— Жаль покидать Остров. — Вице-адмирал Виноградов первым затронул тяготивший друзей вопрос.
— Не бойся, Николай Игнатьевич, есть шанс, что все обойдется, — чуть виноватым тоном смущенно произнес Донцов.
К Виноградову подводники привыкли. И Донцов, и Котлов понимали, что командующим подводными силами он был не самым лучшим, на эскадре тоже не показал ничего особенного, но ведь сработались, научились понимать друг друга с полуслова. Еще с тех времен, когда подводникам — североморцам и балтийцам приходилось прорываться через красные от крови волны Северного моря. Многие ветераны флота считали, что от добра добра не ищут. И еще неизвестно, кого назначат на вакантную должность.
— Нет, не обойдется, ты, Борис Алексеевич, видишь: не любит меня начальство, да и вы сами, морские волки, все норовите через мою голову перепрыгнуть. — В словах Виноградова не было горечи, спокойная речь, все давно понявшего и смирившегося с неудачами человека.
— Давайте к нам на политическую работу. Я замолвлю словечко в Москве, да и Виктор Николаевич не последний человек на флоте, Горшков к нему прислушается.
— Нет уж, премного вам благодарен, Эммануил Александрович, я уж лучше на пенсию уйду, георгины выращивать, чем в вашей службе матросиков азам диамата учить.
— Рано на пенсию, — хмыкнул Котлов, по своей привычке отводя в сторону руку с трубкой. — Подождем, что в Москве скажут.
— А что это мы за упокой? — вмешался в разговор Анатолий Серебряков, демонстративно разливая коньяк по рюмкам. — Давайте за Новый год, чтоб он всем нам принес удачу, побед и успехов, семейного счастья!
— И чтоб число погружений равнялось числу всплытий! — завершил тост Николай Виноградов. — Давайте, товарищи!
— А у меня послезавтра «Россия» уходит на Балтику, — заметил Виктор Котлов. — Ставят на модернизацию.
— Значит, на целый год остаемся без флагмана, — отозвался Боря Донцов. — Усиливают, как и «Белоруссию»?
— Лучше. Обещают новые зенитные ракеты, малую артиллерию меняют, радары, новые вычислители, вертолетный ангар расширяют и вместо уродского КСЩ поставят человеческие контейнерные ракеты.
— Как «Штурмфогель»?
— Да, нашей разработки. Мне еще в Москве обещали, что вместо кормовых шестидюймовых башен поставят по три ракетных контейнера.
— Хорошо-то хорошо, а как мы ближайший год будем с одним линкором обходиться? «Кронштадт» и «Гангут» до сих пор на заводе стоят. — В голосе Махнова сквозил неприкрытый скепсис.
— Проживем. С Балтики придет «Союз», а линейные крейсера уже весной выйдут на мерную милю. «Гангут» первым, как только лед растает. На нем тоже ставят ракеты, зенитные, и меняют радары.
— На старых линкорах новые ракеты ставят, — пробурчал Серебряков, — а новые крейсера идут со старыми КСЩ. Где смысл? В чем глубокая сермяжная правда жизни?
— Проекты разные, — хмыкнул Николай Виноградов. — «Красногвардеец» три года строили, когда проектировали, заложили, что было.
— Вот и оно, сначала делаем, потом думаем.
Моряки, не стесняясь, обсуждали считавшиеся секретными новости. Спорили на балконе, спокойно, с непосредственностью профессионалов сыпали цифрами, сравнительными характеристиками, нормами боеготовности и прочими вещами, за которые любой шпион, не думая, заплатил бы, сколько попросят, не торгуясь.
За спиной сидевшего на перилах балкона Анатолия Серебрякова хлопнуло окно. На улицу высунулась взлохмаченная голова и выматерилась хриплым голосом полковника Васнецова.
— Головы на плечах есть? Носок стоячий вам всем в глотку! Все же подписку давали, адмиралы хреновы, — чуть вежливее добавил начальник отделения ГРУ.
