На верхней площадке совещались стрелки. Увидев Таграна, махнули:
— Иди к нам, варвар. Погляди, до того курятника стрелу докинешь?
Паола фыркнула: группа переминающихся с ноги на ногу горгулий, сложивших крылья и вытянувших шеи, и впрямь напоминала стайку озабоченных очередным яйцом несушек.
— Свою — докину, — неторопливо ответил Тагран. — Надо?
— Командир велел пощекотать, — сплюнул стрелок. — А они, адово семя, нашу дальность изучили, под выстрел не суются.
Тагран достал две стрелы, отодвинул локтем посунувшегося ближе часового:
— Не лезь, мешаешь.
Паола затаила дыхание.
Двойной щелчок тетивы, слитный вжик двух стрел…
— Есть! — завопили солдаты.
— Силен варвар!
— Лихо стреляешь, парень!
Горгульи шарахнулись прочь, и лишь одна осталась топтаться на месте, заполошно хлопая крыльями и вопя так пронзительно, что Паоле захотелось заткнуть уши. Стрелы Таграна выбили ей глаза — самое уязвимое место каменной твари.
— Ну чисто ворона подбитая, — часовой смеялся, хлопая себя ладонями по коленям, — ну гляньте, люди добрые, красота какая! А еще можешь?
— Все, — Тагран забросил лук за спину, — других не достану, далеко.
— А ты до других башен прогуляйся, — ухмыльнулся стрелок.
Тагран ухмыльнулся в ответ:
— Можно. Прогуляемся, Ола?
— Давай. — Паола тряхнула головой, отгоняя внезапно навалившуюся сонную одурь. — Что ж за день такой сегодня…
— Тварям в радость, — буркнул стрелок. — Ишь, валяются, ровно свиньи в лужах, разве что не хрюкают.
И правда, лавовые озерца все заняты были тушами нежащихся чудовищ. Паолу снова кольнула тревога.
— Слишком тихо, — пробормотала она. — Благослови Всевышний всех нас.
К Надвратной башне добрались, когда послеполуденное солнце жарило нещадно. Каменный пол смотровой площадки накалился: поднятая на столбах крыша в этот час почти не давала тени.
— Хорошо, что пришли, — приветствовал их кастелян. — Я за вами послать собирался. Твари нынче оживились.
— Оживились? — переспросила Паола. — Мне, наоборот, показалось, сонное царство какое-то.
— Не на тех смотрите, — отмахнулся кастелян, — то штурмовое мясо сил набирается. Туда гляди, дева.
Там, куда показывал благородный Квентин, и правда происходило странное. Паола привыкла уже к бестолковой суетливости стоящих под стенами крепости адских полчищ; но оживление вокруг группки демонов никак нельзя было назвать хаотическим.
— Гляди, — махнул рукой кастелян, — вон те мечники крылатые, видишь? Вокруг демона с красными крыльями. Похоже на почетный караул, гвардию командира. Кого пропускают, а кого в пинки. Пропускают, я думаю, курьеров… Вон тот важный, в плаще, на мага похож. А вон, видишь, боком к нам, в крылья завернулся? Такого же наши стрелки сшибли, когда первый штурм был. Командовал. Адово семя, который же из них сейчас главный?
— Все трое, — сказал Тагран. — Они друг друга слушают, как равные. Жаль, далеко. Не достать.
— Смотри пока. Штурмовать пойдут, будешь знать, кого выцеливать.
В это мгновение демон с красными крыльями поднялся в воздух. Дымный столб обвил его плащом; адская тварь в несколько взмахов поравнялась со смотровой площадкой башни.
— Эй, люди! — Громовой голос разнесся, наверное, по всему городу. — Жалкие смертные души! Бетрезен немилосерден, но сегодня его волей я готов оказать вам милость! Сдайтесь, покоритесь воле Князя Тьмы, и вам дарована будет не просто пощада, а честь служить ему! Вы получите право лицезреть величие нашего господина, а те, кто проявит себя на службе, смогут приблизиться к подножию трона его! Это щедрое предложение.
— Зад своего господина лижи сам, — сплюнул Гайборн. — Нам такой чести не надо.
— Если же вы откажетесь, — продолжил демон, — мы убьем всех, и ад станет местом ваших мук навеки, и не будет для вас надежды, ибо Бетрезен, господин наш, станет править этим миром безраздельно.
— Мы отказываемся! — крикнул благородный Квентин. — Нет и не будет над людьми иного господина, кроме Всевышнего!
— Тогда вы умрете! Да будет так.
— И на все воля Его, — тихо договорил Квентин.
Дымный плащ взметнулся и опал: демон окончил переговоры. Тагран, зло оскалившись, натянул лук.
— Нет, — остановил его Квентин. — Не скажут, что мы стреляли в парламентера. Пусть начнут первыми.
Начало не заставило себя ждать. Духота сгустилась вовсе уж невыносимо — и разрешилась огненным ливнем, упавшим на защитников башни прямо из-под крыши. Мир заволокло алым сиянием, кто-то закричал истошно, затрещали охваченные огнем балки перекрытий, с треском разлеталась на осколки черепица. Паола вскинула руки, защищая голову. Колдовской пожар побежал вдоль стен, пожирая сухое дерево, прыгая с одной связки столбов на другую, выплескиваясь на руки солдат и плюясь им в лица. Вот почему, отрешенно подумала Паола, они не мешали ставить ловушки на крылатых тварей — бревна просушены на совесть, мы сами обеспечили дрова для пожара…
В один миг мир вокруг обернулся адом: крики и вой, смрад горящей плоти, проклятия умирающих…
— Маг, — прорычал Квентин. — Тагран, достань мага!
Паолу огонь обтекал, защита все еще действовала. Но пламя слепило глаза, а огненный ливень не кончался. Силен маг Проклятых… Рухнула крыша, рассыпавшись головешками; девушка чудом увернулась от едва не ударившей в голову балки, попыталась вырваться из пламени, но огонь был везде. Девушка могла полагаться лишь на слух, но, видит Всевышний, сейчас она предпочла бы не слышать! Сколько их было на башне? Сколько людей умирает сейчас жуткой смертью? И Тагран, где Тагран? Паола прикусила губу, заставляя себя вслушиваться в адскую какофонию треска и воплей. Хриплая ругань, быстрое щелканье тетивы… там! Исцелись, волей Всевышнего! Исцелись!
Огненный кошмар оборвался вдруг, в единый миг. Паола, еще не успев этого понять, снова махнула на Таграна: «Исцелись!» — и только потом растерянно огляделась.
Лечить было некого. У парапета лежали, скорчившись, обугленные трупы стрелков, чуть дальше, у стены — стражников. Могло бы помочь чудо, но Паола помнила, сколько сил отнимают подобные чудеса. Первым же ударом враг нанес им невосполнимый урон.
Не пострадали от огня трое — она сама, Квентин и Гайборн. Видимо, у рыцаря и паладина тоже оказалась защита от огненной атаки. Но Гайборн был цел и готов к драке, а Квентин сидел, медленно ощупывая голову, в груде углей и битой черепицы — балкой, видно, приложило. Между пальцев текла кровь. Погорелец…
— Исцелись! — махнула Паола, подавив мгновенный укол досады.
Тысячу раз хвала Всевышнему, она успела спасти Таграна! Варвар стоял на краю парапета, выпуская стрелу за стрелой: в разводах копоти, пота и крови, остатки сгоревших волос торчат клочьями, но цел, цел! Обернулся, торжествующе скалясь:
