— Этим утром я вышла из квартиры, чтобы взять газету, и Цыпа стоял в коридоре, подбирая с пола принесенную ему обычную груду корреспонденции. Курьер, наверное, обожает старину Цыпу. Еще несколько лет, и он сможет обеспечить себе пристойную пенсию только с одного этого счета. Прежде чем я успела схватить газету и нырнуть в квартиру, Цыпа спросил, известно ли мне, что случилось с мытником.
— Ты сделала вид, что у тебя проблемы со слухом.
— Не думаю, что я смогу провернуть это снова. Теперь он знает, что мы работаем на радио, а для этого надо иметь хороший слух.
— У тебя внезапно начался приступ аритмии?
— Это твоя отговорка. Он никогда не поверит, что у нас обоих больное сердце. Мы слишком для этого молоды.
— Так ты знаешь, что случилось с мытником?
— Я ответила, что среди моих знакомых есть парочка Мытников, но у них все в полном порядке.
— Ты моя любимая жена. И что он тебе сказал?
— Он сказал, что все виды мытников обречены на вымирание, и последствия будут катастрофические.
— Они такие всегда. А что такое мытник?
— Как выясняется, растение. Пользуется популярностью у всех жвачных животных.
— Коров?
— Коров, овец, коз, возможно, и снежного человека.
— Снежный человек — жвачное животное?
— Знаешь, он всеядный, то есть отправляет в пасть все, что захочется, — мытник, кошек, маленьких детей.
— У меня есть одна версия насчет снежного человека. — Мак насупился. — Я знаю, она очень неоднозначная. Но моя версия такова — снежного человека не существует.
— Радикально. С ней ты точно получишь три часа эфирного времени в субботней программе Айана Паннетта
[36]
на «От побережья до побережья».
— Так в чем катастрофа?
— Некоторые травы растут в изобилии лишь рядом с мытником, а других трав будет много, только если их опылят первые травы. Я, возможно, что-то и путаю, потому что тогда меня занимали мысли о самоубийстве. Но итог я помню точно — возникнет биологическая цепная реакция, которая приведет к исчезновению тысячи видов трав.
— А что же мы посадим на нашей лужайке?
— В квартире у нас нет лужайки.
— Не думай только о себе. А как же пригороды?
— Если их обитателям не придется выкашивать лужайки, они будут больше времени проводить у радиоприемников, — указала Шелли. — Знаешь, я не верю, что ты способен на такую экстраполяцию — с мытника на весь мир.
— Как я понимаю, Цыпа экстраполировал, так что ты в курсе.
— Да, экстраполировал и по доброте душевной поделился со мной результатами. Потеряв травы, мы потеряем всех жвачных животных. Это означает, что мы потеряем источник мяса, молока, сыра, шерсти, кожи, костяной муки и оленьих рогов, которые вешают над камином в охотничьих домиках. Начнется голод. Обувь останется только из кожзаменителя.
Отпив вина, Мик сменил тему:
— Сегодня я видел Микки Дайма в «Баттеруортсе».
— По-моему, не очень хорошее название для магазина мужской одежды.
— У них распродажа галстуков.
— Похоже на сироп для блинов.
— Десятки, может, и сотни стоек с галстуками. Я видел Дайма, а он меня — нет.
— Милый, когда ты изображаешь манекен, то никому не под силу отличить тебя от настоящего.
— Его интересовали шелковые галстуки. Но сначала он достал из пачки влажную салфетку и протер руки.
Шелли щелкнула указательным пальцем по стакану с вином.
— То же самое он проделал, когда я увидела его в отделе свежих фруктов супермаркета «Вся еда». Он понюхал салфетку?
— Просто уткнулся в нее носом. Я даже подумал, а не пропитываются ли эти влажные салфетки кокаином.
— Просто этому человеку нравится отдушка влажных салфеток.
— Как только его руки стали чистыми, он начал теребить шелковые галстуки.
— Теребить?
Мак показал на матерчатой салфетке, как это делается.
Шелли принялась обмахиваться винной картой, словно лицезрение этого действа воспламенило ее либидо.
— От него мурашки бегут по коже.
— Он понюхал несколько.
— Понюхал галстуки? Только не говори, что еще и полизал.
— Нет. Возможно, только намеревался. Шелковые галстуки определенно его возбуждали.
— И сколько это продолжалось?
— Я наблюдал за ним минут пять. Потом ушел. Не хотел присутствовать при оргазме.
После того как вежливая официантка остановилась у их столика, чтобы сказать, какое сегодня блюдо от шеф-повара, и отошла, Шелли заметила:
— С такой матерью Дайм никак не мог стать нормальным человеком.
— Если по-честному, мы встречались с ней лишь однажды, — Маку становилось не по себе, когда о мертвых отзывались плохо. — Может, в тот день она просто была не в себе.
— Рената Дайм сказала мне, что она бессмертна.
— Тем не менее она умерла.
— Готова спорить, это стало для нее сюрпризом.
— Она имела в виду, что обретет бессмертие через книги, — предположил Мак.
— Мы оба пытались прочитать одну, помнишь?
Он вздохнул.
— У меня из глаз пошла кровь.
Снаружи завыла сирена, и водители прижали свои автомобили к тротуару, чтобы пропустить патрульную машину с включенными сине-красными мигалками. Когда копы промчались вниз по Холму Теней, Мак Ривс взглянул на «Пендлтон», стоящий на вершине. И хотя патрульная машина не имела никакого отношения к величественному старому особняку, Маку вдруг показалось, что выглядит особняк не так, как обычно, не приглашает к себе, а, наоборот, отталкивает. Его вдруг охватило предчувствие беды, по телу пробежала дрожь.
От Шелли это не укрылось.
— Что не так? — спросила она.
— Ничего. Не знаю. Может, разговор о Ренате Дайм портит мне настроение.
— Тогда мы больше не будем говорить о ней.
Глава 26
Здесь и там
Микки Дайм
Он не знал, что произошло с трупами. Он не знал, почему помещение ЦООУ изменилось. Он не знал, что будет дальше.
