Александра Григорьевна, а за ней Варлам и Кумарной, еще раз глянув на девушек из России, покинули зал.
— Еще раз здравствуйте! — сказал администратор, улыбнулся: — Меня зовут Балабан.
По залу пронеслась волна смешков.
— Сразу видать — балаболка, — пошутила Анжелка.
— Точно, — согласилась Наташка.
— Балабан — барабан, — кто-то сострил на дальнем ряду.
Еще несколько девиц захихикали.
Балабан не смутился, он, скорее всего, уже был знаком с такой реакцией русскоязычных на его имя.
— В Турции мужчинам дают, как это у вас называется, говорящие имена. Имена, которые несут смысл. Мое имя означает «храбрый человек». А вот это — господин Кылыч-Арслан.
— Как? — Некоторые девушки из России постарались повторить это имя, но у них это не получилось.
— Имя этого господина означает «Лев с мечом». Так что не злите его, — пошутил Балабан, — иначе голову отрубит и проглотит. — Турок улыбнулся, наверное, ему понравилась его кровожадная шутка. — Прошу запомнить, господин Кылыч-Арслан очень важный и уважаемый человек. Он финансист всего нашего предприятия.
— Ого! — Наташка внимательно посмотрела на Кылыч-Арслана. — Анжелка, как тебе этот дядя?
— Неказистый, толстый. Вон второй подбородок, видать, пробивается, — скривилась подруга. — Так, только про запас сгодится, и то после пузыря вискаря. И женат, скорее всего.
— Главное, чтобы он для нас стал финансистом, а жена его, как и у всех таких турок, сидит в своей комнате и пикнуть не может.
— А это господин Арикан — у него очень красивое имя, — продолжал Балабан, — «Кровь пчелы».
— А я и не знала, что у пчел есть кровь, — удивилась и хихикнула, ожидая, что ее шутку оценят, Виолетта.
— Это наш, а теперь и ваш доктор. Если что — он вас вылечит.
— Нам же обещали страховку! — воскликнула Галка-Афелия.
— Вот именно он этим и будет заниматься… — быстро проговорил администратор. — А это господин Башкурт — в переводе на русский — «волк, вожак стаи».
Башкурт из-под своих мохнатых бровей глянул в зал.
— Он занимается вопросами вашей безопасности.
— Да, — прошептала Наташка, — тяжелый случай.
— Ужас, — согласилась Анжелка. — Просто волколак какой-то.
— Вон там стоят охранники — его волки. С ними познакомитесь позже и ближе. А теперь слово господину Кылыч-Арслану.
«Финансист» встал. В зале послышались приветственные, но жиденькие хлопки.
Толстяк поднялся и заговорил на турецком.
Балабан начал переводить.
— В каждую из вас, на то чтобы вас найти, привезти сюда, обеспечить здесь ваше проживание и еду, а также сделать вам рекламу, господин Кылыч-Арслан вложил немалую сумму, — отчетливо произнося каждое слово, говорил администратор. — Обращаю внимание: на каждую из вас уже потрачено — послушайте — двадцать тысяч долларов. Поэтому каждая из вас уже должна господину Кылыч-Арслану эти деньги. Если кто-то их при себе имеет или имеет в банке, то просьба сообщить об этом и заплатить.
— Какие двадцать тысяч долларов? — не поняла Наташка. — Это че он несет?!
— Полный бред! — возмутилась Анжелка.
Начали возмущаться и другие девушки.
— У кого этих денег нет, их надо отработать, — продолжал Балабан.
— Как отработать? Где отработать? — закричали россиянки.
— Отработать здесь. Те, кто согласится, получат карточку от номера и будут принимать клиентов.
— Господи, каких клиентов?! — воскликнула побелевшая от страха Галка-Афелия.
— Клиенты богатые, — продолжал переводить администратор. — Хорошим девушкам платят по сто долларов за сеанс… И двадцать тысяч долларов можно заработать всего лишь за двести дней, а это около семи месяцев. А если получится больше, чем один клиент в день, то отработаете сумму еще быстрее. Можете даже себе заработать, но об этом мы будем договариваться индивидуально с каждой из вас…
Его речь потонула в шквале возмущенных криков.
Катька сорвалась с места и постаралась прорваться к единственному выходу:
— Пустите, сволочи!
Один из охранников с силой ударил громадным кулаком Катьке в живот, девушка застонала, согнулась, упала на пол, поджав ноги.
Двое охранников за волосы потащили ее к сцене, положили на стол, начали стаскивать с нее одежду. Катька, несмотря на жуткую боль в животе, попробовала вырываться, отбивалась руками, ногами. С нее стащили джинсы. Один громила держал за руки, двое других — за ноги. Башкурт встал, неспешно подошел к столу, где с расставленными ногами лежала Катька, расстегнул ширинку, потом достал из брюк презерватив, зубами вскрыл его, надел на член. А потом прислонил свое тело к Катьке и задергался.
Катька завопила. Ей рот и не закрывали, наоборот, чем больше она орала, тем сильнейший ожидался эффект. Уродливый громила кончил, не издав ни звука, только судорожно дернулся всем телом. Затем неспешно снял презерватив и бросил его Катьке в лицо. Башкурт застигнул ширинку, обвел россиянок своим тяжелым взглядом и пошел на свое место за столом на сцене этого зловещего актового зала.
Катька сорвала голос и теперь только тихо стонала, а затем отрубилась.
В зале воцарилась тишина, у всех девушек был шок.
— Кто добровольно согласится — стучите в двери. И двери и стены здесь толстые. И можете не кричать — никто, кроме наших охранников, не услышит. Вы находитесь в подвале, — сообщил Балабан.
Турки, как один, поднялись со своих мест и направились к выходу. Последними вышли из зала громилы-охранники. Когда за ними закрылась дверь и послышался звук запирающегося замка, в зале выключили свет. Россиянки остались в кромешной темноте.
Некоторые бросились за своими мобильниками, но ни одна сеть в этом подвальном помещении не ловила. Телефоны могли пригодиться только как карманные фонарики. Девушки плакали, рыдали, им было жутко.
Катька очнулась через несколько часов. Она сползла со стола и забилась в угол сцены. А ночью, когда ею завладел беспокойный сон, ей приснился Валет, единственный мужчина, который Катьке когда-то понравился. Она умоляла Валета вытащить ее из волчьей западни, куда она попала.
21
По Кактусовой улице из центра города к пляжам шла парочка экстравагантных девушек. У них на носу сверкали фарообразные солнечные очки, на голове вместо головных уборов красовались хипповские парики: у одной волосы с синим отливом, у второй — с красным. Одеты они были в растянутые рваные майки с вызывающими надписями на английском языке. У одной было написано «51 % angel, 49 % devil», что в русском переводе значит «51 % ангел, 49 % дьявол», у другой «No tit Touching» — «Не трогай мои сиськи». Их бедра облегали обрезанные джинсовые шорты с висящей белой бахромой под самыми ягодицами. На ногах были жаркие для южных стран кроссовки. Девушки явно косили под тинейджеров, у которых тинейджерский возраст уже подходил к концу.
