Телеграмму подписали Ворошилов с Буденным, член Реввоенсовета Второй конной Н. П. Горбунов и начальник 51-й дивизии В. К. Блюхер.
За победу над Врангелем Реввоенсовет Южного фронта наградил Буденного серебряной шашкой, прежде принадлежавшей бухарскому эмиру. А в январе 1921 года ВЦИК РСФСР пожаловал его высшей наградой республики – почетным огнестрельным оружием, позолоченным маузером, украшенным орденом Боевого Красного Знамени, – за умелое руководство Первой конной армией.
Фрунзе позднее так оценивал роль Конармии Буденного в Гражданской войне: «Оружие ее играло решающую роль во многих важнейших кампаниях времен гражданской войны. Деникин, белополяки, Врангель, Махно – одних этих имен достаточно, чтобы судить о роли Первой Конной в истории наших революционных войн… В нашей армии нет других частей, которые бы с такой полнотой, такой яркостью и глубиной отразили в себе и своих действиях весь характер гражданской войны, характер всей Красной Армии в целом».
Кстати сказать, существует предание, что во время боев за Крым, когда Буденный проверял трофейные патроны – бездымные они или нет, – он поднес к ним папиросу. Порох вспыхнул и опалил один ус, который стал седым. С тех пор Семен Михайлович его подкрашивал. Буденный хотел совсем сбрить усы, но Фрунзе не дал: «Это, Семен, не твои усы, а народные…» Легенда это или нет, но роли Буденного в советской мифологии Гражданской войны она вполне соответствует. Какой же герой-кавалерист без усов? Пожалуй, для советской власти усы Буденного иногда были важнее его головы.
С ликвидацией врангелевского фронта Гражданская война для Первой конной не кончилась. Буденновцы с конца 1920 года боролись с махновцами, с которыми только что бок о бок сражались против Врангеля. В этих боях погибли начдив 14-й дивизии А. Я. Пархоменко и командующий всеми антимахновскими частями А. А. Богенгард. 3 января 1921 года махновцы зарубили их недалеко от села Бузовки на Херсонщине, внезапно напав на ехавших на тачанках красных командиров. Но силы были слишком неравны. К середине весны с основными отрядами махновцев, социальная база которых после введения нэпа значительно сузилась, было покончено. Многие повстанцы погибли в боях или были захвачены в плен, многие воспользовались объявленной амнистией. Сам Н. И. Махно с небольшим отрядом 26 августа 1921 года перешел Днестр и сдался румынским войскам.
Еще за четыре месяца до этого, 28 апреля 1921 года, штаб и Реввоенсовет Конармии были преобразованы в штаб и Реввоенсовет Северо-Кавказского военного округа. Фактически это означало, что регулярные войска для борьбы с махновским движением привлекать уже не требуется. Ворошилов стал командующим округом, Буденный – его заместителем и членом Реввоенсовета СКВО. Одновременно он сохранил пост командующего Конармией, которая была сокращена до двух дивизий. Заместителем командующего СКВО по строевой части стал М. К. Левандовский, заместителем по политчасти – О. У. Саков, начальником штаба округа – А. М. Перемытов. Вторым членом Реввоенсовета округа и членом Реввоенсовета Первой конной был назначен А. С. Бубнов. Кроме того, Ворошилов навсегда остался почетным первым членом Реввоенсовета Конармии.
Состояние Конармии после борьбы с Врангелем и махновцами было лишь немногим лучше того, в котором она возвращалась с Польского фронта. Начальник Особого отдела Первой конной латыш Зведерис доносил Президиуму ВЧК:
«В Армии бандитизм не изживется до тех пор, пока существует такая личность, как ВОРОШИЛОВ, ибо человек с такими тенденциями, ясно, является лицом, в котором находили поддержку все эти полупартизаны-полубандиты.
