Он уже не злился из-за того, что его выперли со службы в шестьдесят два года. Это случилось шестью годами раньше, давняя история. Пусть злости он и не испытывал, но стал циником. По правде говоря, циником и брюзгой он стал еще на старой работе — и это ему помогало, когда он имел дело с продажными детективами, помогало понимать их, вычислять и выгонять вон. Но в свободное от работы время он оставался веселым и достаточно добродушным парнем. Теперь же, не имея возможности вести настоящие расследования, Логан не мог сбрасывать копящуюся отрицательную энергию и подозревал, что превращается в круглосуточного брюзгу.
Но жить с этим он мог.
Выйдя из лифта, он повернул направо, отшагал примерно двадцать футов, вновь повернул направо, в северный коридор. Все квартиры находились по правую руку, числом три, с окнами во двор. Самая дальняя принадлежала Микки Дайму. Помимо того, что он унаследовал приличные деньги, Дайм вроде бы работал корпоративным консультантом по разрешению конфликтов с сотрудниками. Насчет наследства сомнений быть не могло, но Логан подозревал, что консультации — чистая выдумка. Следующая дверь вела в квартиру Аброновича. Бернард Абронович сейчас находился в больнице. Поправлялся после хирургической операции.
В самой ближней и большой из трех квартир проживал бывший сенатор, Эрл Блэндон. Этот опозорившийся политик вошел в лифт, но не вышел из него, как, похоже, предполагали камеры наблюдения, и решение этой загадки могло стать испытанием на прочность для самого умного детектива. Но шесть лет в «Пендлтоне» прошли настолько спокойно, что и сейчас Логан не ожидал никаких неожиданностей, сомневался, что ему придется раскрывать тайну исчезновения сенатора, рассчитывал, что Блэндон ответит на звонок в том или ином состоянии подпития.
Позвонив трижды и не получив ответа, Логан забарабанил по двери кулаком. Подождал и снова позвонил.
Ранее он позвонил дневному консьержу, который сменил Нормана Фикксера в шесть утра, и удостоверился, что сенатор не выходил из «Пендлтона» ни утром, ни сразу после полудня. Теперь он позвонил вечерней консьержке, Падмини Барати, которая сменила дневного консьержа в два часа дня, и она заверила Логана, что с того момента, как села за стойку, сенатор не покидал здания пешком и не просил подать автомобиль к подъезду.
Конечно же, Блэндон мог выехать через восточные ворота, если бы сам пошел в гараж и не воспользовался услугами службы парковки. Держа в голове такой вариант, Логан позвонил Тому Трэну и попросил проверить, стоит ли автомобиль в ячейке сенатора.
Через две минуты управляющий сообщил, что «Мерседес» сенатора в гараже. Мистер Блэндон никуда не уезжал.
Нажав еще раз на кнопку звонка квартиры «3-Г» и вновь не получив ответа, Логан открыл дверь своим мастер-ключом. Если сенатор и был дома, он не закрыл дверь ни на цепочку, ни на засов, который не представлялось возможным открыть из коридора.
Открыв дверь, но оставаясь в коридоре, Логан позвал:
— Сенатор Блэндон? Сэр, вы дома?
Площадь квартиры сенатора составляла примерно половину площади квартиры сестер Капп. Он бы его не услышал только в двух случаях: если бы лежал без сознания или мылся в душе.
В чрезвычайной ситуации, когда имелись основания подозревать, что жилец смертельно болен, обездвижен и не способен обратиться за помощью, инструкции ассоциации владельцев квартир требовали, чтобы сотрудник службы безопасности вошел в квартиру, воспользовавшись мастер-ключом, но только в сопровождении консьержа или управляющего. Идея состояла в том, чтобы минимизировать и без того ничтожный шанс, что кто-то из и так хорошо оплачиваемых сотрудников службы безопасности воспользуется представившейся возможностью и обкрадет жильца.
Поскольку Эрл Блэндон отличался вспыльчивостью, а алкоголя в его крови хватало в любой момент дня и ночи, это могло только поспособствовать бурному выплеску эмоций, Спэнглер решил войти в квартиру один. Если выяснится, что сенатор в помощи не нуждается, вторжение на его территорию очень ему не понравится. Паранойя служила Блэндону броней, праведный гнев — мечом, и он никогда не упускал шанса выразить свое неудовольствие. Один незваный гость его бы только разозлил, двое — разъярили.
Интерьер нисколько не интересовал Логана. Но, включив свет в гостиной, он заметил, что сенатор полностью повторил внутреннее убранство некоторых мужских клубов. Кессонные потолки. Панели темного дерева. Глубокие кожаные кресла. Массивные боковые столики. Бронзовые настольные лампы с абажурами. Над каминной доской из известняка висела голова оленя со стеклянными глазами и мощными рогами, которую Блэндон, несомненно, купил, а не добыл на охоте благодаря твердой руке и острому глазу.
Середину столовой занимал массивный стол из полированного красного дерева. Вдоль длинных сторон стояли капитанские стулья с подлокотниками и высокой спинкой, а во главе — стул больших размеров, резной, инкрустированный серебром, словно показывающий, что хозяин дома, пусть и не королевской крови, тем не менее стоит на ступеньку выше своих гостей.
Обследуя квартиру, ни к чему не прикасаясь, кроме выключателей и ручек дверей, которые следовало открыть, Логан, как всегда, помнил о пистолете, который висел на правом боку, пусть даже и представить себе не мог, что ему придется им воспользоваться. В угасающем мире, где с каждым днем прибавлялось темноты и насилия, «Пендлтон» казался оазисом мира и покоя.
Продолжая звать сенатора, Логан добрался до главной спальни. Здесь потолочные кессоны украсили лепниной и выкрасили в белый цвет, а стены оклеили золотистыми обоями.
Логан отметил, что кровать аккуратно застелена, все в полном порядке. Поскольку Эрл Блэндон не славился аккуратностью, во всяком случае, по его внешнему виду этого не чувствовалось, Логан предположил, что прошлой ночью сенатор дома не ночевал.
Жильцы, которые не держали домоправительниц, с полной или частичной занятостью, как сенатор, обращались в одобренное ассоциацией владельцев квартир агентство, которое и оказывало все необходимые услуги. Обычно им требовалась горничная, которая приходила раз или два в неделю. Согласно графику, переданному в службу безопасности старшим консьержем, который напрямую контактировал с агентством, в квартиру Эрла Блэндона горничная приходила по вторникам и пятницам.
Происходило все в четверг, то есть утром никто кровать не застилал.
В ванной на полу лежали два больших смятых полотенца. Пощупав их, Логан обнаружил, что они совершенно сухие. Не обнаружил он капелек воды в отделанной мрамором душевой, да и швы между плитками выглядели сухими.
Сенатор мог принять душ двадцать четыре часа тому назад, когда уходил из дому. И прошлую ночь провел не в своей постели. Все больше улик говорило о том, что по возвращении в «Пендлтон» он вошел в лифт, но — такого просто быть не могло — из него не вышел.
И хотя политики порою пытались убеждать избирателей, что перед ними волшебники, располагающие магическими решениями, они обычно не пользовались плащами, обеспечивающими невидимость, или таблеткам, уменьшающими их до размера муравья. Если сенатор не вышел через дверь, он, должно быть, покинул кабину через аварийный люк на потолке.
