Или кого-нибудь скинуть.
Вот вторым вариантом он бы воспользовался с удовольствием, испытал бы глубину ущелья на парочке из тех, с кем сегодня общался. Компания собралась не такая маленькая – пять человек. Но только он был на острие иглы. Только он подставлял свою голову. Держал оборону. Не выдавал ни единой лицензии, пока даже крупные корпорации не сдавались и не принимались искать возможности для причитающихся выплат.
А все остальные лишь говорили ему, что делать. И прятались, когда начинало припекать. Как сейчас.
– Надо приостановиться. Пропустить контору-другую, кинуть ему кость, чтобы успокоился, – сказал, наконец, он, – иначе скоро он меня сожрет.
Самый старший из его собеседников покачал головой:
– Наоборот. Ты же видишь, он не выдерживает. Уже психует. Говорит и обещает то, чего никогда не сможет исполнить. Осталось совсем немного подождать. Он свалится сам. Еще несколько месяцев, и когда все окончательно поймут, что он не справляется, можно будет ставить вопрос о новом кандидате. И все. Тогда мы будем контролировать все, абсолютно все.
Глава комиссии покачал головой.
Встал и подошел к краю веранды, оперся о перила и наклонился вперед. К сожалению, хозяева заведения слишком уж далеко отодвинули веранду от пропасти, поэтому дна ущелья не было видно. Жаль.
Он хотел бы посмотреть, куда можно бросить этих тупых недоумков.
Вместо этого он повернулся и сделал шаг к столу. Хлопнул рукой по шее, отгоняя комара.
– Или же он что-то знает. Узнал раньше нас. И готовится объявить всем, что якобы лишь я мешаю прорыву. Найдет козла отпущения и двинется дальше.
Кто-то из сидящих начал возражать, но Глава комиссии его не расслышал. У него неожиданно закружилась голова.
Зато он услышал другое – как говорит он сам. Сначала он повернулся в сторону пропасти и заговорил, именно так, как он всегда хотел говорить с этими трусами, громко, отчетливо, жестко и властно:
– Все мы недостойны, чтобы находиться в этом проекте. Мы прокляты только за то, что мешаем человечеству двинуться дальше. Все мы прокляты и должны понести наказание.
Покачнулся. Затуманенным сознанием он успевал лишь отмечать, что происходит, но никак не управлять окружающей действительностью. Он знал, что ничего подобного не было даже в его мыслях, но тем не менее слова были сказаны, и сказаны вроде как им.
Боль в шее от укуса комара неожиданно стала нестерпимой, словно кто-то всадил крючок ему глубоко под кожу и сейчас изо всей силы потянул за леску.
Ему оставалось только одно – ослабить боль, пойти навстречу рыбаку.
Глава комиссии сделал несколько шагов, и сначала ему показалось, что боль ослабла. Но нет, она тут же вернулась снова, с новой силой, и ему пришлось снова идти вперед, перелезть через ограждение, так ему хотелось избавиться от боли.
Сзади поднялся шум, но вот он-то как раз волновал его меньше всего.
Схватился за шею, но от этого боль передалась еще и руке и стала совсем уж невыносимой. Он побежал, преодолев последние метры до пропасти за считаные мгновения… И полетел вниз, даже не пытаясь кричать.
Перед самым падением на камни он не ощущал почти ничего, поэтому сумел лишь отметить, как наконец-то его покинул, отсоединился, улетел тот надоедливый комар-крючок, что заставил его покончить жизнь самоубийством.
* * *
Большинство крупных корпораций сразу, когда проект еще только был в стадии разработки, готовы было вбрасывать в него деньги. Но не имя. Ввиду рискованности (а в парламентах ряда стран говорили даже – авантюристичности) всей этой темы мало кто из них вошел в процесс под своими брендами. Большинство крупнейших игроков создавало для этих целей дочерние подразделения, иногда оставляя весь контроль себе, некоторые – размещая небольшие пакеты акций на рынке. Иные создавали несколько специализированных компаний, другие – наоборот, объединялись, чтобы суметь войти в тему с самого начала, но не слишком при этом рискуя.
Компания М.Belt Mining, созданная парой совершенно ничего не понимающих в космосе, но зато очень-очень богатых старичков, оказалась построенной по еще одному уникальному принципу. Они, старички, не стали бы миллиардерами, если бы не осознавали, где они сильны, а где – не очень. Поэтому даже не пытались влезть в научные изыскания или промышленные разработки. Они просто вложили деньги в площадку и пригласили на эту площадку игроков. Выбрали, посмотрели на послужной список каждого, что он может и что нет. Собрали на кандидатов максимально полное досье, такое, которое, наверное, не смогла бы собрать и разведка. А потом – отобрали лучших и начали готовить их к отправке наверх, одновременно отбирая следующих. Их слегка задержали эти дурацкие допуски и прочая ерунда, но ненадолго. Они знали, на кого и когда делать ставки.
И если еще вчера акции созданной ими для этого компании плавали где-то на дне болотца под именем small cap, то сразу после речи Главного Администратора они взлетели почти вдвое. Не только акции М.Belt Mining. Взлетел весь рынок. «Орбитальные заводы» (где они, эти заводы, хоть бы один построили, но зато какое название!) – плюс 40 %. «Объединенная корпорация шахтеров» (кого они объединили, если в поясе еще не побывало ни одного живого человека?) – плюс 75 %. «Space Dynamics» – плюс 300 % (эти действительно делали неплохие ракеты, только пока не знали, как их поднять наверх). S.T.A. & C. – ребята работали вшестером, разрабатывая программу для динамического пересчета траекторий метеоритов после импульсов, и все шестеро сразу стали миллионерами. Правда, они не знали, что одновременно некие два старичка стали обладателями блокирующего пакета акций этой крошечной компании. Шахтерам в космосе нужно будет не барахло, а настоящие инструменты. И намного дешевле везти с собой программу, чем лишнюю тонну топлива.
Еще полсотни компаний, так или иначе застрявших между небом и землей, взлетели вверх. Поднялись акции даже тех, кто уже был допущен к проекту, хотя как раз большинство из них пока еще ничего толком и не сделали, пусть и разговоров и презентаций было уйма.
Но два старичка, плохо разбирающихся в астрономии, минералогии, биологии и прочих премудростях, очень хорошо умели следить за фондовым рынком. И сразу заметили одну странность – акции многих из этих компаний поползли вверх раньше, пусть и ненамного, чем слова Главного Администратора о расширении допуска были сказаны.
Либо он говорил заготовленную и согласованную речь и произошла неизбежная в таких случаях утечка, либо за этим стояло что-то еще.
Поэтому на всякий случай они тоже прикупили себе немножко акций, всех, до которых у них дотянулись руки. И это – несмотря на очевидный факт, что покупать теперь поздновато, что ажиотажный спрос значительно и разом перегрел рынок. И их вход в этот рынок его не просто догрел – он его вскипятил.
Но и на этот раз чутье старичков оказалось на высоте.
Потому что, когда на следующий день при несколько странных, но не критично странных обстоятельствах умер главный, как считали многие знающие, стопор программы, рынок тут же решил, что у него открылось второе дыхание, и акции снова пошли вверх.
