– Какого певца?
– Ну, Лев Лещенко… Из по-лей уносится печаль, из ду-ши уходит прочь тревога, – представив себя застрявшей в водосточной трубе кошкой, передразнила я певца, не забывая при этом водить руками туда-сюда.
Николай хохотнул.
– А, нет, Лещенко – фамилия хозяина ресторана. Теперь поняла?
– Да, поняла, что этот Лещенко самовлюбленный болванообразный тип. Назвать ресторан собственной фамилией! Несусветная глупость!
Коля пожал плечами, и мы, бросив «БМВ» на стоянке, направились ко входу.
– Вот ты бы как назвал свой ресторан? – додумалась я пристать.
– Хм… «Пузо как у бегемота»? – немного поразмышляв, придумал он, а я рассмеялась.
В дверях нас встретил молодой человек в красном пиджаке (я так поняла, что это швейцар), окинул оценивающим взглядом, от которого я, кажется, вдвое убавилась в росте, и, узнав моего спутника, поприветствовал с подхалимской улыбкой:
– Добрый вечер, Николай Анатольевич. Два столика в центре свободны.
Но стоило Кольке повернуться к нему спиной, тот скорчил злобную гримасу на физиономии, а меня вроде бы вообще не заметил.
Хрякин предложил мне заказать отдельный зал (наверно, это и есть VIP?), но я отказалась: быть с ним наедине в романтической обстановке?! Увольте, мое сердце этого не вынесет.
Общий зал был огромный и почти целиком заполненный, только в его середине пустовали два столика, как и сказал швейцар. Очевидно, их держали на случай появления важных персон. То, что мы (читай: Коля) оказались этими самыми персонами, мою гордость донельзя обрадовало, я даже отпустила за это швейцару все его грехи, пусть себе завидует.
Когда мы заняли один из столиков, Николай спросил:
– Что тебе заказать? – и протянул мне меню. Я принялась с усердием осла изучать его содержимое, и сказать по правде, оно мне не понравилось: ни одного знакомого названия, сплошная белиберда. Как можно заказать блюдо, название которого даже отдаленно не вызывает у тебя ни единой искры озарения по поводу его состава?
– А что такое «кундюбки по-лещенски»? – наткнулась я на одно прикольное наименование.
– Это фирменное блюдо ресторана, – стал разъяснять Николай. – Рис вперемешку с грибами, запеченный в тесте. Хочешь попробовать?
– Нет, я не люблю грибы.
И тут я разозлилась. Ну почему бы им не написать в меню: «пирожки с грибами и рисом»? Нет, надо, чтобы люди заказывали сами не знают что.
На этой почве у меня совсем пропал аппетит.
– Знаешь, Коль, я что-то совершенно не хочу есть. Ты себе закажи, а я водички попью.
Он рассмеялся.
– Хорошо. Но салат-то ты будешь? Я знаю, что женщины любят салаты.
– Салат? – я задумалась. – Салат буду.
– А пить что будешь?
– Воду.
Он опять засмеялся.
– Солнышко, воду здесь не подают. Это не принято.
– Как не подают?! – вытаращила я глаза. – Безобразие! А что тогда подают?
– Ну, коньяк, вино, водочку…
– Нет, с ума сошел! Не-ет, – решительно закачала я головой, – я не пью.
– Понятное дело, я тоже не пью, – хлопнул принц глазами, испугавшись, что спутница подозревает его в начальной стадии алкоголизма.
– Да нет же, я вообще не пью. Совсем.
– Совсем? – Николай в глубокой задумчивости почесал макушку, пытаясь понять, как это можно совсем не пить.
– Да, я убежденная трезвенница, понимаешь?
– О господи, – схватился он в ужасе за голову. Всякие ему, видать, попадались, но такие… – Ладно, давай так. Новый год отмечаешь?
– Конечно!
– Значит, пьешь шампанское.
– Ну да. Правда, не более одного глотка.
– Тогда я закажу тебе шампанское, идет?
Нет, ну почему он со мной как с дебилкой разговаривает? Ладно бы еще как с дурой…
– Если только совсем чуть-чуть.
Тут подоспел официант, и Хрякин повернулся к нему:
– Один «Столичный», один бифштекс с кровью и гарниром, шампанское, апельсиновый сок, конфеты, ну и фрукты там всякие…
Официант кивнул и, черкнув что-то в своем блокноте, удалился.
Через пятнадцать минут нам принесли заказ.
– Нам дали целую бутылку! – удивлению моему не было предела.
– Угу, – невозмутимо кивнул кавалер, – что ты волнуешься, тебе не обязательно пить ее всю, – и принялся за еду.
Мне ничего другого не оставалось, как последовать его примеру.
Только я успела доесть салат, как к нашему столику вновь подошел официант и каким-то приспособлением, которое держал в руке, открыл бутылку шампанского. Николай поднялся и, жестом велев молодому человеку удалиться, самолично налил мне целый бокал.
– Много! – возмутилась я, но, опомнившись, сказала: – Спасибо. – Ведь человек не со зла, он просто хотел поухаживать.
– Не за что, – отмахнулся Коля и, одарив меня фирменной улыбкой, налил себе… стакан сока. Видя мой ошеломленный взгляд, извиняющимся тоном пояснил: – Я же за рулем.
– Я просила воду, а ты заявил, что не принято, и набухал мне бокал шампанского.
– И что? – не понял он. Или сделал вид, что не понял?
– А то, что мог бы и мне сок заказать!
– Ты просила воду, а сок – не вода, – отшутился он. Хитер, гад! Зря я Катю не послушалась! – Тем более ты же не за рулем, поэтому действительно не принято.
– Ладно, верю.
Сначала я тупо разглядывала бокал с пузырящейся жидкостью, но, решив проигнорировать противный алкогольный напиток, стала выбирать глазами фрукт, с которого планировала начать их поедание, и уже остановила свой выбор на винограде без косточек, как вдруг мой ненаглядный, но хитрый сотрапезник протянул через стол руку по направлению к моей ладони и, настигнув ее, накрыл своей. В глазах его в этот момент весело плясали черти, наталкивая меня на раздумья – а чего ему вообще от меня надо? Кое до чего додумавшись, нахмурилась, ибо «кое-что» мне совсем не приглянулось. Настолько, что я решила с горя выпить. Здесь как раз мой взгляд, к несчастью, наткнулся на бокал искрящегося шампанского, и взяв его свободной рукой, я смело осушила половину оного. Два мгновения спустя я почувствовала, как алкоголь ударил в голову (пьянею я со скоростью света, потому и не пью, либо с точностью до наоборот: так как не пью – пьянею), а щеки запылали. Еще минут пять я безостановочно вертела головой по сторонам, стараясь не натыкаться более на красноречивый пламенный взгляд моего спутника, и вопрошала про себя: «Чего ему надо? Нет, ну правда, чего ему от меня надо?» – пока он не прервал поток моих размышлений, полюбопытствовав:
