— Похоже, сегодня — день невероятных историй, —
прокомментировал Император.
— Если Оксам лжет, то зачем понадобилось сочинять эту
историю с вирусом, чтобы заставить ее молчать? — парировал сенатор-экспансионист.
— Дворец не имеет никакого отношения к этому
решению, — ответил Император. — Как я уже сказал, те, кто занимался
мониторингом трансляции, пострадали, они ощутили страшную боль. Они
действовали, руководствуясь инстинктом самосохранения.
— Это может быть правдой, — негромко проговорил
представитель Чумной Оси. — Такое впечатление, что на сотрудников
Политического Аппарата слова Оксам подействовали особенно сильно.
Император вздрогнул и вперил в представителя Чумной Оси пристальный
взор. Этот член военного совета вообще редко подавал голос, и к тому же
Император с самого начала войны считал его своим союзником — в особенности со
дня голосования по бомбардировке Легиса.
— Очень может быть, — сказала мертвая
женщина-адмирал. — Пока мы не знаем точно, как действует вирус и кто к
нему особо чувствителен. Но мы подозреваем, кто за этим стоит.
— И кто же? — поинтересовался утопианец.
— Оксам и, видимо, еще кое-кто из партии
секуляристов, — заявил генерал.
— У вас есть доказательства?
— Отдайте нам Оксам, и вы получите
доказательства, — сказал Император.
— Это настолько прозрачно и откровенно, — покачал
головой утопианец.
Разгорелся спор. Представитель Чумной Оси молчал и тянул
время. Он видел, что члены военного совета, того и гляди, утратят всякие
приличия, но это не имело значения. Даже подробности того, что удалось
раскопать Наре Оксам, по-своему значения не имели. Эта драма в конце концов
будет сыграна на других подмостках. Напряжение, которое слишком долго
сдерживалось в Империи, вскоре должно было вырваться наружу, жестоко и
безудержно — это не оставляло никаких сомнений. Жители Чумной Оси давно знали,
что это произойдет. Им не удалась миссия стабилизации Восьмидесяти Миров. Риксы
— сначала блокадой, потом войнами — добились своего. Они победили.
И все же он радовался тому, что отчаянное сопротивление
монарха подарит ему, представителю Чумной Оси, возможность совершить акт
возмездия здесь, на заседании военного совета. Сомнений не было: Император
потребует голосования, полагая, что у него в кармане голоса пяти из восьми
советников и что под прикрытием решения военного совета он выступит против
Оксам, а в конце концов, быть может, и против Сената, и тогда ему удастся
заставить неповоротливую махину Империи проковылять по пути истории еще
несколько десятков лет.
«Я отплачу тебе добром, Нара Оксам», — мысленно
произнес представитель Чумной Оси.
Он хотел отплатить ей добром не только этим голосованием,
чтобы спасти ее, но и всем тем, что последует затем. Пусть Нара Оксам получит
ровно столько хаоса, прогресса и смерти — Древнего Врага, сколько когда-либо
желала она сама и ее партия.
— Бог — это перемены, — еле слышно пробормотал он.
КАПИТАН
Лаурент Зай смотрел на объект. «Рысь» медленно-медленно
поворачивалась вокруг своей оси, и сейчас темная груда объекта находилась у
капитана под ногами и была еле различима сквозь поляризованный пластик
наблюдательного блистера. Чем дальше от солнца Легиса — тем труднее становилось
рассмотреть объект. Сейчас он выглядел как отсутствие звезд, некая гигантская
угольно-черная клякса, заслонившая четверть вселенной.
«Рысь» до сих пор старательно избегала переговоров с
объектом. Его положение определялось только с помощью масс-детекторов. Масса
являлась единственным свойством объекта, который он не мог изменять, а
следовательно, не мог ею пользоваться, чтобы послать сигнал «Рыси». Заю так
было спокойнее — в отрыве от гигантского разума. Одна из тайн Александра уже
чуть не поставила Империю на грань гражданской войны.
