— Если она действительно спускалась мимо вас, когда вы стояли на площадке второго этажа… — начал Вернон.
— Я стоял, она спускалась, — нетерпеливо бросил Хокс, словно никто не имел никакого права сомневаться в его словах, потому что он получил пригоршню медалей, укокошив никак не меньше пятисот пожилых мусульманок и поджарив их внуков.
— И как эта женщина выглядела? — спросил Вернон.
— Девочка, — поправил его Хокс. — Семи или восьми лет.
Вернон вскинул брови.
— Вы ходили по зданию за маленькой девочкой?
— Я за ней не ходил. Она была в такой странной одежде. Словно в карнавальном костюме. И прошла мимо меня по лестнице.
— Камеры говорят, что не прошла. Если только она не осталась на лестнице, мертвая или нет. Или не только мертвая.
Хокс попытался изобразить на лице недоумение, но Вернон точно увидел вину в бегающих глазках инвестиционного менеджера.
— И что это должно означать?
— Ничего это не должно означать, — ответил Вернон. — Просто мы уже получили прошлой ночью загадку в двадцать три секунды, возможно, ограбление, возможно, визит Розовой пантеры, а более вероятно, что-то и похуже. А теперь еще пропавшая девочка.
— Она сказала, что зовут ее Софи Пендлтон и ее отец владелец особняка.
— Интересная история, — протянул Вернон, провоцируя Хокса в надежде добиться реакции, которая будет отменно смотреться на страницах его книги о владельцах квартир в «Пендлтоне».
Из-под земли послышался гул, начал нарастать, потом стих.
— Чертовы дураки, — пробурчал Вернон. — Никому не дают разрешения взрывать в столь поздний час.
— Это не взрывы. Ударные волны обрываются гораздо раньше.
Вернону хотелось полюбопытствовать, узнал ли Хокс об этом, будучи героем войны, взрывающим больницы и детские сады, или он просто уродился всезнайкой. Но все-таки промолчал: не хотел раскрываться слишком уж рано, чтобы гарантировать, что его еще не вышедшую книгу не завалят судебными исками и ордерами, запрещающими публикацию.
— Что-то здесь происходит, — продолжил Хокс. — Что-то непонятное, — и поспешно вышел из поста службы безопасности.
— Он ведет себя так, словно «Пендлтон» принадлежит ему, — вслух возмутился Вернон. — Нарушает порядок работы службы безопасности, хочет, чтобы я помогал ему выслеживать какую-то симпатичную маленькую девочку, а потом уходит, даже не поблагодарив. Жаждущий денег, помешанный на оружии, бестолковый, наглый, самодовольный пустозвон, извращенец и мерзавец.
Он вновь сосредоточил внимание на северном коридоре третьего этажа. По-прежнему никаких следов Логана Спэнглера. Конечно же, этот старый пердун мог покинуть квартиру идиота-сенатора, пока Хокс отвлекал Вернона.
— Лицемерный поджигатель войны. Коварный, жадный сумасброд, — кипел Вернон. — Мошенник, невежда, пьяница, сифилитик, чванливый глупец, убийца детей, расистский сучий сын!
* * *
Сайлес Кинсли
Стоя на первом этаже у южного лифта, Сайлес хотел как можно быстрее добраться до поста службы безопасности и убедить охранника организовать немедленную эвакуацию «Пендлтона». Учитывая, что речь шла не о пожаре и не о заложенной бомбе, а об идее, что в здании серьезные нелады с фундаментальным механизмом времени, он понимал, что задача эта не из простых.
Но при всем желании побыстрее поднять тревогу Сайлес не решался нажать на кнопку вызова: мешали голоса, доносящиеся из-за раздвижных дверей. Десятки голосов, которые звучали одновременно. Он не мог определить язык, хотя говорил на четырех и более-менее знал еще два. Фонемы и морфемы этой странной речи указывали на то, что язык не просто примитивный, но еще и варварский, ограниченный, рожденный культурой, которая лишена милосердия, и говорили на нем люди, скорые на насилие и способные на любые жестокости, люди, чьи верования и цели не имели ничего общего с гуманистическим образом мышления. Интуиция — всегда тихий голос, едва слышно шепчущий из глубин сознания, но на этот раз она взвыла, как сирена, и Сайлес убрал руку с кнопки вызова в тот самый момент, когда синий свет просочился сквозь микроскопическую щель между створками двери лифта, словно им озарились стены шахты.
* * *
Марта Капп
Пока Марта шебуршала под «честерфилдом» бронзовой кочергой, которую взяла со стойки у камина, Эдна подняла шлейф своего обеденного платья, открыв туфли. Вероятно, она думала, что под диваном может сидеть что-то поменьше, необязательно ящерица-ядозуб, собрат Кобейна, может, даже мышь, и этот зверь мог из-под «честерфилда» прошмыгнуть под ее длинное платье, а потом забраться на одну из ее ног.
— Пожалуйста, дорогая, не тыкай кочергой столь агрессивно, — попросила Эдна.
— Пока я тыкаю только по воздуху.
— Но, если ты попадешь в какую-то живность, будь помягче. Не приводи это существо в ярость.
— Кто бы там ни сидел, сестра, он не поблагодарит нас за гостеприимство и не откланяется, уходя, — она перестала шебуршать кочергой. — Здесь никого нет.
Сидевшие на этажерке Дымок и Пепел зашипели, показывая, что источник их отвращения и страха по-прежнему в гостиной.
Марта отвернулась от «честерфилда» и принялась обследовать массивную викторианскую мебель, которой в гостиной хватало. И везде находились укромные места, что для мыши, что для ящерицы-ядозуба.
— Если это что-то сверхъестественное, — предупредила Эдна, — оно не испугается бронзовой кочерги.
— Это не сверхъестественное.
— Тебе не удалось рассмотреть. Такие уж они, сверхъестественные существа. Быстрые, едва заметные, непостижимые.
— «Быстро, едва заметно, непостижимо» — в полной мере описывает деяния моего первого мужа в спальне, а в нем не было ничего сверхъестественного.
— Зато он был очень милым.
На высоком насесте вновь возбужденно зашипели коты.
— Дорогая — «честерфилд»! — воскликнула Эдна.
Вновь повернувшись к большому дивану, Марта увидела, как что-то движется внутри. Набитое конским волосом сиденье ходило ходуном, вздымалось и опадало, словно под полосатой материей обивки ползало существо, размером не уступающее одному из котов.
Марта обошла диван спереди, широко расставила ноги и вскинула над головой кочергу.
— Возможно, это призрак, — предупредила Эдна. — Не бей призрака.
— Это не призрак, — заверила ее Марта.
— Если это хороший призрак, ударить его — святотатство.
Ожидая, пока тварь в диване замедлит движение или остановится, чтобы крепко приложить ее уже первым ударом, Марта с сарказмом спросила:
— А если это демонический призрак?
— Тогда, дорогая, тебе лучше оставить его в покое. Пожалуйста, вызови мистера Трэна, и пусть он им займется.
