Тут уж, невзирая на решение молчать и слушать, Стигмата не выдержал и спросил:
– Значит, ваши изыскания провалились?
– Ну что ты! – махнул рукой Старец-2. – Я еще не рассказал тебе про Галеви Таши. Она – тоже мой клон, созданный вместе с Апостолами, но ее я сделал женщиной. И не убил вместе с остальными, так как она не стала заниматься всякой ерундой, лишь попросила доставить ей образцы тканей живого звездолета. И потом она создала Ферму, – произнеся это слово, Старец-2 понизил голос и благоговейно закатил глаза. – Ферма, понимаешь? Это не название – имя. Идем, покажу.
Фермой, как выяснилось, называли Фабрику Информации, или Информационную Ферму, выращенную женским клоном Старца по имени Галеви Таши на основе генетического материала живых звездолетов и людей – гениальному клону удалось совместить два генотипа. Ферма выдавал записи на необычном языке, состоящем из значков, цифр, букв и пиктограмм, соединенных в сложные узоры, на этаком усложненном мультилоге. Старец пояснил, что этот язык, разработанный Фермой для коммуникации с людьми, является геноматематикой, объединяя математику и биологию.
Хозяин представил гостя Галеви Таши, высокой худой женщине неопределенного возраста, к которой относился как к младшей сестре – с любовью и несколько снисходительно, даже насмешливо. Когда Старец ушел, клон стала показывать Стигмате свои владения.
13. Тесный мрак
По словам Галеви Таши, ее с рождения мучила одна мысль: человеческий разум не достаточен для того, чтобы постичь те базовые, окончательные законы, на которых зиждется Мироздание. Мы не смогли опуститься «ниже» теории струн – она оказалась последней после квантовой механики и теории относительности, завершающей в ряду тех, которые еще способен уразуметь даже самый развитый человеческий мозг. Наши погруженные в коллоидную среду нейронные сети просто не способны на большее. Зато они оказались способны вырастить Ферму… и теперь им не остается иного, кроме как быть прислужниками при искусственном Боге.
Так Стигмата понял, что в религиозной иерархии Старца тот не был верховным Богом, но создал еще одного, окончательного Бога, в которого уверовал сам вместе со своими клонами.
Галеви Таши подвела гостя к бронированному окну, покрытому изнутри жирным зеленоватым налетом. За окном открывалась узкая комната, где лежал Ферма, пухлый кольчатый червь размером с человека. От безглазой морды тянулись провода датчиков и сенсоров, рядом были цех сборки и биолаборатория со множеством манипуляторов, которыми Ферма командовал через датчики. По словам ученого клона, в хромосомах Фермы было шесть аминокислотных остатков, а не четыре, как у людей, и еще он видел всей поверхностью своего тела, усеянного фоторецепторами, но в другом диапазоне. Некоторые свои изобретения, в конструкции которых входили металлы, Ферма создавал в цехе, другие – в биолаборатории, третьи выращивал внутри себя, а после как бы рожал, постепенно выдавливая из заднего отдела своего кольчатого тела. Когда Стигмата увидел Ферму впервые, из его бока выпячивался облепленный слизью предмет, напоминающий человеческую руку. Она мелко дрожала.
