– Что? – переспросила я. Будучи погруженной глубже некуда в свои мысли, не расслышала, что сказал мне отец.
– Я говорю, побеседовал с врачом, через неделю тебя уже могут выписать. Первый экзамен у тебя в четверг, но я договорился, так что сразу из больницы потопаешь в институт. Вернешься сюда же. Пешком.
– Что? Как это пешком? – возмутилась мама. – Машину ж починил!
– Да шучу я, шучу.
Катька явилась в тот же день, после обеда.
– Ну как ты? – выкладывая перед моим носом целый пакет апельсинов, поинтересовалась она моим здоровьем.
– Никак. Лучше скажи, как ты догадалась? Да еще так вовремя.
– Хорошо. – Катерина сложила ручки на коленях, точно послушная ученица. – Во-первых, оказалось, что у премии «Предприниматель года» есть свой сайт. Там я узнала, что вручение было еще в апреле и покойный Крюков не попал даже в первую тройку победителей. Стало быть, у Федоткина совершенно не было мотива, по крайней мере, связанного с соперничеством. В тот момент я насторожилась: ну не мог твой любимый этого не знать! Значит, он сознательно навешал тебе лапши. Во-вторых, помнишь, ты рассказывала про отдых на озере? И про встречу своего Хренина с приятелем? Так вот, в пятницу с утра я позвонила знакомым в ГИБДД и выяснила имя владельца авто, на котором нас похитили. Им оказался Заревич Максим Алексеевич. Вот дурак! Похищал нас на собственной машине! Впрочем, они ж не думали, что все выйдет таким боком. Теперь он стоит на том, что машину угнали, и ее ни целую, ни разбитую пока действительно не нашли. А я как фамилию услыхала, так у меня в мозгах прояснилось: это тот, с кем у Хрюкина была стрелка в Круглово. Кинулась тебе звонить, а тут бац! Мать говорит, ты уехала. И к кому? К этому самому Иуде Хренякину! Я отпала! И рыдает в три ручья… Я спрашиваю, адрес-то знаете? Нет. Вот ведь форс-мажор: любимая подруга в лапах душегуба, неизвестно где, да еще и влюблена в того по уши, что явно проявлению настороженности не способствует! Пришлось звонить Наташке, выяснять, где находится Хрякин, и подробный маршрут, как проехать. Затем в срочном порядке звоню Бориске, он вызывает ментов, но я-то никогда ни на кого не надеюсь, ты же знаешь! Потому позвонила другу с машиной и сама покатила на эту чертову дачу. А друг-то, кстати говоря, увлекается бейсболом, что в итоге нас и выручило.
– Понятно. – Я вздохнула. – И все-таки хотелось бы знать и прочие детали.
– Ну кое-какую загадку я распутала. Насчет треклятого браслета. Для этого провела с Юрочкиной конфиденциальную беседу, в ходе которой установились следующие факты: Ангелина, оказывается, училась с Крюковым в одной школе. Это поспособствовало их дальнейшей дружбе, когда Юрочкина и стала Юрочкиной. Школа, ностальгия… Но только дружбе. Крюков нашел себе друга женского пола, помогающего ему разобраться с мотивами некоторых женских поступков – говорю, «некоторых», ибо абсолютное большинство поступков, совершенных дамами, мотивов элементарно не имеет, – а также протягивающего руку помощи советами. Разумеется, Ангелина о любовнице знала, потому она благосклонно относилась к Наталье – здесь и сочувствие, и чувство вины, и чисто женская солидарность. И вот в конце апреля Крюков попросил подругу выбрать подарок для любовницы. Что ей оставалось делать? Александр все же был ей ближе, чем Наталья, при всей симпатии к последней. То есть Колесникова не крала браслет, он покупался для нее.
– Ясно.
– Ну пока, подруга. Держись.
– Что, Юль, досталось тебе от нашего брата? – сострадательно поинтересовался слышавший весь разговор Попрыгунчик, как только за Катей закрылась дверь. Надо ж, помнит хоть, к какому полу он относится.
– Да так, – неопределенно отмахнулась я.
– Ну ничего, вот выпишут нас, и я возьму тебя с собой на Марс.
– Лучше на Венеру, – предложила я.
