталась жива, но ничего не стала говорить Роберту. Ему и так было тяжело.
В томительной неизвестности прошло еще несколько минут,
потом Роберт неожиданно открыл глаза.
— Я должен ее видеть! — воскликнул он громко. У
него был безумный вид, и Эрик поспешил успокоить его, сказав, что сейчас он
сходит и посмотрит. Он действительно вошел в палату интенсивной терапии, однако
открывшаяся ему картина не внушала оптимизма. Энн подключили к аппарату
искусственного дыхания, и половину ее лица скрывала устрашающего вида
маска-респиратор, от которой в стороны отходили шланги подачи кислородной
смеси. С полдюжины мониторов на столе у стены мигали красными и зелеными
огоньками, попискивали, чертили на экранах сложные кривые, а в вены на обеих
руках Энн были введены капельницы. Вокруг суетились врачи. Дежурный кардиолог
отдавал резкие, четкие команды, а остальные выполняли их, как матросы
беспрекословно выполняют команду капитана идущего ко дну корабля.
Эрику хватило одного взгляда, чтобы понять: Роберта нельзя
сюда пускать, в противном случае он окончательно падет духом. Впрочем, судя по
всему, ему бы все равно не разрешили войти в палату: врачи были очень заняты, и
посторонний человек только путался бы у них под ногами.
Когда Эрик снова вышел в коридор, там уже нервно ходили оба
сына Роберта и Энн. Спустя несколько минут подъехала и дочь Аманда. Джефф и
Майкл виделись с Энн только позавчера, а Аманда разговаривала с матерью по
телефону буквально за полчаса до ее поездки к Донелли, и теперь все трое были
потрясены, растерянны, сражены ужасной вестью. Ведь только позавчера мама
выглядела как обычно, ни на что не жаловалась и казалась совершенно здоровой,
полной сил и энергии. И вот теперь она лежит в больничной палате, цепляясь из
последних сил за жизнь, и никто из ее близких не в силах ей помочь!
Аманда — все звали ее Мэнди — плакала, обняв Майкла; Джефф
присел рядом с отцом и шептал ему на ухо слова утешения. Диана сидела с другой
стороны и держала Роберта за руку, но он, похоже, ничего не слышал, никого не
замечал. Все его внимание было приковано к двери палаты, за матовым стеклом
которой, как в странном, сюрреалистическом действе, двигались тени врачей.
Было уже начало восьмого утра, когда из палаты вышел
дежурный кардиолог. Он сказал, что у Энн только что случился еще один
сильнейший приступ. Объяснять, насколько серьезно ее положение, не было никакой
необходимости — все, кто собрался в коридоре, поняли это. Выслушав новости,
Роберт закрыл лицо руками и заплакал. Глядя на него, Эрик невольно подумал,
что, если бы его любовь способна была помочь Энн, она бы уже давно пришла в
себя.
Для всех это была долгая и тяжелая ночь, которая сменилась
столь же тягостным утром. Диана отправилась искать больничный кафетерий, чтобы
принести всем что-нибудь перекусить. Возвращаясь в комнату ожидания, куда они
перебрались из коридора, она столкнулась в дверях с дежурным кардиологом.
Выражение его лица было официально-отрешенным, и Диана сразу догадалась, что
это значит. Машинально она сделала движение, чтобы помешать ему войти, но было
поздно — Роберт поднял голову и повернулся к двери. Ему хватило одного взгляда,
чтобы понять: случилось самое худшее.
Прежде чем врач успел заговорить, Роберт резко вскочил и
вытянул перед собой руки ладонями вперед.
— Нет! — выдохнул он и покачал головой, словно
заранее отказываясь верить тому, что еще не было произнесено вслух. —
Нет! — повторил он. — Не желаю ничего слушать!
Роберт все еще казался испуганным и потерянным. но в его
взгляде отразилась какая-то непонятная решимость. Никто из собравшихся в
комнате ожидания не видел его таким. Перед ними был незнакомец — чужой и
страшный человек, от которого можно было ожидать любых непредсказуемых
поступков.
— Мне очень жаль, мистер Смит, — негромко сказал
врач. — Ваша жена не перенесла очередного сердечного приступа. Мы сделали
все, что было в наших силах, но она так и не пришла в себя. Миссис Смит
скончалась несколько минут назад. Мне очень жаль… — повторил он. — Примите
наши соболезнования.
Роберт стоял, глядя на него невидящими глазами. Внезапно он
покачнулся, и Аманда с рыданием бросилась отцу на грудь. Ни она, ни Роберт
никак не могли поверить, что они потеряли Энн. Это казалось невероятным! Всего
несколько часов назад Энн была жива и здорова и ужинала в компании старых друзей,
и вот теперь она умерла… Роберт никак не мог этого постичь и неловко прижимал к
себе дочь непослушными руками. Диана и Эрик тоже плакали, а Джефф и Майкл
стояли, крепко обняв друг друга, и не пытались скрыть своих слез.
Врач заговорил о необходимых приготовлениях. Он объяснил,
что тело останется в больнице, пока кто-нибудь из родственников… Слушая его,
Роберт неожиданно разрыдался.
— Ка-какие приготовления? — спросил он хриплым,
прерывистым голосом.
— Вам необходимо обратиться в похоронное бюро, мистер
Смит, — пояснил врач. — Они сами сделают все необходимое. Еще раз —
примите мои соболезнования.
С этими словами он вернулся в отделение интенсивной терапии,
чтобы переговорить с сиделками и заполнить необходимые документы, а Роберт, его
дети и друзья остались в комнате ожидания и молча стояли в самой середине,
мешая другим посетителям, которые пришли навестить своих родственников. На
часах было почти девять утра субботы, а этот день всегда бывал в больнице самым
оживленным.
— Знаете что, пойдемте пока к нам, — негромко
предложил Эрик и, вытерев глаза платком, крепко взял Роберта под локоть. —
Выпьем кофе и поговорим, так? — Он бросил взгляд на Диану, и она кивнула в
ответ.