Стигмату поселили неподалеку от Фермы, и поскольку Старец-2 занимался своими делами, а карлики были молчаливы и пугливы, он большую часть времени проводил с ученым клоном. От нее гость узнал, что Ферма воспринимает свою деятельность по открытию новых законов Вселенной не как занятие наукой, но как искусство; в его сознании, судя по всему, они сплавились в некое «научное искусство», направление мыследеятельности, которое объединяет два этих подхода к реальности и, собственно говоря, оно же и является жизнью Фермы, то есть для него выявление принципов Мироздания и создание новых технологий – способ физиологического существования, он так «дышит». Слияние выражается в том, что для Фермы нет различия между информационной наполненностью сообщения и формой этого сообщения – его научные концепции, на основе которых Ферма после начинает разрабатывать свои технологии, поданы в эстетической форме, которая может вызвать у реципиента духовное переживание. «Какое? – спросил Стигмата. – Покажите». Клон дала ему поглядеть семантическую симфонию – светомузыкальный поток вроде того, который исполнял Старец-1 на крыше Мембраны. Стало ясно, что Старец – лишь жалкий эпигон. Слушая симфонию Фермы под названием «Перекличка Звезд в начале Эры Космогенеза», выражающую сложную научную гипотезу возникновения космических войдов, Стигмата увидел завораживающие картины прошлого и будущего. По мнению клона, тот факт, что мы не слышим послания других цивилизаций, связан с тем, что это не научные послания, но культурно-научные, их форма не менее важна, чем смысл. Смысл мы не можем расшифровать, а форму принимаем за естественные космические сигналы.
Показала Галеви Таши и оружейные разработки Фермы. Недавно он спроектировал солнечный детонатор, по этому проекту к нашей звезде следовало отправить особый модуль, который спровоцирует выброс сверхмощного эруптивного протуберанца. Если все рассчитать правильно, то протуберанец достигнет определенного участка орбиты в тот момент, когда цель будет проходить по нему, и превратит выбранную для уничтожения планету в прожженный до самого ядра ком шлака, в подобие печеной картофелины с обугленной черной корочкой.
Наблюдая за отношением Галеви Таши к Ферме, Стигмата спросил, верит ли она в Бога. Она – ученый, понимающий, как что происходит, свидетель того, как наука постигает мироздание и порождает технологии?
– Конечно! – вскричала клон удивленно. – Сама наука, ее строй и подтверждает, что Бог есть.
– Как, почему? – удивился Стигмата.
– Отсутствие чудес и является чудом! – сказала Галеви. – То, как наука шаг за шагом постигает Мироздание, разбивая его на части и двигаясь по ним, как по ступеням, то, что возможен алгоритм постижения – ведь мы ни разу не столкнулись с ситуацией, когда для постижения какой-то частности необходимо знание всего целиком, нет, мы идем по частностям все выше и выше, – эта познаваемость сложной структуры Вселенной даже нашими сверхскромными силами, без сомнения, есть чудо, подарок Бога, милость Божья к детям своим! Ведь можно вообразить другую Вселенную с фундаментальными законами, не обладающими свойством, которое в математике называется алгоритмической сжимаемостью. В ней было бы невозможно выделить и исследовать какую-либо часть без понимания целого. Тогда научное познание мира, – Галеви Таши повысила голос, – выделение частей из целого, их абстрагирование и движение к абсолютной истине путем последовательных приближений – перестало бы работать. Такую Вселенную можно было бы познать только всю разом, путем невозможного глобального «озарения». Но Бог поселил нас именно здесь, в такой Вселенной, которую выстроил по законам алгоритма! – Последние слова она почти прокричала в лицо гостя, словно убеждала скорее себя, чем его.
После этого Стигмата некоторое время избегал встреч с клоном, зато ему удалось поговорить со Старцем-2, который изложил свое ви´дение будущего человечества.
– Сначала сливались государства, – сказал он, – теперь и люди должны слиться – это естественный процесс. Вопрос о том, как может выглядеть само постчеловеческое общество, требует отдельного обсуждения. Современный человек слишком опасен для той технократической цивилизации, которую он сам же и создал. Причина в его эгоцентризме и ограниченном природными параметрами интеллекте, который подвержен к тому же еще и психическим отклонениям. Общество видоизмененных людей должно стать глобальным человейником, где сохраняется подобие индивидуальности, но исключается асоциальное поведение. Постпостлюди будут повязаны в одну систему сетью, управляемой искусственным суперинтеллектом, где каждый будет относительно свободен, но при этом – на коротком поводке. Такой Маткой, царицей человейника, станет Ферма, а вера в Него будет тем стержнем, что объединит человечество.