– Почему?
– Там теплее.
На следующий день меня посетил тот, кого я менее всего рассчитывала увидеть, но более всего увидеть хотела, – Акунинский Борис Николаевич. Тихо сев на стул, он справился о моем самочувствии, но вместо ответа я удивленно воскликнула:
– Вы – здесь? Но почему?
– Да, твоя подруга просто с ума меня свела настойчивыми звонками, мол, сходите к Юле, она вас ждет, – неловко хихикнул следователь, затем посерьезнел и тяжко вздохнул: – Юля, я ведь не просто так встал на этот путь.
– На какой? – моргнула я.
– Путь поимки злодеев. У меня была сестра… Возрастом как ты сейчас, ну а я был на два года моложе. Вот… Тоже связалась с одним. Бандитом. Только для нее это закончилось еще хуже. Теперь вижусь с ней только на кладбище. В тот самый миг, когда ее не стало, я и выбрал себе будущую профессию, м-да… Я вот это к чему. Ты очень похожа на нее, и не только внешне. Я какую-то… не знаю… непонятную нежность к тебе испытываю в связи с этим. Так что давай договоримся: я удовлетворю твое любопытство, а ты пообещаешь больше никогда не связываться с такими парнями.
Не особо вдумываясь в смысл обещания, я сразу же кивнула. Какого-то неопределенного «потом» для меня в те дни просто не существовало, было только «сейчас», и это «сейчас» требовало знать истину.
– Вот и хорошо. Раскололся твой Коля. Слушай.
Детство у Николая Анатольевича Хрякина было не сказать чтобы очень хорошим. Семья Хрякиных жила бедно, в отличие от состоятельных Крюковых, живших в том же подъезде, что и поспособствовало возникновению мальчишеской дружбы. Сколько себя помнил, Николай всегда завидовал по-черному приятелю, у семьи которого даже во времена застоя было все, ведь отец частенько выезжал за границу в командировки. С детства Коля мечтал стать актером (уж кому, как не мне, знать, что у него явно имеется к этому талант) и после школы пробовался и во ВГИК, и в Щукинское, но, не имея ни блата, ни денег, пройти громадный конкурс просто-таки нереально. Крюковы, воспользовавшись связями, пропихнули его в Академию управления, где на тот момент учился Александр. Опять подачки! Опять чувство, что ты кому-то обязан! Опять унижение, опять ощущение, что ты хуже, что ты недостоин! Для самовлюбленного Хрякина это был удар по чувству собственного достоинства.
Проходит время, Николай получает диплом, но благопристойной работы не находит. И снова Крюков приходит на выручку, устраивая друга в свой банк. Николай соглашается с поставленным самому себе условием занять место Крюкова, показать, что и он сам на что-то способен, в обход друга. Через некоторое время он узнает, что солидная доля капитала складывается путем обманных махинаций с вкладчиками, да ему было все равно, а вот Юрочкин был категорически против и не раз высказывался в защиту потребителей услуг, но все же место зама отбивало охоту поднять настоящий бунт.
История умалчивает, каким путем, но одновременно с этими событиями Колька вливается в бандитскую группировку под предводительством так называемого Дудки. Это погоняло Федоткина. Перед Николаем поставили задачу подтолкнуть Крюкова к заключению контракта, на первый взгляд, взаимовыгодного, однако Федоткин рассчитывал впоследствии оттяпать солидную часть «Тэмпо» либо его целиком, ежели повезет, и обозвать сие предприятие «Риалити». Сам же Александр, чувствуя вину оттого, что место главы банка в завещании он отписал сводному брату, а не лучшему другу, добавил к основным пунктам, о которых я уже знала, следующее: в случае смерти Натальи Крюковой или ее заключения в места лишения свободы за какое-либо тяжкое преступление все имущество, включая впоследствии баснословное тетушкино наследство, получает… Николай Анатольевич Хрякин. Притом имел неосторожность как-то раз по пьянке об этом Кольке сообщить. А тот в свой черед имел здравый ум сей факт ото всех сокрыть. (Здесь стоит вспомнить нашу с Катькой интуицию, мы ведь подозревали, что все дело в завещании, однако Хрякин мне не признался, что он упомянут.)