ВОРОШИЛОВ, самодур по натуре, решил, что дальнейшее усиление Особотдела может иметь скверные последствия персонально для многих высоких «барахольщиков»…
Началась демобилизация. Создалось особое триумфальное, демобилизационно-праздничное настроение, вылившееся в повальном пьянстве и полном развале работы Штаба и учреждений, дошедшего до того, что когда МАХНО был в 20 верстах от Екатеринослава, и только случайно не завернул пограбить, в городе не только не было никакой фактической силы, но не было принято положительно никаких мер предохранения…
В то же время в Реввоенсовете и членами (МИНИН держался осторожнее и не был замечен), и секретарями распивалось вино, привезенное из Крыма и с Кавказа ДИЖБИТОМ. Дела доходили до такой циничности, что публика, напившись, отправлялась по разным благотворительным вечерам, прокучивая там сотни тысяч, и требовала обязательного присутствия для подачи на столик молоденькой коммунистки…
Установлено, что среди пьянствующей братии, из приближенных рыцарей, есть и довольно темные в политическом отношении лица, как секретарь ВОРОШИЛОВА – ХМЕЛЬНИЦКИЙ, бывший офицер, бывший коммунист, из Красной Армии перешедший к Деникину, бывший там на командной должности… В Красной Армии сделался любимым фаворитом ВОРОШИЛОВА. Довольно подозрительными оказались и некоторые шоферы ВОРОШИЛОВА и БУДЕННОГО, привезенные из Крыма, с офицерскими физиономиями…»
Однако в связи с переформированием Конармии Ворошилову и Буденному удалось благополучно сплавить Зведериса в Москву. Его рапорт никаких последствий для них не имел. А Рафаил Петрович Хмельницкий, несмотря на свою сомнительную в политическом отношении репутацию, так и остался порученцем Ворошилова вплоть до Великой Отечественной войны, стал генералом, благополучно пережил все чистки и мирно почил в 1964 году в возрасте 66 лет.
Штаб Северо-Кавказского военного округа и Конармии разместился в Ростове в бывшей гостинице «Палас-отель». Семьи Буденного и Ворошилова жили в одном шикарном особняке, оставленном сбежавшими «бывшими» новой власти. При всех трудностях со снабжением армии, при всех засухах и неурожаях к обеду всегда подавались вино и фрукты, стол украшали живые цветы.
Но мирная жизнь для Буденного и буденновцев еще не наступила. На Северном Кавказе Конармии пришлось сражаться с белопартизанскими отрядами генералов Пржевальского и Ухтомского, полковников Назарова и Трубачева, подполковников Кривоносова, Юдина и многих других общей численностью до семи тысяч человек. Дончека и Особому отделу Конармии удалось в июне 1921 года арестовать руководство белого подполья в Ростове. Его руководителей, генерал-лейтенанта Ухтомского и полковника Назарова, заставили подписать обращение с призывом о прекращении борьбы. В результате несколько тысяч казаков сдались, воспользовавшись амнистией, которая действовала до 1 сентября 1921 года.
20 сентября Буденный был назначен командующим всеми войсками на Кубани и Черноморье. Его задачей было уничтожение Кубанской повстанческой армии генерала Пржевальского. Повстанцы были прижаты к реке Кубань. При переправе значительная часть их была уничтожена, уцелевшие ушли в горы. С организованным повстанческим движением на Северном Кавказе к концу года было покончено. Свою роль, помимо карательных операций Конармии, как уже говорилось, сыграло то, что после отмены продразверстки и введения новой экономической политики (нэпа) у казаков пропал стимул к вооруженной борьбе с Советами. Гражданская война для Буденного закончилась.
Глава седьмая
«КАВАЛЕРИСТ» НОМЕР ОДИН
На IX Всероссийском съезде Советов в декабре 1921 года Буденный предложил снять непосильный натуральный налог мясом с тех хозяйств, где имелось не более одной пары волов. Это предложение было принято. У Семена Михайловича создавалась репутация народного заступника, что беспокоило его друга Ворошилова. Дружба Буденного и Ворошилова, о которой столько сказано и написано, на поверку была со стороны Климента Ефремовича – по крайней мере, в первые годы – чем-то вроде соглядатайства. В доверительном письме Сталину 1 февраля 1923 года Ворошилов без тени смущения утверждал: «Буденный… слишком крестьянин, чересчур популярен и весьма хитер… В представлении наших врагов Буденный должен сыграть роль какого-то спасителя (крестьянского вождя), возглавляющего „народное“ движение… Если действительно произошло бы когда-нибудь серьезное столкновение… интересов между пролетариатом и крестьянством, Буденный оказался бы с последним… Буденного знаю лучше, чем кто бы то ни было в партии, и считаю вместе с тобой, что его необходимо использовать для революции целиком и полностью. В меру моих сил я делал в этом отношении всё, от меня зависящее, и как будто бы результаты положительные».