— Черт! — Серебряков от неожиданности взмахнул руками, он чуть было не свалился с балкона.
— Что, сосед, не спится? — участливым тоном поинтересовался Виктор Котлов и, не давая Васнецову переварить услышанное, перевесился через перила и сделал приглашающий жест: — Заходи в гости. С Новым годом тебя!
— Герои подплава, волки подводные, на календарь посмотрите.
— Так мы ж волки подводные и надводные, когда удается, тогда и отмечаем, — расплылся в благодушной улыбке Виктор Николаевич. — Давай, сосед, бери Катюшу, детей и заходи. Десять минут тебе.
В десять минут Васнецовы не управились, Катерине потребовалось полчаса на сборы. Сам Сергей Владиславович по своей неисправимой привычке пришел в форменной рубашке и мундире. На фоне своей миловидной жены-красавицы выглядел он достойно, форма украшает настоящего мужчину. Пришли соседи не с пустыми руками, половина пирога с яблоками и смородиной да еще бутылка виски. Офицеры разведки любили этот английский напиток. Флотские же предпочитали обычную русскую водку. Котлов искренне не понимал: что хорошего люди находят в этом воняющем сивухой самогоне? Но о вкусах не спорят.
После того как Васнецовых угостили, были подняты положенные тосты, распробованы и всесторонне оценены труды хозяек, Сергей Владиславович аккуратно толкнул Котлова в бок и кивнул головой в сторону балкона. Понятный мужчинам знак, предложение поговорить. Следом за вице-адмиралом и полковником ГРУ на свежий воздух вышел Эммануил Махнов.
— Плохие новости, товарищи, — лицо Васнецова исказилось в кривой усмешке. — Немцы приняли решение предоставить англичанам независимость. Вплоть до права на внешнюю политику.
— Это точно?
Официально Великобритания считалась суверенным государством, но фактически Лондон был связан по рукам и ногам особыми соглашениями с Германией. Уайт-холл был обязан согласовывать свои действия с Берлином. Плата за поражение в войне и условие участия Британии в Европейской таможенной Унии.
— Рейхстаг принял решение сегодня вечером, Кауфман продавил, — продолжил Васнецов. — Завтра утром все это будет в телевизоре и в газетах.
— А что наши?
— Наши переваривают. Громыко дрался до последнего, но не смог повлиять на немцев. Кауфман хочет сократить свои расходы на армию, надеется, что Европа сама без него будет поддерживать порядок и продолжит глядеть на него восторженными глазами. Просто так, из любви к мирным инициативам этого тупого, недоношенного гитлерюгендовца.
— Пока премьером Освальд Мосли, Лондон не откажется от своих обязательств, — рассуждал Махнов. — Он держится только на немецких штыках.
— Надолго ли Мосли сохранит свое кресло? Еще месяц такой радости, как только немцы начнут выводить войска, так англичане сразу сменят правительство. Мосли не удержится, ему припомнят и голод, и сдачу колоний, и контрибуцию, и продажу Корнуолла. О том, что иначе он не мог, что он сумел сохранить Британию, подписать приемлемые условия, договориться с Гитлером, что он спас свой народ — посмотрите на Польшу! — никто и не подумает. Обвинят во всех грехах, быстренько отпразднуют независимость и с высунутым языком побегут к американцам.
Котлов вспомнил разговор в кабинете адмирала Головко. И двух месяцев не прошло, а прогнозы Васнецова сбылись. Теперь для полного счастья нам не хватает только беспорядков в Британии, вывода немецких войск с Острова, американских баз прямо на границе с Корнуоллом и блокады Плимута. Вице-адмирал подумал, что, если наши введут в Британию свои войска, это будет не самым худшим вариантом. Берлин, конечно, встанет на дыбы, наше вступление в Унию окончательно накроется медным тазом, но зато мы сохраним Европу. А в рейхстаге могут обижаться сколько угодно, это их собственные проблемы фатальной нехватки мозгов.
