Но у них ничего не получится. Он подготовился. В спальне, ко дну ящика с носками, приклеил липкой лентой два конверта из плотной бумаги, в которых находились 104 листа обвинения по делу Правящей Элиты. Начинался текст словами: «Худшие Люди Мира стерли часть твоей памяти, украв у тебя Великую Правду». Если его и лишат прошлого, он со временем найдет эти два конверта и вновь обретет цель и предназначение.
* * *
Логан Спэнглер
Он не знал, как долго простоял в туалете квартиры сенатора, глядя на свои черные ногти. Из простых ногтей они вроде бы превратились в маленькие арочные окна, через которые он мог смотреть на идеальную черноту внутри своих рук.
Логан вспомнил убийцу, которого выследил тремя десятилетиями раньше, по фамилии Марсден, парня лет тридцати с небольшим, которому нравилось насиловать и убивать. Ему так нравилось убивать, написал он в своем признании, что он даже забыл изнасиловать свою первую жертву. Марсден не отличался ни несдержанностью, ни повышенной активностью, свойственными многим психопатам. Спокойствием он мог соперничать с овцой, пасущейся на марихуановом лугу, и заявлял, что сохранял такое же спокойствие, когда убивал. Говорил, что на душе у него черным-черно, что он помнит всю свою прошлую жизнь, но перед мысленным взором у него возникают только ночные воспоминания. И когда он спал, ему снились исключительно темные места, иногда в своих снах он оказывался на таких темных улицах, что ничем не отличался от слепого. «Внутри я такой черный, — утверждал он не без гордости, — что в моих венах наверняка течет черная кровь».
Глядя на свои черные ногти, Логан не испытывал тревоги, сохранял такое же спокойствие, как Марсден. Он больше ничего не боялся, его ничто не волновало. Он не мог вспомнить, каким образом оказался в туалете квартиры сенатора, или почему его ногти стали черными, или что он собирался делать дальше.
Через несколько минут — или часов, — обнаружив себя в спальне сенатора, он не мог вспомнить, как попал сюда. Прошел в примыкающую к спальне ванную, открыл дверь в просторную душевую. Там стояла мраморная скамья, под цвет стенам. Душевая служила и парилкой. Он включил подачу пара, вышел из душевой, пересек ванную, выключил свет. В кромешной тьме каким-то образом нашел дорогу назад, вернулся в душевую, не сбившись с пути. В душевой захлопнул за собой дверь. Полностью одетый, сел на мраморную скамью, окутанный клубами пара.
Ему требовались темнота, влажность, тепло. На какое-то время. Идти он никуда не собирался, никаких дел не осталось. Он мог отдохнуть. Темнота, влажность, тепло. Прошлое вернулось к нему. Случайные воспоминания, не в строгом временнóм порядке, не связанные друг с другом, проигрывались в голове, словно короткометражные фильмы, и во всех речь шла о том, что происходило с ним в ночи, совсем как это было с Марсденом, который из всего прошлого мысленным взором мог увидеть только ночные эпизоды. В кромешной тьме ванной — свет выключен, ни одного окна, — уйдя в менее темные воспоминания, Логан вздохнул, а потом набрал полные легкие густого теплого пара, который еще больше успокоил его. Темнота, влажность, тепло. Он вдыхал все три, наполняя себя темнотой, влажностью, теплом. Сидел спокойный, умиротворенный, расслабленный, хладнокровный. Очень хладнокровный. Идти ему никуда не надо, делать ничего не надо, не надо и кем-то быть. Скоро воспоминания прошлого растаяли, и в душе воцарилась такая же темнота, как в душевой, где он сидел. Какое-то время он рылся в памяти в поисках воспоминания, того или другого, хоть какого-нибудь, но превратился в слепца, попавшего в лабиринт пустых комнат. В любом случае идти ему никуда не надо, делать ничего не надо, не надо и кем-то быть. Он расслабился. Перестал рыться во внутренней темноте. Сидел в темноте, и темнота сидела в нем. Через какое-то время почувствовал, как внутри его что-то слепо нащупывает путь.
