Когда-то давно отец Кристины, самозабвенно увлеченный рыбалкой, пытался пристрастить к любимому делу единственную дочь, коли уж сыновей в семье не было. Не преуспел, результат получился обратный запланированному: рыбную ловлю дочка невзлюбила. Но многие поучения отца прочно застряли в памяти. В частности, такое: крупную и сильную рыбу не тащат к берегу напролом – ее утомляют, то отпуская леску и давая иллюзию относительной свободы, то вновь осторожно подводя к сачку.
Весь арсенал отцовских приемов она использовала. И еще кое-что, почерпнутое в книгах по психологии… Иногда ей приходило в голову: а помогли бы все эти приемчики законченной дурнушке? Риторический вопрос, ей на внешность жаловаться не приходилось…
И завершилось все согласно науке старого рыболова: сачком и сковородкой. В смысле, разводом (с прежней женой) и браком (с Кристиной).
Позже она не раз задумывалась: когда яростно борются два существа, соединенные прочной и невидимой леской, мы не ломаем голову, кто объект, а кто субъект разворачивающегося действия – рыбак по определению навязывает свою волю рыбе. У них с Михаилом все оказалось сложнее…
По крайней мере, о разводе он наверняка задумался еще задолго до встречи с Кристиной. Людмила, во-первых, была на пять лет старше Михаила, а этот фактор мало что значит, когда оба супруга разменяли третий десяток. Но когда мужу едва за сорок, а жене уже ближе к полтиннику, разница в годах куда заметнее. Во-вторых, Людмила целиком и полностью была из прошлой жизни, из тех давних времен, когда молодой специалист Миша Кронов настойчиво и целеустремленно строил карьеру в советском НИИ. Брак с дочерью начальника стал одним из краеугольных камней кропотливо возводимого здания… В новой жизни бизнесмена прежняя жена стала чужеродным элементом.
Кристина считала, что роман развивается по ее плану. С допустимыми погрешностями, разумеется. Но любопытно, что документы на развод Михаил подал через месяц после того, как его младшему сыну исполнилось восемнадцать. Вопрос об алиментах, соответственно, не вставал…
Сыновей своих Михаил в результате не забросил, но все блага от него, и немалые, поступали им напрямую, минуя мамашу. Оба мальчика (сейчас уже, конечно, не мальчики) неплохо устроились в жизни: один в Москве, другой в Канаде, оба женаты, но пока без детей, у обоих хорошее образование, хорошая работа, немалые доходы… Кристине с пасынками доводилось общаться нередко, и у нее сложилось подспудное впечатление: отца сыновья не любят. Никаких доказательств тому не имелось, неприязненных чувств своих, если те и в самом деле были, и Кирилл, и Андрей никак не проявляли.
Оба удались в папашу.
3
Разумеется, в ветклинику Денис потащился вместе с ней. Инструкция есть инструкция. Банк иное дело, место надежное, там своя охрана имеется, да и выход всего один. А у ветеринаров мало ли что случиться может… Сорвется у кого-нибудь питбуль с поводка… Без телохранителя не положено.
Кристина знала, что так все и произойдет. И при планировании учла этот момент.
В холле она двинулась было к окошечку регистратуры, но остановилась на полпути.
– Вот ведь склеротичка… Оставила в машине ветпаспорт Дарта и историю болезни… Дэн, будь дружком, сбегай? Там папочка, синяя, на заднем сиденье… Давай переноску.
Денис любил, когда его называли Дэном. И вообще Кристине казалось, что парень к ней неравнодушен. Ничем себя не выдавал, не желая разменивать выгодную работу на любовную интрижку с непонятными перспективами. Но женская интуиция в таких вопросах подводит редко…
Можно было надеяться, что Денис позволит себе небольшое отступление от инструкции. А если не позволит, у Кристины имелся план «би»…
Но все прошло ожидаемо: Денис протянул клетку-переноску с котом.
– Передай документы в регистратуру, они отнесут. Я буду у семнадцатого кабинета, – сказала Кристина. – Или уже внутри, если врач свободен – номерок у нас на двенадцать ноль пять.
Денис кивнул и пошагал к выходу. От охраны и опеки она избавилась.
Самое смешное, что некогда она сама настояла на постоянном присутствии телохранителя, поначалу даже двух… Да и как было не настоять после той дикой истории, когда она почти сутки провела в темном сыром подвале, прикованная наручниками к ржавой трубе… Ее не били, не насиловали, даже не угрожали… Но малую нужду пришлось справлять под себя. Ее держали как козырь на каких-то неведомых ей переговорах… На дворе стоял недоброй памяти девяносто восьмой год, экономика трещала по швам, банки лопались, деньги у людей – даже у весьма авторитетных – исчезали в никуда, и возвращать их пытались порой самыми дикими способами. В тот раз все закончилось благополучно, в подвал пришел Михаил, отомкнул наручники… Что ему пришлось сделать для этого, он никогда не рассказывал. Расстался ли он с немалой суммой, или же похитители не рассчитали силы и гниют сейчас в яме где-то в пригородном лесу, Кристина не хотела знать. У нее случился нервный срыв, истерика, в первый и последний раз за время совместной жизни. Она кричала и рыдала, она потребовала охрану, самую лучшую, самую надежную… Будет охрана, успокоил муж. Самая надежная. И сдержал обещание. Сам Михаил после того случая начал красить волосы, поседевшие резко и неравномерно. Моложе своих лет он уже не выглядел.
…У нее и в самом деле лежал в сумочке номерок на двенадцать ноль пять. Но к семнадцатому кабинету Кристина, вопреки своим словам, не отправилась. Дело происходило в типовом четырехэтажном здании – некогда здесь располагалась ведомственная поликлиника, принадлежавшая одному из крупнейших предприятий города. Завод давно дышал на ладан, избавившись от всех непрофильных активов, и в бывшую поликлинику въехали другие доктора, врачующие домашних питомцев от всевозможных болячек. А их состоятельных хозяев – от избытка наличности.
Но планировка осталась прежняя, стандартная для подобных заведений и весьма подходящая для целей Кристины. Кроме главного входа, имелись два запасных, выйти сквозь которые можно было на другую сторону здания. Как она убедилась заранее, одна дверь была наглухо закрыта, а вторая лишь заперта изнутри на засов – через нее часто разгружали машины, доставляющие в клинику медикаменты и прочие грузы.
Кристина прошла на лестничную площадку, но не двинулась к лифту, зашагала вниз. Подозрительным ее маршрут не выглядел – там, в цокольном этаже, располагался гардероб. Спустившись на один пролет, Кристина оглянулась – никого поблизости нет – и опустила айфон в бачок, полный использованных полиэтиленовых бахил. Затем скользнула в тамбур запасного выхода. Засов бесшумно отодвинулся, она толкнула дверь.
Дверь не шелохнулась.
Кристина поняла, как глупо все спланировала… Слишком многое в плане было завязано на эту дверь. И вот именно сегодня ее заперли на ключ, никогда не запирали, но закон подлости, он же закон бутерброда, никто ведь не отменял…
Она толкнула сильно, отчаянно, готовая при нужде врезаться с разбега плечом, попытаться выломать.
Дверь распахнулась. В глаза ударило яркое майское солнце. Дарт недовольно мяукнул.
