* * *
Что это так сияет? Не опуская каменный нож, теночка прищурился. Нежный свет лился из проема в стене. Нежный и очень яркий. Казалось, что проем окутан золотым облаком. Свет был привлекательным, Висотла решил, что лучшее слово для него – дивный. Разжав пальцы и выпустив нож, теночка повернулся к свету.
Скальпель упал на каталку возле лица Снули. Тот дернулся и затих, стараясь не привлекать к себе внимание. Снизу вверх он смотрел на лицо Ву, освещенное падающим сбоку ярким светом. Очень ярким – лицо было словно окутано золотым облаком, в котором кружились пылинки.
Ву повернулся и пошел от каталки к окну – Висотла пошел прочь от алтаря к проему. Снули изогнулся, провожая взглядом фигуру, окруженную ореолом пылинок, которых было так много, а свет так ярок, что они почти скрывали Ву; пылинки кружились золотыми блестками, свет становился ярче, он мигнул вокруг Висотлы – Снули увидел, как свет мигнул, пылинки разошлись пологом вокруг Ву, – сверкнула в последний раз и исчезла навсегда льдистая нить, и Вешуа разглядел холм у пронизанной солнечными лучами рощи, деревянный крест на холме, толпу людей и женщину в порванном платье – она сидела, поджав под себя ноги, и плела венок из роз.
Вешуа перешагнул через корень дерева – два ствола образовывали узкий проход, – встал, радуясь теплу. Тонкий звон, словно от серебряных колокольчиков, зазвучал невдалеке. Женщина подняла голову, глядя на него. Перед самым лицом Вешуа пролетела лесная птица, Снули увидел, как Ву поднимает ногу и шагает прямо на подоконник, увидел тень пролетевшей за самым окном вороны и услышал тонкий звон. Тонкий звон колокольчиков. Вешуа рукой отвел ветки с листвой – Ву отвел в сторону жалюзи. И пошел к вершине холма. Ву шагнул в окно. Пылинки закружились, и свет солнца вспыхнул в проеме, Снули вскрикнул, когда свет скрыл фигуру Ву, сзади кто-то вскрикнул, но тут люди что-то заорали Вешуа, порыв теплого ветра закружил пылинки вокруг Вешуа, солнечный свет ослепил Вешуа, и Вешуа шагнул в свет.
* * *
– Ена, слышишь? Я не могу сам, помоги!
…
– Ну пожалуйста!
…
– Почему ты не поешь?
…
– Ну Ена!
* * *
Десадо успел сделать еще два шага, когда дверь открылась. Он нажал на курок, но оружие лишь сухо щелкнуло – заряды закончились. В кармане лежала еще пара двузубцев; Младший попятился, оступился и покатился вниз по ступеням. В море серости боль стала вспышкой яркого света – он почти обрадовался, когда услышал хруст левой кисти, на которую упал всем телом.
Младший встал, кривясь от боли, глядя на длинную тощую фигуру.
– А Никотин?! – крикнул он. Пригляделся к лицу того, кто быстро спускался к нему, и побежал.
* * *
В очередном окне часть жалюзи была сорвана и валялась на подоконнике. Разглядев, что происходит внутри, Цеп сказал Манку:
– Давай сюда.
Они перелезли через подоконник и спрыгнули на пол. Ена не обратила на них внимания – она стояла, прислонившись к каталке, и теребила ремни на запястьях Снули. Цеп толкнул ее в плечо, Ена уселась на пол. Цеп принялся расстегивать ремни.
– Кто тебя положил сюда? – удивился Манок. Его все еще покачивало после путешествия вдоль стены, но он быстро приходил в себя.
– Этот… ну этот… – прохныкал Снули. Когда Цеп справился с ремнями, Снули слез с каталки. – Ву…
– Где он?
Снули вдруг громко заревел и, размазывая кулаками слезы, пошел к окну. Когда вверху раздались шаги, он даже не обернулся – привстав на цыпочки, высунулся в окно и посмотрел вниз. Пологий холм, пара чахлых деревьев, трава…
– А! – Он махнул рукой, отгоняя старую ворону, которая норовила сесть ему на голову. Сплошная зелень… Снули щурился, тер глаза, моргал, пытаясь разглядеть внизу тело, но не видел его.
Раздался выстрел, Снули обернулся. Цеп был рядом, Манок вместе с Еной стоял возле каталки, а Десадо пятился по лестнице.
– Я же попал! – выкрикнул он.
Высокая фигура быстро сбежала вниз, и Младший полетел в сторону. Цеп метнулся к каталке, схватил Манка и потянул к окну.
– Зачем? – выкрикнул тот, но Цеп, не слушая, волок его дальше. Оттолкнув ничего не понимающего Снули, он вскочил на подоконник, но тут высокий человек настиг их. Цеп, уже собиравшийся шагнуть на бетонную полку, увидел прямо перед собой темное лицо, глаза и раскрытый рот. Человек, присев на подоконнике, положил обе руки на затылок Цепа и притянул его голову к своей. Десадо наотмашь ударил его рукоятью разрядника по темени. Человек резко выдохнул прямо в лицо Цепа, тот отпрянул, выскальзывая из его рук и пытаясь спрыгнуть. Младший ударил второй раз, нога человека соскользнула с подоконника, он ухватился за жалюзи, те порвались, и он полетел вниз.
Цеп слез с подоконника, на его лице лежала тень.
– Ты как? – спросил Манок, но Цеп не ответил – встал возле окна, покачиваясь из стороны в сторону и колотя ногтями по зубам.
Младший прижал разрядник локтем к боку, правой рукой достал из кармана последний двузубец и вставил его в ствол. Левая рука висела вдоль тела.
– Кто он? – спросил Манок.
Десадо вопросительно взглянул на него:
– Чина. Ты что, не понял?
– Но… – удивился Манок. – Как? Он… Я его не узнал. Он не такой.
Десадо согнул руку, рассматривая свою кисть.
– Я же тогда попал… – пробормотал он.
Манок понял, что не дождется ответа, и отошел к каталке, возле которой Снули помогал Ене встать.
– Она хотела развязать тебя?
– Да, – сквозь зубы ответил Снули. – А вы куда делись?
– Мы убегали. Что ты сделал, чтобы она поняла тебя? Она ведь никогда…
– Я попросил. Она сначала молчала, а потом запела. Я попросил опять и…
– Она молчала? – еще больше удивился Манок. – Ена никогда не молчит. Ена всегда…
– Кто-то идет.
Манок замолчал и посмотрел на Десадо.
– Точно. – Младший кивнул. – Слышите?
Снули потянул Ену к окну, Манок попятился туда же.
– Там такой выступ… – начал он. Вверху между рядами показалась голова с огненно-рыжей шевелюрой. Раздалось блеяние, и возникло еще несколько голов, обмотанных грязными бинтами.
Снули уже посадил Ену на подоконник и теперь свешивался с другой стороны, пытаясь достать ногами до полки. Десадо схватил его за плечи и пихнул вниз, потом передал Ену и стал перелезать сам. Манок, увидев, как несколько казусов в бинтах спускаются по лестнице, пробежал мимо Цепа и попал в объятия Младшего – тот, уже стоя на полке, высунулся в окно, подхватил его и перенес через подоконник.
– Цеп! – крикнул Манок. – Сюда!
Они пошли; первым – Снули, одной рукой прижимавший голову Ены к стене, следом Младший, потом Манок. Вороны кружились над ними.