* * *
Микки Дайм
Он перекатил грузовую тележку через приподнятый порожек и закрыл дверь в помещение ЦООУ. Потом подкатил тележку к завернутому в чехол телу Вернона Клика.
Вокруг мерно гудели, урчали и булькали машины. Собранные в одном месте машины, независимо от их предназначения, вызывали у Микки сексуальные ощущения. Мощь. Эффективность.
Однажды он отправился на экскурсию в демонтированную шахту для запуска межконтинентальных ракет. Из нее давно убрали и саму ракету с ядерной боеголовкой, и пусковое оборудование. И тем не менее шахта обладала огромным эротическим эффектом. Даже затхлый воздух пах высохшей спермой.
Теперь, где-то в машинном лабиринте, открылся клапан распределения потока. Микки услышал, как побежала по трубе вода высокого давления. Распорное кольцо лежало на люке. Микки поднял его. Схватился за кольцо и потянул. С чавкающим звуком люк оторвался от уплотнительной прокладки, поднялся и повернулся на опорном шарнире.
Яркий флуоресцентный свет проникал в черную дыру лишь на чуть-чуть. Из дыры не подул ветерок, и это говорило о том, что глубокая пещера, к которой вела лавовая трубка, больше нигде с поверхностью не сообщалась. Воздух внизу чуть отдавал лаймом. Возможно, запах этот шел от массивного железобетонного фундамента «Пендлтона», а не из трубки в базальтовой толще под ним.
О базальтовой трубке Микки узнал от матери. Ей рассказал о трубке Гэри Дей, знаменитый создатель компьютерных видеоигр и основатель социальной сети. Гэри прочитал о лавовой трубке в брошюре о «Пендлтоне», которую получал каждый владелец квартиры после ее приобретения. Мать Микки брошюру не читала. Она читала только эссе и книги, которые писала сама… и все, что писали о ней. Микки не читал вовсе.
Никто не знал, на какую глубину уходит лавовая трубка. Эксперты говорили на милю или две, может, и глубже. Когда Эндрю Норт Пендлтон строил здесь особняк, предпринималась попытка заглушить эту естественную шахту. Свинцовый груз опустили на 1522 фута, прежде чем он на что-то натолкнулся. Поначалу решили, что это дно. Однако, когда в трубку высыпали металлические шарики диаметром с дюйм, стало понятно, что на этой глубине вертикальный тоннель сменяется пологим. Шарики падали до плавного поворота, а потом покатились по стенке дальше. И услышать звук, свидетельствующий об их остановке, не удалось. Они катились и катились, пока шум не стих полностью.
Если трубка не становилась шире пяти футов в месте поворота, а она, скорее всего, становилась, если верить вулканологу, цитата которого приводилась в брошюре… тогда эти два трупа могли там застрять. Но Микки полагал, что они, пролетев 1522 фута, наберут достаточную скорость, чтобы проскочить поворот и продолжить свой путь к центру Земли.
В следующий месяц он намеревался каждые несколько дней заглядывать в помещение ЦООУ, чтобы открывать люк и нюхать воздух. Если бы начало пованивать, он бы понял, что трупам не удалось миновать поворот. Тогда пришлось бы каким-то образом направить в лавовую трубку поток воды и смыть мертвецов.
Если же неприятный запах не появится, тогда лавовая трубка могла помочь довести до логического конца его фантазии о Спаркл и Айрис Сайкс. Он мог грезить не только о том, как овладевает ими, но и о продолжении: как убивает и сбрасывает в лавовую трубку, и такая фантазия обещала больше удовольствий, чем только изнасилование. Микки надеялся, что скоро столкнется с ними в коридоре. Постарается приблизиться, чтобы уловить их запахи, чтобы разжечь воображение.