На данный момент единственным средством контакта с
гигантским разумом оставалась та хрупкая связь, которую он сам установил с
Херд. Рикс передавала слова разума, будто какой-то древний оракул: она была
бесстрастна и удивительна, как кровоточащая статуя — посредница в общении с
божеством.
Но Зай понимал, что все эти профилактические меры не могут
продолжаться вечно. Объект был слишком цепок и изобретателен, чересчур способен
к неожиданным изменениям. А «Рысь» оказалась слишком «дырява»: ведь изначально
она проектировалась как корабль-разведчик, предназначенный для сбора информации
тысячей различных способов. Рано или поздно объект заграбастает фрегат,
доберется до экипажа Зая, как добрался до Херд.
Придется все рассказать подчиненным. Экипаж знал о том, что
Зай разоружил находящихся на борту аппаратчиков. Значит, рано или поздно все
узнают и о Тайне Императора и о надвигающейся гражданской войне. Скоро их
родные планеты окажутся в хаосе катастрофы. Зай и его возлюбленная чиркнули
спичкой, в пламени которой теперь могли погибнуть миллионы жизней.
Лаурент смотрел на яркую звезду Родины, медленно восходящую
слева по борту. До нее еще было два субъективных года пути. Он гадал, что
происходит в Форуме. Нара должна была выступить с речью несколько часов назад,
и эта речь угрожала шестнадцати столетиям стабильности. Реакция Аппарата,
конечно же, будет молниеносной и отчаянной, но Нара Оксам — сенатор, и
заставить ее замолчать не так-то просто.
Пытаясь уследить за развитием событий, Лаурент Зай истратил
семь процентов коммуникационных резервов «Рыси» и знал, что Империя уже
содрогается. По всем признакам Император напрямую выступил против Сената. Зай
очень надеялся на то, что другие сообщения с предупреждениями, которые он
послал своим прежним сослуживцам и вообще верным людям среди военных, помогут
Наре выйти из этого пекла невредимой. И ей самой, и всему Сенату для того,
чтобы пережить ближайшие месяцы, очень пригодятся союзники. Но Зай верил, что в
конце концов победа будет за ними.
Аппаратчики сделают все, что только в их силах, чтобы
воспрепятствовать распространению Тайны, но все их попытки будут носить
характер временного препятствия. Сведения о паломничествах были достоянием
общественности. Как только они будут внимательно изучены, слухи быстро
превратятся в общепризнанный факт. А раскрытая Тайна заставит поколебаться даже
самых верных лоялистов. Мало какие религии устояли бы, если бы кто-то умудрился
доказать, что Рай — на самом деле ложь. Что он был дарован на время.
Зай гадал, что же повело Императора по этому пути. Пятьсот
лишних лет жизни — это не просто подачка. По всей вероятности, монарх ошибся в
самом начале своих экспериментов, решил, что симбиант способен действовать
вечно, и на вере в то, что Древний Враг побежден, сформировалась религия. А
когда первые признаки ошибки дали о себе знать, вероятно, было уже слишком
поздно глобально пересматривать Писание.
Что ж, а теперь время для пересмотра настало.
Если монарх выберет борьбу, то Империя надолго останется
разделенной. Аппаратчики без труда захватят несколько боевых кораблей —
возможно, к ним перейдет большая часть флота, многие годы пребывавшего в полном
мраке неведения. Кораблям могут быть отданы приказы на десятки лет отправиться
на дальние стоянки, и там их экипажи будут получать из внешнего мира только
тщательно отфильтрованную информацию. Но медленно, постепенно правда доберется
до лоялистов, до зомбированных, до добровольных слепцов. И хотя некоторые
военные определенно останутся верны Императору, невзирая на ложь, мало-помалу
все Восемьдесят Миров постепенно восстанут против него. А что будет после этой
гражданской войны? Республика? Новый монарх? На решение вопроса о переходе
власти могут уйти десятки лет.
