Мы сходим с дороги и располагаемся на солнечном склоне небольшого пригорка. Серж раскладывает припасы и начинает рассказ:
– На чем это я остановился… а, ну да! Сэр Барти въехал прямиком в западню. Да… это некрасивая история. Не для Барти некрасивая, для Себасты. Если ради власти творятся такие дела, имеет ли смысл гордиться приставкой «вольная»? Правил бы король… Ладно, слушай. Сэр Барти попал в западню. На дороге был растянут наговор. – Серж вздыхает. – Наговор переноса людей, настроенный на королевского рыцаря и мальчика одиннадцати лет.
Слышал я про наговоры переноса. Дорогая, очень дорогая штука.
– Их перенесло обратно в Себасту, – продолжает Серж. – В подвал, где ждали личные стражники члена Совета, для которых нет закона, кроме слова господина. Наверное, можно сказать, что сэру Барти повезло: стражники получили приказ схватить его живым. И осторожничали. Сэр Барти долго отбивался… Он бросил шпагу, когда стражник исхитрился схватить мальчишку и приставил кинжал к его горлу. К тому времени Барт убил троих или четверых, а без раны или хотя бы царапины не остался, наверное, никто. И Барт понимал, что на него злы, а помощи ждать не приходится. Понимал он и то, что мальчишку почти наверняка все равно убьют. Но «почти» еще не значит «наверняка».
Серж замолкает.
– Когда это было? – спрашиваю я.
– Пару лет назад.
Случись что с сэром Барти, эта новость разлетелась бы по Таргале куда быстрее, думаю я.
– Значит, ему удалось выпутаться. Но ведь не отпустили же его с миром, когда он сдался? Скорее они должны были решить, что сэр Барти отвлекает их от настоящего купеческого сына и от другого королевского рыцаря. А тогда… не много же у него было шансов на спасение!
– Сэр Барти тоже так подумал, – говорит Серж. – И понял, что пора истратить свой «зов другу».
Я киваю: понятное дело. Амулет, прозванный рыцарями «зов другу», можно использовать только раз. Его приберегают на крайний случай. На тот, когда не справиться самому и нужно звать на помощь. Потом приходится покупать новую пару и заново устанавливать связь – дело дорогое и долгое. Зато использовать «зов» легко. Достаточно проговорить в уме ключевую фразу. Не помеха ни драка, ни плен, ни рана… если, конечно, ты пока еще в сознании.
– Барти позвал на помощь сэра Джона. Ему повезло, что Джон был тогда как раз в казарме «волков»… или, может, им обоим повезло. Сэр Джон знал: уж кто-кто, а Барт не позовет без отчаянной нужды. И он, прежде чем сказать слово переноса, одолжил у сэра Мишо «дымчатую кошку».
– Что это?
– Это боевая магия, друг Анже. Очень сложная и очень редкая. Острый глаз на свету и в темноте, стремительность… но самое главное, что под заклятьем «дымчатой кошки» человек словно ускользает из-под взглядов других. На нем трудно, почти невозможно сосредоточить внимание.
– И сэр Джон освободил Барти и мальчика, – киваю я. – А что стало с похитителем? И с купцом?
– Купец оплатил Барту и Джону новую установку «зова» и раздобыл для сэра Мишо «дымчатую кошку» взамен истраченной. А больше я ничего не знаю. Барти отвез мальчишку в Корварену, и этим закончилась для него вся история. Братство святого Карела не лезет в чужие дрязги.
– И они не разобрались с похитителями?
– Ну, наверное, разобрались… – Серж пожимает плечами. – Дрязги дрязгами, но за своих они стоят до конца, ты же знаешь. А к тебе у меня другой вопрос, Анже. Если ты узнаешь о тайных ходах подземельных, расскажешь королю?
«Вы можете рассчитывать на помощь Подземелья», – вспоминаю я.
Они разделили с нами путь, ужин и ночлег. Они поделились знаниями, и я ответил тем же.
«Как жаль, что не придуман еще наговор понимания»…
– Не знаю, – шепчу я.
ОПАСНАЯ ТАЙНА
1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Я сижу в кабинете Пресветлого, на гостевом стуле, у ясеневого рабочего стола. Я жду Сержа. Пресветлый выслушал уже нас – и, к радости моей, лишь посмеялся любопытству короля. Но после почему-то сказал:
– Посиди здесь, Анже. Брат Серж придет за тобой. Я освобождаю вас на сегодня от вечерней службы. Брат Николас накормит вас, а затем можете отдыхать. Но прежде мне надо поговорить с братом Сержем.
Я и вправду устал. Мне кажется, темное дерево стола притягивает меня, как зачарованные воды сонного омута. Пожалуй, я и впрямь задремал на миг… помню спокойное тепло ясеневой столешницы подо лбом и… чьи-то голоса… сплю?… пусть, Серж придет и разбудит…
2. Посланец Капитула
– Святая Церковь должна править миром. Вы согласны, Пресветлый? – Сидящий напротив Отца Предстоятеля брат-странник подается вперед, ладони его сжимаются в кулаки, а глаза словно целятся Пресветлому в душу.
– Церкви нашей более тысячи лет, – напоминает гостю Пресветлый. – Не раз бывала она у власти и не раз упускала власть. Сегодня мы боремся лишь за души. Это святая борьба, и она более приличествует людям Господним.
– Воистину праведные слова! Прежние попытки подменить светскую власть властью Святой Церкви потому и потерпели крах, что ослабла борьба за души. Светлейший Капитул изучил досконально сей вопрос, и новые его рекомендации продуманы как никогда. Вы ведь подчинитесь Светлейшему Капитулу?
– Я помню свой долг.
– Вы напрасно хмуритесь, Пресветлый. По-разному можно править миром. Ныне хотим мы действовать через души людские. Ныне лишь то хотим мы взять, что люди отдадут нам сами. Согласитесь, в этом случае власть наша будет крепка!
– Мне кажется… – Отец Предстоятель умолкает, кончики пальцев беспокойно постукивают по столу.
– Что? Смелее, Пресветлый, говорите!
– Эта задача настолько грандиозна… Свет Господень, да это скорее несбыточная мечта, чем реальная цель!
– Это реально. – Гость щурится и едко спрашивает: – Или Отец Предстоятель монастыря Софии Предстоящей сомневается в здравом уме Светлейшего Капитула?
– Нет…
– Нет? Это хорошо! – Кулак гостя стучит по столу – словно скрепляя печатью приговор. – А что из этого следует? А, Пресветлый?
Свет Господень… Отец Предстоятель, всегда полный внутреннего, неподдельного достоинства, – как побитая собака, униженно вымаливающая прощение Хозяина!
– Я верный сын Святой Церкви и готов служить ей.
– Вы готовы выслушать, вникнуть и принять к действию?
– Приказывайте.
– Что вы, зачем же так резко! – Посланец Светлейшего Капитула снисходительно улыбается, принимая свою победу. – Я просто объясню. Мы не будем больше стремиться открыто править. К чему? За хорошую жизнь редко благодарят правителей, зато в тяготах вечно виновны они и никто другой. Наша задача отныне – борьба за души! Вы хотите сказать, что и доныне занимались тем же? Есть одно «но», Пресветлый. Прежде всего мы будем бороться за души тех, кто правит! Пусть правители трепещут перед Церковью, пусть их вассалы знают в душе своей, что Церковь превыше сюзерена, пусть их армии счастливы будут идти в бой за Церковь!
